Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В исследовании рассматривается репертуар духовных стихов, исполнявшихся известной заонежской вопленицей И. А. Федосовой. Сравниваются повторные записи, произведенные Е. В. Барсовым и О. Х. Агреневой–Славянской; освещаются некоторые особенности текстов: контаминации, необычные для этого жанра мотивы и проч. Проанализирован стих «Сон Богородицы», в котором в большой степени проявилось личное творчество народной поэтессы.

Ключевые слова: духовные стихи; И. А. Федосова; репертуар; повторные записи;

Summary: In the research the repertoir of the spiritual poems of the famous singer I. A. Fedosova (Onega lake) has been analysed. The duplicative records have been compared, done by E. V. Barsov and O. H. Agreneva–Slavyanskaya, as well as some particularities of the texts: contaminations, unusual motives and other. The spiritual poem «Dream of the Holy Mother» has been analysed, where the personal creativity of the singer had revealed.

spiritual poems; I. A. Fedosov; repertoire; re–recording;

стр. 338Духовные стихи И. А. Федосовой были впервые записаны Е. В. Барсовым весной 1867 г. Известно, что ему рекомендовали Ирину Андреевну как выдающуюся вопленицу, но когда собиратель попросил ее исполнить причитания, она отказалась, поскольку шел Великий пост – в это время надлежало петь стихи. Среди первых записей были также баллады и былины, о чем Е. В. Барсов сообщал в своей статье о записях и изданиях «Причитаний Северного края». [1] Собиратель сразу же опубликовал их в «Олонецких губернских ведомостях», [2] а работа с причитаниями началась позже. Всего ему удалось записать 10 духовных стихов в исполнении И. А. Федосовой.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В 1886–1888 гг. она была приглашена в тверское имение Кольцово Агреневых–Славянских, где О. Х. Агренева–Славянская записывала с ее слов свадебный обряд с песнями и причитаниями, а также былины, песни, пословицы, величальные экспромты и духовные стихи. Благодаря публикации в « Описании русской крестьянской свадьбы.. ,» [3] есть возможность рассмотреть репертуар духовных стихов заонежской вопленицы и сопоставить повторные записи, произведенные с перерывом примерно в 20 лет. В таблице приводится репертуар, записанный Е. В. Барсовым, и репертуар, зафиксированный О. Х. Агреневой–Славянской.

Репертуар духовных стихов И. А. Федосовой

В целом репертуар, который был воспроизведен при повторной записи, остался неизменным, но в Кольцове было записано на одно произведение меньше (отсутствует стих о Страшном суде). Стих «Сон Богородицы» Е. В. Барсов записал в контаминации с сюжетом «Вознесение», а «Старец и Пятница» в контаминации с сюжетом «Милостивая жена». При повторной записи О. Х. Агреневой-Славянской сказительница исполнила стих о милостивой жене в контаминации со «Сном Богородицы», а стих «Старец и Пятница» с фрагментом покаянного стиха «Плач души грешной». Кроме записей Е. В. Барсова и О. Х. Агреневой–Славянской есть еще одна – запись на фонограф, произведенная Ю. Блоком в январе 1896 г. во время выступлений И. А. Федосовой в Москве. [4] Это фрагмент «Голубиной книги», состоящий из 19 стихов.

Всего с учетом контаминаций И. А. Федосова знала 13 сюжетов, в основном они относятся к эпическим, или «старшим», духовным стихам. В рамках настоящего исследования невозможно представить подробный текстологический анализ имеющегося материала, хотелось бы сказать лишь о некоторых особенностях ее текстов.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Голубиная книга» в первом исполнении И. А. Федосовой содержала всего 45 стихов; при повторном исполнении объем оказался значительно больше – 129 стихов. В записи Е. В. Барсова развитие сюжета начинается с мотива темной грозной тучи, из которой выпадает голубиная книга; в записи Агреневой–Славянской зачин совсем иной: этому мотиву предпослано описание синего моря, по которому бежит тридцать кораблей, на них сидят «древние» люди, ищущие книгу голубиную, «спохованную» в глубокие воды. Корабль приходит к чужеземным берегам, к Фагор–горе, «ко стопам ко Адамовым», и только после этого следует традиционный мотив темной грозовой тучи. После того, как она проходит с громом и молнией, голубиная книга оказывается «у стопов у Адамовых, у следов у Господних». [5] Фрагмент «Голубиной книги», записанный на фонограф, демонстрирует еще один зачин стиха: указано время восьмой год восьмой тысячи, месяц март, затем следует мотив темной тучи. Надо сказать, что зачин «Что в восьмом году, в восьмой тысяче…» обычно присутствует в стихе «Мучения Егория». Вероятно, И. А. Федосова владела традиционной композицией «Голубиной книги», но при каждом исполнении изменяла ее, а в тексте, зафиксированном О. Х. Агреневой–Славянской, совершенно очевидна авторская вставка в самом начале стиха.

Необходимо отметить один отличительный эпизод стиха об Алексее человеке Божьем. Это сказочный мотив, повествующий о зачатии Алексея от выловленной рыбы. Он встречается в записи, произведенной Барсовым, и в записи Агреневой–Славянской. Богородица, вняв мольбе князя Ефимьяна о даровании сына или дочери, наказывает ему взять невод, пойти на синее море, выловить свежую рыбу и накормить приготовленной рыбой княгиню: «С той поры княгиня понесется, / Принесёт чадо тебе мило». [6] Ефимьян делает все так, как велела ему Богородица, и рождается младенец, которого называют Алексеем. Этот эпизод в стихах И. А. Федосовой был впервые замечен Ю. А. Новиковым [7] и потом С. В. Федоровой. [8] Анализ духовных стихов Заонежья, хранящихся в Научном архиве КарНЦ РАН, стр. 340 позволил установить, что данный мотив «рождение героя от рыбы» встречается в стихах об Алексее человеке Божьем не только в Кузаранде, где жила И. А. Федосова, но и в деревнях Вырозера, где она родилась, а также в д. Лебещина, что близ с. Толвуя . [9] Таким образом, в Заонежье намечается небольшой ареал распространения этого мотива духовного стиха.

Стих «Сон Богородицы» в записи Е. В. Барсова содержит традиционные для этого сюжета мотивы сна Богородицы в Римском царстве, на горе на вертепе, под святым древом кипарисным; рассказ о том, что она видела во сне – это рождение Иисуса и его пеленание, затем она видит страшную картину распятия; Иисус Христос утешает Богородицу и говорит, что Он воскреснет и напишет на иконе ее образ, а на шестой неделе вознесется на небеса. Как только Иисус Христос сообщает о грядущем вознесении, начинается другой сюжет словами «Заплакала нища меньша братья: / “Ай же ты Христос Царь небесный! / На кого Ты нас оставляешь…”» [10] и т. д. Соединение «Сна Богородицы» со стихом «Вознесение» является результатом поэтического творчества И. А. Федосовой. В стихе отсутствует вторая часть, поясняющая заговорное значение этого произведения, в ней обычно раскрывается польза от чтения «Сна», ношения его при себе и хранения в доме. Объем текста составляет 71 стих.

О. Х. Агренева–Славянская записала от И. А. Федосовой «Сон Богородицы», существенно отличающийся от первой записи Е. В. Барсова. Необычен объем этого произведения, он составляет 289 стихов. В зачин стиха включены мотивы сна Богородицы в вертепе под древом кипарисным, рождения Чада, пеленания, а далее сюжет развивается совсем нетрадиционно: говорится об изгнании Богородицы и попытках отнять Младенца Христа. Тем самым мотивирован переход к другому сюжету – о милостивой жене милосердной, которую Богородица просит спасти Младенца Христа, взять Его на руки, а своего сына бросить в огонь. После этого следует импровизационная часть, частично приближенная к Евангелию: Иисус десяти лет отроду отправляется на еврейскую Пасху в Иерусалим; Богородица причитывает, не желая отпускать Сына; она умоляет Иуду сопровождать Иисуса; далее изображается вход Господень в Иерусалим; Иуда встречает Иисуса в Заведеевом доме и извещает жидов о Его местонахождении; следует картина Тайной вечери, на которой Иисус говорит Петру, что он трижды предаст Его, не успеет петух трижды пропеть. На Тайной вечере Господь подает знак о том, что Иуда предаст Его, подав ему хлеб. После Тайной вечери следует евангельский эпизод моления в Гефсиманском саду, когда Иисус просил Бога Отца об избавлении от страшной участи. Иуда приводит иудейских служителей, следует арест, предательство учеников, в том числе Петра. Эпизод, изображающий распятие Христа, муки, которым его подвергли, а также кровавых ран, нанесенных мучителями, часто встречается в стихе о сне Богородицы. И. А. Федосова также приводит традиционное для этого стиха описание мучений Христа:

И Христа враги там распинаша,Святыя Его ноженьки гвоздьми прибиваша,Во ребрышки копьем ли прободаша,И кровь Его пречистую ту проливали,А на головушку тернов венец ли клали,А во глаза Ему они плевались. [11]

В стихе И. А. Федосовой присутствует разбойник, распятый рядом с Христом на кресте, плачущие Мария Магдалина и Богородица, предающиеся горю апостолы, приводится плач Марии. Далее И. А. Федосова возвращается к традиционному изложению сюжета, когда Господь утешает Богородицу, возвещая о том, что Он воскреснет на третий день, спишет ее лик на икону. После этих слов Христос предает свой дух Богу–Отцу, следует сцена погребения и описание явлений, сопутствующих смерти Спасителя: солнце померкло, потухли звезды, разрывается завеса в Храме. На третий день происходит Воскресение, умершие выходят из гробов, прославляют Христа, совершаются чудеса исцеления. И. А. Федосова приводит мотив еще одного чуда: «Петух уж зажаренный, вдруг стрепенулся, / Змахнул вдруг крылами и трижды ли он возгласил», [12] то есть трижды пропел. Это известное христианское предание, о котором упоминает в «Поэтических воззрениях славян на природу» А. Н. Афанасьев: «В Галиции рассказывается предание, известное и у других славян: когда Христос воскрес, увидала его стр. 341 девочка–жидовка и принесла о том весть своему отцу; но старый еврей не поверил: “тогда он воскреснет (был его ответ), когда этот жареный петух полетит и запоет!”. И в ту же минуту жареный петух сорвался с вертела, полетел и прокричал обычное кукареку!». [13] Этот мотив иногда встречается в стихе о сне Богородицы, так, он был зафиксирован у карельской исполнительницы, правда петух был заменен на рябчика. [14]

И. А. Федосова приводит еще один не свойственный стиху мотив: это смерть Иуды:

Иуда же, что продал ли Бога за тридцать монет,Перед своей он совестью не выдержал ответ,И на осине со отчаянья повесился.А лучше было б, как разбойник на кресте,Коли б с прощением припал к Его святой руке,И с той поры осина и без ветрышка трясется. [15]

Это народное поверье об осине имеет широкое распространение; в действительности о смерти Иуды упоминается в Евангелие от Матфея (Мф. 27:5), об осине, конечно, не могло быть и речи, т. к. в Палестине это дерево не растет. Повествование завершается картиной Преображения и Вознесения.

Стих «Сон Богородицы» при повторной записи в Кольцове подвергся существенной переработке И. А. Федосовой, использовавшей как сюжеты духовных стихов, так и содержание Нового Завета. Помимо этого, в произведение вошли мотивы, восходящие к народным представлениям и поверьям.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Творчество И. А. Федосовой на примере духовных стихов дает интересный материал для изучения проблемы, давно обсуждающейся в фольклористике: говоря словами П. Г. Богатырева, это импровизация и норма традиционного стиля – вопросы, изучавшиеся им на материале народного словесного, изобразительного, музыкального, хореографического и других видов искусства. [16] К. В. Чистов в свое время писал о вариативности, которая допускается в фольклорном тексте, о том, что исполнитель фольклорного произведения находится под контролем традиции, если же он уклоняется от предписаний традиции и это уклонение не было санкционировано коллективным сознанием слушателей, то он может превратиться в индивидуального исполнителя индивидуального текста. [17] Возможно, в столь необычном содержании стиха «Сон Богородицы» сыграла свою роль О. Х. Агренева–Славянская, которая могла прочитать народной поэтессе Новый Завет и побудить ее сочинить произведение на тему жизни Иисуса Христа.

Сравнивая записи духовных стихов И. А. Федосовой в записи двух собирателей, можно сказать, что в целом она сохраняла «классический» канон этого жанра, но не повторяла произведения в неизменном виде. Стихи о Страшном суде, о Егории и змее, «Мучения Егория», «Два Лазаря», «Алексей человек Божий» и другие И. А. Федосова передавала в русле традиции; они являются прекрасными образцами народной поэзии Русского Севера. Подлежит особому изучению поэтический стиль И. А. Федосовой, имеющий неповторимые индивидуальные краски, и в то же время испытавший влияние былины и других жанров народной поэзии.

• [1] Барсов Е. В. О записях и изданиях «Причитаний Северного края», о личном творчестве Ирины Федосовой и хоре ее подголосниц // Причитанья Северного края, собранные Е. В. Барсовым /Изд. подгот. Б. Е. Чистова, К. В. Чистов. СПб., 1997. Т. 1. С. 263–264.
• [2] Барсов Е. Из обычаев обонежскаго народа // Олонецкие губернские ведомости. 1867. № 11–14.
• [3] Агренева–Славянская О. Х. Описание русской крестьянской свадьбы с текстом и песнями: голосильными, причитальными и завывальными: В трех частях. Тверь, 1889. Ч. 3.
• [4] Альбом грампластинок «Эпические стихи и притчи Русского Севера (Из собрания Фонограммархива Пушкинского Дома) / Сост. А. Ю. Кастров». СПб., 1994. П2М 49311–14.
• [5] Агренева–Славянская О. Х. Описание русской крестьянской свадьбы. С. 96–99.
• [6] Барсов Е. Из обычаев обонежскаго народа.
• [7] Новиков Ю. А. К вопросу об эволюции духовных стихов // Русский фольклор. Л., 1971. Т. 12. С. 213.
• [8] Федорова С. В. Региональные особенности севернорусских вариантов духовного стиха об Алексее человеке Божием // Художественный текст: опыт интерпретации: Сб. науч. статей к 75–летию Карельского гос. педагогического ун–та. Петрозаводск, 2007. С. 18–24.
• [9] Научный архив КарНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Кол. 80. Ед. хр. 47–49, 98.
• [10] Барсов Е. Из обычаев обонежскаго народа.
• [11] Агренева–Славянская О. Х. Описание русской крестьянской свадьбы. С. 88–96.
• [12] Агренева–Славянская О. Х. Описание русской крестьянской свадьбы. С. 88–96.
• [13] Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. М., 1995. Т. 1. С. 265.
• [14] Научный архив КарНЦ РАН. Ф. 1. Оп. 2. Кол. 135/112.
• [15] Агренева–Славянская О. Х. Описание русской крестьянской свадьбы. С. 88–96.
• [16] Богатырев П. Г. Традиция и импровизация в народном творчестве // Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971. С. 393–400.
• [17] Чистов К. В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. Л., 1986. С. 142.