Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация:  Науке известно о традициях мореплавания, торговли и промыслов Выгорецкой беспоповской староверческой пустыни XVIII–XIX в. – важного исторического центра древлеправославного религиозного меньшинства Российской империи. В статье рассматривается, каким было значение кооперации в общине беспоповцев-поморцев для развития судостроения.

Ключевые слова: народное судостроение; промысловая колонизация; старообрядческое предпринимательство и кооперация;

Summary: : It’s known about navigation, trade and manufacture tradition of the Vygoretsia priestless Old Believer cloister – a great center of Ortodox religious minority in the XVIIIth century Russian Empire. What meant cooperation within the Vyg river Pomorian priestless «Old Belief» community for shipbilding?

Keywords: folk shipbuilding; producer’s colonization; Old Believer entrepreneurship and cooperation;

Бытописатель Русского Севера С. В. Максимов сообщал, что известный сугубо по прозванию старообрядец Копылов, «комиссионер и казначей», «корень и сила» которого тянулись из Москвы, оказался в Поморье одним из блюстителей интересов огромной общины: как самой веры староверов-федосеевцев, так и их богатства. [1] Именно он, неформальный глава Топозерской пустыни, занял Егору Старкову, информатору путешественника и хозяину «новоманерной» шхуны, деньги на постройку кораблей для торговли в Норвегии (шхуна – мореходное судно с гафельным парусом на 2– 3 мачтах в XVIII в.; в России на Балтике стали строиться с XIX ст., оснащалась не только косыми парусами). [2] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Что же представляла собой система староверческой кооперации в связи с судостроением? В XIX в. только при помощи собственного торгового флота в крупнейшую Выгорецкую пустынь (селение Данилов) по Онежскому озеру ежегодно привозилось до 10 тысяч кулей хлеба. Но ведь выговцы снабжали и молодой Петербург, где цены, согласно Д. Е. Раскову, раза в два были выше таковых в Поволжье. [3]

В новой столице имелось подворье, с которым выговляне осуществляли сообщение через Онежско-Ладожский бассейн. Другой путешественник, В. Н. Майнов, услышал в уцелевших скитах Выгореции и донес «свидетельство», что даниловцы зачастую бывали на Шпицбергене для промыслов, один раз добрались даже до Америки, а шесть принадлежавших выговцам кораблей отдельного морского флота «ходили по Белому морю и доставляли в Сороку добытки промышленников». [4]

Это видел и XVIII век: «…они для промыслу морских зверей и оленей всякий год на острова Севернаго окияна к Килдюин, Груенланд и к Новой Земли с довольным числом работников отправляют свои большие ладьи» [5] (в данном случае речь идет уже о «заморской», полностью наборной, палубной, но плоскодонной ладье, оснащенной тремя мачтами с прямыми рейковыми и гафельным парусом, и достигавшей 300 т. грузоподъемности, до 30 человек в команде). [6] Письменные источники, начиная c XVII столетия, говорят о наличии устойчивого промысла даниловских артелей в водах Северного Ледовитого океана. Промысловики иногда погибали всем кораблем от цинги или холода, будучи вынуждены зимовать на Новой земле и Шпицбергене. [7]

По крайней мере, в середине XVIII в. на Шпицберген (поморский Грумант, вероятно, тождественен Грунланд) отправлялись суда с двумя десятками выговцев на борту. Природа северного региона требовала завозить хлеб с юга в обмен на продукты местных, в том числе морских промыслов. Справка российского Правительствующего синода от 12 ноября 1737 г. рисует судьбы наемных рабочих-староверов из Выгореции совсем иначе, нежели жизнь монахов: «…иныя же и ходят за нуждами при добытии в прокормление, работают на судах и протчих у торговых людей промышляюще пищу себе приобретают, понеже места жилищ их нуждная и не хлебородная». [8]

Вахтовым образом отправлялись выговские «трудники» и наемные «работники» на промыслы, в полярные моря, на Грумант, Вайгач, Канин. Характерно, что в ряде случаев они предоставляли в общее пользование и свое оснащение для соответствующих занятий. [9] Общая собственность в староверческом монастыре существовала уже в конце XVII в. Движимая и недвижимая собственность староверов-поморцев, будь то корабли на Белом море, подворье в Архангельске или промысловый двор в Кольском остроге у океана, формально принадлежала частным лицам, но быт описывается как полностью обобществленный. [10] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Суда в Выгореции, как установила Т. А. Мошина, строились мастерами разных профессий: столярами, кузнецами, смолокурами и конопатчиками. Отмечены плотники из Заонежья (Кижи, Космозеро, Шуньга), Поморского (Сумпосад, Лапино) и Карельского Беломорья («лопляне», т. е. северные карелы). [11] Не всегда в источнике находится информация о том, кто именно занимался строительством лодок, но учитывая обширность промыслового ареала, это были либо легкие суда, либо они создавались и приобретались на местах рядом с рыбными ловлями (что предполагало наличие дворов для постоя). [12]

Рыбак и охотник, торговец и промысловик Иван Емельянович Старцов, «все в посылках сперва хождаше от монастыря на море Мурманское для рыбной ловли и на Канин нос для промысла рыбнаго и звериного, а то и на Ладожском, ради же промысла рыбного, на Валамском острове промышляше, и на судах ездяше под взвозом в Санкт Питербурх, а ово живяше в Сумы для отпусков на море судов и братии на промыслы на Грумант и на Новую Землю и на Канин нос, а иногда покупая нерпы на братство у морских промышленников». [13] Иван Старцов был уроженцем деревни Хашезеро Шуньгского села, и скорее всего, именно он держал постоялые дворы выговцев и в Сумском посаде, и в самом Хашезере.

В свою очередь, крестьяне Шунгьского погоста расселялись на противоположном берегу Онежского озера, в Суземках, вокруг даниловской пристани Пигматка. И шунжане, и жители близлежащих Толвуйского, Челмужского, Выгозерского и даже Шальского погостов, окраины которых плавно переходили в Выгорецкие суземки, [14] были вовлечены в предприятия староверов. Только на Онежском озере выговские пристани «с келиями для приезда братских посыльщиков» находились в Шуньге, Толвуе, Хашезере, Вытегре (казенная Вянгинская пристань, где между прочим и выговцы «староманерные» суда «орлили», [15] пристань Кирилловская в тех же местах). [16]

Анонимный поселянин из Выгозерского погоста держал на Белом море пристань и «морской шкут» (вероятно, «Преподобный Саватий», построенный в 1724 г. крестьянином Толвуйского погоста Иваном Елизаровым) [17] «раскольникам, кои ездят на Океан-море по посылке из онаго общежительства» [18] (шкута, шкоут, шхоут или шхут – «новоманерное» однопалубное судно, которое могло иметь оснастку брига или фрегата, предшествуя шхуне; в России, вытесняя ладью, строилось из сосны или ели, грузоподъемностью до 500 т., осадкой до 3,5 м, экипаж насчитывал до 18 человек). [19]

Т. А. Мошина уже отмечала, что борта даниловских судов сшивались не какой-либо хвойной, а берёзовой вицей. [20] Необычным для региона, в связи с высокой стоимостью металла, было значительное использование железа в корпусе. Каюты внутри не просмаливались, а обмазывались так называемым «деревянным», т. е. лампадным маслом. Вероятно, такое его применение в судостроении сложилось в силу специфики поступавших в староверческие монастыри пожертвований.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В Данилове отдельная «келия» для плотников, строителей судов, стояла в «углу речном, близ медной» внутри самого «общежительства», с первой трети XVIII в. Нельзя не заметить, что нужда в транспортной инфраструктуре с самого начала встала перед обитателями суземков, поэтому для речного судостроения выговцев коммерческий смысл всегда оставался вторичным. «Монастырь» централизованно создавал в регионе транспортную сеть, которой пользовались и местные крестьяне.

П. И. Челищев, который в конце XVIII в. путешествовал внутри «Суземка», вверх по Выгу через Сергиев «скит» в Лексинское «общежительство», засвидетельствовал, что «с их же четырьмя гребцами и пятым лоцманом» плыл «в данной из Данилова монастыря лодке, а по тамошнему названию “карбусе”» [21] (карбас – традиционное для севера транспортное и рыболовное судно, со шпринтовым парусом и 2–6 рядами весел; беспалубное, с редкими шпангоутами из сосны или ели, шитой хвойной вицей внахлест обшивкой; в данном случае речь идет о речном, но не «верхнедвинском» карбусе, а лодке до 6 м в длину). [22]

В XIX в. между будущим селом Даниловым и Сергиевской слободой выше по течению уже появляется, по сообщению И. И. Шевелкина, «бичевник», «с тяговою лошадью и гребцами», который продолжал функционировать и после изгнания староверов. [23] Он являлся для местных обитателей источником дохода даже после окончательной государственной «выгонки» выгоречан из обителей в середине XIX ст. [24] В одном из «особножитных скитов» Выгореции, в Шелтопороге, ресположенном ниже «Данилова скита» по течению реки, находился «общежительный», «общежелтопорожский скит» Якова Матвеевича Кокина. [25]

Последний, вместе с Иваном Белоутовым, заведовал судостроением на Онежском берегу, у Повенецкого завода. Не исключено, что именно Шелтопорожский скит был населен командой работников, артель которых осуществляла постройку «галиотов» для торговли по Онежскому озеру (галиота, гальот, галеот, галеас – «новоманерное» торговое и промысловое палубное двухмачтовое судно, с подобным галеону парусным вооружением; характерно скругленными обводами, плоскодонностью; при осадке до 2,8 м грузоподъемность могла достигать 600 т., длина – до 42 м, ширина до 7 м). [26]

В первую очередь, согласно сведениям Г. В. Есипова из следственного «дела Круглого», торговали льном. Я. М. Кокин вел собственное предприятие, переправляя товар между онежскими берегами, вплоть до момента официального следствия в конце 1730-х гг. [27] По имеющимся данным, от Пигматки до Шуньги в одну навигацию отправлялось до 15, а в Толвую – до 20 судов. По Онежскому озеру на Шунгскую (Шуньгскую) ярмарку и в Петровскую слободу, а далее в Петербург, везли местный лен, привозной хлеб, треску, моржину, сало с промыслов, литые изделия, рукописные книги и рисованные лубки собственного производства. [28] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

С середины XVIII в. даниловское судостроение напоминало, если проводить аналогии, уже не столько «производственный кооператив», сколько «доходное закрытое товарищество». В 1753 г. Семен Петрович – один из «соборных» даниловских «старцев», включив в долю «сторонних» людей вроде Алексея Олончанина (вероятно, Алексея Семеновича Копнина-Кутейкина, проверенного партнера из Петербурга) и «иных себе единонравных», с санкции настоятеля «взя под свое смотрение при Пигматской пристани графа Шувалова отправление трески в Санкт-Петербург и надзирание моржины и ворванья сала». [29]

К указанному начинанию делец «присовокупил […] пристани и строение новоманерных судов», а партнеров из выговских «соборных» управленцев «принял во общество». Еще со времен ранних поставок хлеба на Выг в 1690-х гг. у Даниловского монастыря существовала собственная пристань Пигматка на Онежском озере (с искусственной гаванью, реконструирована в 1730-е гг.). [30] Кроме того, в распоряжении братии имелись (специфичные для судостроения) два лесопильных завода. Они, наряду со смолокурнями, по сведениям В. Н. Майнова и П. Н. Рыбникова, располагались в паре основных обителей – по рекам Выг и Лекса. [31] На панорамных изображениях основных «Выго-Лексинских общежительств», восходящих к началу XIX ст., можно увидеть лесопильные мельницы. [32]

• [1]  Максимов С. В. Год на севере. Т. 1. Белое море и его Прибрежья. СПб., 1859. С. 271 –272.
• [2]  Морской энциклопедический справочник: В 2 т. Л., 1987. Т. 2. С. 438.
• [3]  Расков Д. Е. Экономические институты старообрядчества. СПб., 2012. С. 147–162.
• [4]  Майнов В. В. Поездка в Обонежье и Корелу. СПб., 1877. С. 211–212.
• [5]  Челищев П. И. Путешествие по Северу России в 1791 году отставного секунд-майора Петра Челищева. СПб., 1886. С. 22–23.
• [6]  Морской энциклопедический справочник: В 2 т. Л., 1986. Т. 1. С. 377–378.
• [7]  Гурьянова Н. С. «Описание о нелепых случаях и необычных пустынному житию действах, внесшихся от своевольников» // Русское общество и литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 234.
• [8]  Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия. СПб., 1861. Т.1. С. 324.
• [9]  Там же. С. 418, 421–422, 436–437, 439–440, 443–445, 452, 457–458, 478, 480, 494– 495.
• [10]  Юхименко Е. М. Изветные челобитные на выговских старообрядцев 1699 года // Старообрядчество в России (XVII–XVIII века). М., 1994. С. 197–200.
• [11]  Мошина Т. А. Из истории судостроения и промыслов Выговского старообрядческого общежительства // Старообрядчество: история, культура, современность: тезисы. М., 1997. С. 151–154.
• [12]  Филиппов И. Ф. История Выговской старообрядческой пустыни (с 11 портретами и двумя видами обителей). СПб., 1862. С. 316–317.
• [13]  Там же. С. 319–321.
• [14]  Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия. С. 441–442, 488–490.
• [15]  «Орление» – таможенное освидетельствование частного судна в России, с постановкой на него клейма в виде геральдического орла. Возможно, применялось уже в допетровское время.
• [16]  Мошина Т. А. Из истории судостроения и промыслов…
• [17]  Брызгалов В. В., Овсянников О. В., Ясински М. Э. Выговское старообрядческое общежительство: морской зверобойный промысел в Арктике в XVIII–XIX вв. (письменные и археологические источники) // Культура русских в археологических исследованиях = Culture of russians in archaeological researches. Омск; Тюмень; Екатеринбург, 2014. Т. 1. С. 50.
• [18]  Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия. С. 378–379, 417–418, 434–436, 471–472, 480, 490–491.
• [19]  Морской энциклопедический справочник. Т. 2. С. 427.
• [20]  Мошина Т. А. Из истории судостроения и промыслов…
• [21]  Челищев П. И. Путешествие по Северу России в 1791 году … С. 22, 25.
• [22]  Морской энциклопедический справочник. Т. 1. С. 296.
• [23]  Шевелкин И. И. Поморские раскольничьи скиты (из путевых записок) // Русские ведомости. 1866. № 53. С. 6; Рыбников П. Н. Из путевых заметок по Петрозаводскому и Повенецкому уездам // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1867 год. Петрозаводск, 1867. Ч. 3. С. 35.
• [24]  Майнов В. В. Поездка в Обонежье и Корелу. С. 217.
• [25]  Соколовская М. Л. Крестьянский мир как основа формирования выговского общежительства // Старообрядчество в России (XVII – XX веков). Сб. научных трудов. М.; Л., 1999. С. 272.
• [26]  Морской энциклопедический справочник. Т. 1. С. 157–158.
• [27]  Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия. С. 418, 470, 490–491.
• [28]  Мошина Т. А. Из истории судостроения и промыслов… С. 151–154.
• [29]  Гурьянова Н. С. Дополнение к «Истории Выговской старообрядческой пустыни» И. Филиппова // Публицистика и исторические сочинения периода феодализма. Новосибирск, 1989. С. 238.
• [30]  Филиппов И. Ф. История Выговской старообрядческой пустыни. С. 244–245.
• [31]  Майнов В. В. Поездка в Обонежье и Корелу. С. 43.
• [32]  Маркелов Г. В. Выгорецкий Чиновник. Т. 2. Тексты и исследования. СПб., 2008. - 552 с. Форзац и нахзац.