Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Статья посвящена деятельности профессора Института им. И. Е. Репина В.И.Плотникова, который будучи аспирантом участвовал в этнографических экспедициях 1950-х гг. В семейном архиве сохранились личные дневники 1955–1957 гг., содержащие путевые впечатления, лирическое описание пейзажа и пр. Представляют научный интерес зарисовки планов деревень, в том числе о. Кижи, архитектурных деталей изб и поклонных крестов, схемы композиций и описания встреченных икон.

Ключевые слова: деревянное зодчество; дневники экспедиции; планировка домов; деревень;

Summary:  Possibilities of application of statistical approaches to creation of methods of search of the fullest approach to authenticity of geometry of elements of wooden monuments are considered. This problem is relevant for the reconstruction of authentic micro-tectonics and rhythmics as the basis of the architectural image of wooden monuments. The problem is considered, in particular, on the example of Kizhi.

Keywords: expedition diaries; expedition diaries; planning of houses; villages;

Начало научной деятельности доктора искусствоведения Виктора Иннокентьевича Плотникова (1925–1978) было связано с Карелией. В период подготовки к экзаменам в аспирантуру Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина он записал в своем дневнике: «23 февраля 1955. Сегодня был у научного руководителя [1] по поводу индивидуального плана. Работа предстоит сложная, даже сложнейшая: искусство Карело-Финской республики. Надо справиться. Начать изучать край с истории, географии, этнографии. Попутно – художественную литературу. Выписать библиографию из БСЭ [2] и словарей и иностранную литературу по немецким энциклопедиям. Изучать эпос и фольклор. Эта сложность и интересует».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Летом 1955 г. ленинградский аспирант В. И. Плотников был включен в экспедицию только что образованной этнографической группы сектора истории Института языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР. Руководитель экспедиции Р. Ф. Тароева только что защитила тогда первую в ИЯЛИ кандидатскую диссертацию на тему «Материальная культура северных карел во второй половине XIX в. и первой половине XX в. (по материалам района Калевалы)».

В моем домашнем архиве сохранились две общие тетради и три записные книжки карельских экспедиций 1955–1957 гг. с пометкой на обложке: «личный дневник». В отличие от официальных экспедиционных отчетов, личные записи содержат не только хронику экспедиции, но и путевые впечатления, лирическое описание пейзажа и осмысление виденного. В тетради и записной книжке 1955 г. подробно описывается поездка В. И. Плотникова в июле–августе в Северную Карелию. На обратном пути он посетил Кижи.

Специализация искусствоведа в этнографической экспедиции – деревянное зодчество, планировка деревень и домов, их местные конструктивные особенности и декор. Деревянную архитектуру Плотников начал изучать еще в Сибири, в военном 1944 г., во время учебы в Новосибирском инженерно-строительном институте. Он продолжил свое образование в Ленинграде. Зарисовки в дневнике выполнены мастерски. В. И. Плотников окончил с отличием ленинградское Таврическое художественное училище (1948) с дипломом художника-педагога. Этюдник был взят с собой в экспедицию. Так появилась серия акварелей «Карелия», написанных с натуры, и дневниковые записи, относящиеся к этим этюдам. Встреченные более шести десятков лет назад и зарисованные артефакты (некоторые из них ныне явно утрачены): детали убранства жилья, поклонные кресты, схемы композиций и описания встреченных икон, подчас записанные народные поверья и свидетельства местных жителей – все это является вкладом В. И. Плотникова в изучение материальной культуры Карелии.

В новой для себя области изучения традиционной крестьянской культуры сын расстрелянного священника [3] фиксирует свои упущения в знании иконописи и ставит на будущее задачу восполнить эти пробелы. Энтузиазм молодого ученого сочетается с большой требовательностью к себе и коллегам. Исследования местности не всегда проводилось группой: «Еле выбрались из Боярской и едем, кто куда». Труднодоступные места без регулярного транспортного сообщения, тряска на попутках, порой пеший дневной переход (45 км) по скользкой гати в заболоченных низинах, ночная лодочная переправа наудачу и ночлег «по обстоятельствам», притом скудные материальные возможности – все это требовало большого подвижничества.

Личный маршрут Плотникова летом 1955 г. таков: Петрозаводск – Лоухи – Шуерецкое – Кестеньга – Чупа – Кереть – Соностров –Гридино – Боярская – Кемь – Подужелье – водопад Вочаж – Маслозеро – Лежево – Пебозеро – Ронково – Подужелье – Кемь – Петрозаводск. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В музеях и библиотеках Петрозаводска исследователь собирал материал по современному карельскому изобразительному искусству, фиксировал встречи и адреса специалистов в сфере избранной темы диссертации.

Летом следующего 1956 г. В. И. Плотников вновь участвовал в экспедиции Р. Ф. Тароевой в Карелию, преобразованную тогда в КАССР. Благодаря публикации С. А. Минвалеева «Этнографическое изучение карелов-людиков в 1950-е гг.», известен состав экспедиции 1956 г. [4] и отчеты по её итогам. В Научном архиве Карельского научного центра РАН (НА КНЦ) хранятся два документа В. И. Плотникова: «Материалы этнографической экспедиции в Петровский р-н Карельской АССР, 1956 г.» и «Альбом рисунков...» этой экспедиции (НА КНЦ, ф. 1, оп. 29, д. 42 и 45). В моем домашнем архиве имеются также тетрадь и записная книжка – обе относящиеся к экспедиции 1956 г. Возможно, зарисовки с натуры повторены набело в упомянутом «Альбоме рисунков...» с 45 изображениями из Петровского района. Кроме того, в дневнике отражена новая поездка В. И. Плотникова в поморские села 11–23 июля 1956 г. по маршруту: Ковда – Кемь – Летняя река – Кестеньга – Рудометово – Вокшезеро – Кокорино – Кемь.

12 июля исследователь посетил старинное село Ковда, расположенное уже в Мурманской области за пределами Карелии, (а потому оно не было указано в командировочном удостоверении). Он осмотрел Никольскую деревянную церковь и отметил в ней икону преп. Артемия Веркольского с реалистическим изображением монастыря. И вновь – трудности пути: «Сделал в этот день 25 км. Мне всё-таки пришлось ночевать на вокзале на станции Ковда. Спал одним глазом: было холодно, да боялся проспать [...] В поезде пришлось стоять на ногах. К поморскому селу Гридино со стороны железной дороги от Энгозера пройти не удалось; добрался только до 115 лесоучастка, а там топь, и без проводников не пройдешь. Решил пробраться морем. До Кеми снова пришлось стоять в тамбуре. Ноги одеревенели, но это как раз хорошо. Мускулы входят в колею, свыкаются с непривычной дорогой, где ступаешь и как будто вывихиваешь ногу». И следующая ночь: «Вечером с сильной головной болью уехал в Летнюю Речку – поморское село недалеко от Кеми. Приехал туда поздно и заявился около часа ночи. Так как от станции до села –5 км».

«Самой интересной и удачной» в экспедиции 1956 г. Плотников называет свою работу в карельских деревнях Вокшезерского сельсовета (17–20 июля): «Добрался прямиком по болоту. Сделал 3 плана. Резьбы у домов почти нет. Но зато на кладбище в Рудометово – находка: антропоморфный крест. Рисовал кресты, утварь и проч. Интересно, что здесь строения, хотя и вместе хлевы, сараи, и дома, но во внешнем объёме они расчленяются, каждая (постройка. – М.П.) под своей крышей. Наружных столбов у двора нет (м. б., потому, что хлевы не вынесены). Здесь заметно в фольклоре поморское влияние – поют былину про Дунаюшку».

Планы домов и деревень, зарисовки, да и некоторые записи 1956 г. внесены в тетрадь также в перевернутом виде, начиная с последних страниц, и часто без указания даты, что может нарушать хронологию экспедиции и требует особого разбора. Судя по пометкам к рисункам с названиями деревень Кокорино, Рудометово и Вокшезеро, эти зарисовки на первых 16 листах перевернутой тетради созданы 17–20 июля. Несколько зарисовок с планом и деталями интерьера сделаны в доме карела Василия Васильевича Еремеева в деревне Вокшезеро. Есть рисунок наличника окна дома Анаст(аса?) Дан(иловича) Даблиева в Кокорино.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

24 июля Плотников вернулся в Кижи. «В дер. Ямки. Интересно то, что она расположена фасадами изб, “глядит” на северо-восток. И это наиболее крупное поселение на о. Кижи. Обдумать это. Вероятно, она стоит в ямке за ветром, который дует с юга – значит, учет ветров. Постройка однорядная».

27 июля в дневнике зафиксировано пребывание в Типиницах в северной части Онежского озера Медвежьегорского района. Имеются планы села Типиницы, соседней деревни Задняя в одном километре от нее, деревень Береговая, Поля, Холмы и Сибово. Отмечаются особенности застройки, например, двухфасадность некоторых домов в Сибово с окнами, обращенными и на озеро, и на дорогу. Зарисованы шатровые храмы села Типиницы, фрагменты резных причелин, балясин, «повалов» – консолей, «потока» (украшенный резьбой водосток недостроенного дома). Упоминаются амбары на воде с навесами и часовня в деревне Сибово, её иконы, вывезенные после войны в Великую Губу.

Еще одна группа зарисовок с надписями сделана в Кондопожском районе, на Кондозере. Имеется план деревни Кондобережная со схемой перекрытий крыш каждого дома, план дома А. В. Луниной 1880-х гг. постройки («дому около 70 лет»), узорная деталь «потока» дома с балконом в д.Кондозеро, перечень икон в часовне этой деревни.

Карманный блокнот на спирали 1957 г. с поредевшими страницами уже не является дневником третьей экспедиции. Это отрывочные записи путевых впечатлений, бытовых сцен и описания состояний природы. Начало записей помечено 4 июня. «Снова за окном автобуса разматывается пыльная лента ухабистого шоссе. В тесноте дребезжащей оконными стеклами машины вперемежку – люди и чемоданы. На ухабах они меняются местами. Не особенно приятно, когда стукнешься головой о потолок. Но пока весело и радостно. Пробегают (мимо) вырубки, на которых возвышаются одинокие сосны. И ветер ерошит низкорослые березки. Ржаво-красные болота, голубые поляны, поросшие сухим ягелем. Кажется, что земля Калевалы поседела». Даты в блокноте указаны лишь дважды. Вот датированная запись:

«14.VI.57. Лужма. План старой деревни разбросан. Ориентировка домов главным образом на озеро, вне зависимости (от. – М.П.) ориентировки на юг.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Впервые заметно, что сарай резко отделен от дома. Амбар сзади дома или спереди ближе к воде. Очень четко выражена двухфасадность (жилые помещения – по торцам).

Техника рубки везде (жилые и хозяйственные помещения) – финский угол (здесь дана зарисовка. – М.П.)

Финский угол даже в церкви, которая стоит на самом берегу озера, а не на высоте (Зарисован план церкви. – М.П.).

Крыши крыты дранкой, начиная с начала века, по крайней мере, по утверждению 60-летних стариков. По утверждению этой же старухи, её дед говорил, что на его памяти начали строить дома по финскому образцу, то есть отдельно сарай, значит около 150 (кв.- М.П.) м. Печи русские, как у меня зарисовка есть из другой деревни. На одной избе (50 лет) украшение наличника (Зарисовка. – М.П.). По фасаду здесь – 3 окна, или даже 2 окна (чаще). Крыльца – крытые, высокие. Потолок «в закрой» (Зарисовка. – М.П.). Наблюдается размещение балок матиц (продольные или поперечные, не три, а пять, причем крайние две составляют переход к тесаной стене (Зарисовка. – М.П.). Наблюдается трапециевидное перекрытие потолка, как в Сонострове. Но только там доски в четверть».

Без даты и, начиная с оборотной стороны книжки, зарисованы планы домов, в том числе дом Рыбцева ХIХ в. В записях упоминаются Сулостров, Ругозеро, то есть исследователь побывал в июне в Медвежьегорском и Муезерском районах. В блокноте 1957 г. учащаются записи, относящиеся уже не к истории, а к современному искусству: произведения карельских художников.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Собранный в экспедициях материал об истоках традиционной культуры был использован в кандидатской диссертации В. И. Плотникова «Изобразительное искусство Советской Карелии». Защита состоялась в 1962 г. Ленинградское издательство «Художник РСФСР» и петрозаводский журнал «Север» в 1960-е гг. публиковали его монографии и статьи о карельских художниках. Опыт экспедиций отразился в выборе темы докторской диссертации В. И. Плотникова «Фольклор и русское изобразительное искусство второй половины XIX века», защищенной в 1972 г. Карельское искусство, его история были частью академического курса Плотникова «Изобразительное искусство народов СССР». Именно живая связь с разными регионами большой страны, постоянные контакты с выпускниками Академии художеств, – подчас первыми диссертантами в союзных и автономных республиках, – помогли сделать курс интересным и увлекательным для студентов, что отмечали многие ученики В. И. Плотникова. Об интересе к новинкам художественной жизни Карелии свидетельствуют записи в более поздних записных книжках.

9 ноября 1978 г. профессор Института им. Репина, председатель секции критики и искусствоведения Ленинградской организации Союза художников, член Президиума Правления СХ СССР Виктор Иннокентиевич Плотников погиб в автокатастрофе в научной командировке в Азербайджане. Целью командировки в Закавказье было обновление курса… Карельские акварели и рисунки В. И. Плотникова экспонировались на посмертных выставках в Союзе художников и в Академии художеств (Ленинград, 1979), а также на выставках в Германии (Вайлер им Алльгой, 1999; Ульм, 2003; Линдау, 2006).

Обзор дневников отца хочется завершить собирательным образом Карелии из его записной книжки: «Пришлось заночевать в какой-то старой лесной избушке. Подперев палкой дверь, и кое-как отбившись от комаров, я всё-таки заснул, сбитый с ног усталостью после бестолковых блужданий по болоту в поисках дороги. Не знаю, сколько я спал. Мне ничего не снилось. Но сон бывает и наяву. Я вышел из избушки. Было серое утро, а, может быть, уж день. Серое плоское небо, дымчато-серая зелень деревьев, на верхушках которых застряла мутная полоса сырого тумана. В круглом, как немигающий глаз, лесном озерке или, как здесь называют, “ламбушке”, отображался перевернутый мир – такой же точно, и даже казалось, еще реальнее. Ни всплеска рыбы, ни голоса птицы. Молчание. Было жалко тревожить всплеском воды заснувшее царство. Странным казалось присутствие постороннего человека в этом, отрезанном от всего света мире. Поэзия!..

Но нужно было искать дорогу из этой сказки, так не вовремя рассказанной. Вероятно, всегда бывает так. Сказку перебивает реальная мечта. Мечта – всё-таки не сказка. Надо действовать... К вечеру я все же выбрался на дорогу, если назвать ею брошенные кое-где в болото бревна... Но то молчание стоит у меня в глазах. Опять становится непонятно грустно. В этой сказке и была та Карелия, в которой я навсегда “заблудился”... Я теперь понимаю сказку. Это жизнь, которую увидишь вдруг неожиданно».

• [1]  Изабелла Владимировна Гинзбург (1902–1975).
• [2]  Большая советская энциклопедия.
• [3]  Отец Иннокентий Ильич Плотников (1879–1937) реабилитирован в 1959 г.
• [4]  Материалы научной конференции «Бубриховские чтения: Гуманитарные науки на Европейском Севере. Петрозаводск, 1–2 октября 2015 [Интернет-ресурсы] http://illhportal.krc.karelia.ru/publ.php?id=13644 &plang=r – дата обращения: 25.12.2018.