Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Исследование на основе документов из РГИА на примере памятников Олонецкой губернии раскрывает основные общие тенденции в истории деревянной храмовой архитектуры Русского Севера позднего периода: замедление строительства в первой четверти XIX в., его активное развитие после учреждения Олонецкой епархии в 1828 г., миссионерское строительство, ремонты и поновления, а также историческое изучение церковных древностей.

Ключевые слова: деревянная архитектура; Русский Север; церковное зодчество; XIX век; Св. Синод; Олонецкая губерния;

Summary: The research reveals the documents from the Russian State Historical Archive in St. Petersburg, relating to the wooden church architecture of Olonets province in the 19th century. The study shows the main general trends in the history of wooden architecture of the Russian North of the late period: a slowdown in construction in the first quarter of the 19th century, its dynamic development after the establishment of the Olonets diocese in 1828, missionary construction, repairs and rennovations, as well as the historical study of church antiquities.

Keywords: Wooden architecture; Russian North; church building; 19th century; the Holy Synod; Olonets province ;

Деревянная церковная архитектура Русского Севера XIX в. долгое время не удостаивалась специального рассмотрения в отечественном искусствознании, оставаясь в тени выдающихся шедевров древнерусского деревянного зодчества. На примере Олонецкой губернии, известной памятниками Кижского погоста, полулегендарным заповедным Заонежьем, пронзительным силуэтом кондопожской Успенской церкви, это противопоставление эпох может показаться особенно контрастным. Тем не менее, деревянное храмостроительство в Олонецкой губернии продолжалось вплоть до революции 1917 г., во многом отражая те тенденции, которые в целом были характерны для развития деревянного зодчества позднего периода на всем Русском Севере.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Документы из фондов РГИА в полной мере раскрывают основные направления истории деревянной храмовой архитектуры Олонецкой губернии в XIX в. Условно эту эпоху можно разделить на следующие основные периоды: резкое замедление строительства в первой четверти XIX в.; затем его активное развитие во второй трети XIX столетия, связанное как с самим фактом учреждения Олонецкой епархии в 1828 г. и с законодательными мерами, снимавшими запрет 1800 г. на строительство деревянных церквей, так и с активной миссионерской деятельностью епископов Игнатия (Семенова) и Аркадия (Федорова). Наконец, последнюю треть XIX и начало ХХ в. можно выделить в период, когда деревянная архитектура вступает в свою заключительную стадию, сравнимую с пышной и обильной осенью русской деревянной архитектуры.

Первая треть XIX столетия в Олонецкой губернии, как и почти во всей России, отмечена практически полным прекращением деревянного храмостроительства в пользу каменного по соответствующему указу Павла I от 25 декабря 1800 г.: «…по всем Епархиям, если где деревянная церковь сгорит, не позволять строить новой деревянной». [1] В начале царствования Александра I, подтвердившего отцовское постановление, были оговорены некоторые исключения из этого общего правила, когда возведение деревянных церквей разрешалось по высочайшему разрешению ввиду особых обстоятельств и трудностей.

Именно эту общую ситуацию отражают документы из фондов РГИА о церкви Рождества Богородицы Ребольского погоста Повенецкого уезда. После того как 29 марта 1814 г. прежняя деревянная церковь «неизвестно от чего загорев, обратилась вся в пепел», прихожане попросили Амвросия, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского «дозволения на построение вместо оной сгоревшей, вновь деревянной в тож наименование хотя небольшой церкви, ибо приходские люди по неурожае там ежегодно хлеба, выстроить каменной не имеют состояния». [2] Интересно, что ход делу был дан даже без получения сведений о том, «точно ли прихожане бедны и не в состоянии построить церковь каменную», поскольку до получения этих сведений «пройдет довольно много времени, а Рейбольские прихожане будут оставаться без слышания слова Божия; Священник же с причтом без доходов, и следственно без содержания». [3] 9 июня того же года князь А.Н. Голицын известил Синод о том, что «вследствие доклада моего Государь Император по уважению изложенных причин Высочайше дозволил построить в Ребольском приходе на место сгоревшей вновь деревянную церковь». [4] Однако в целом документы того времени чаще сообщают об утратах деревянных церквей в пожарах, нежели о строительстве новых: например, 26 февраля 1816 г. в Шуньгском приходе Повенецкого уезда церковь «Богоявления Господня и колокольня с колоколами и другие две церкви згорели, которых при многочисленном стечении народа от огня сохранить никак было неможно»; при этом в тексте документа особенно отмечается, что были «сии церкви благолепием церковным украшены изрядно», словно повторяя через века летописное упоминание о сгоревшей дубовой Софии Новгородской: «бе же украшена честно». [5]

Очевидно, что ввиду действия запрета на сооружение деревянных церквей стал особенно актуальным вопрос о поддержании в надлежащем состоянии старых храмов, что в определенной степени стало одним из первых шагов к осознанию ценности памятников древности. Показательна в этом отношении возникшая в конце александровского царствования инициатива по ремонту соборов в Петрозаводске, в том числе, деревянного во имя свв. Апостолов Петра и Павла, [6] ввиду его мемориального значения и архитектурно-художественных достоинств: «Петропавловскую церковь сохранить желательно, яко памятник построения Государя Петра 1, и она весьма приятной Архитектуры». [7]

С учреждением в 1828 г. Олонецкой епархии и назначенинм на новую кафедру епископа Игнатия начинается новый период в истории деревянного храмостроительства, напрямую связанный с необходимостью как искоренения раскола, так и его предотвращения. С самого начала правительством было обращено внимание на Заонежье, где были сильны позиции старообрядчества. Одним из документов в собрании РГИА, освещающим эту страницу истории деревянной архитектуры Олонецкой губернии XIX в., является дело о постройке церкви в Лумбушах, согласно которому 22 ноября 1834 г. император по докладу князя Мещерского утвердил «определение Св. Синода о построении церкви в Лумбужском раскольничьем селении». [8] Другим способом решения проблемы малочисленности храмов и отсутствия духовного окормления было предложение самого Игнатия относительно устройства церквей из часовен: «…некоторые, смотря по обширности, достатку, важности их исторической и многолюдству селения, обратить в церкви бесприходные, вроде кладбищенских. Есть пространные, с хорошими иконостасами, с книгами и колокольнями, так что при весьма небольшой издержке, может быть исправление часовни в церковь сделано». [9] Так, например, 7 июня 1833 г. появился указ об устройстве из часовни церкви при Тивдийских мраморных ломках, которая к декабрю того же года была уже завершена. [10] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Однако в это же десятилетие в Олонецкой епархии возобновляется и сооружение новых деревянных приходских церквей благодаря Синодальному указу от 28 октября 1835 г., фактически отменявшему запрет Павла I. [11] Один из первых храмов, ознаменовавший окончание почти тридцатилетнего перерыва, появляется в Лимском погосте Каргопольского уезда после пожара, случившегося в июле 1831 г. Несмотря на то, что крестьян дважды убеждали возвести каменное сооружение, прихожане «показали, что они строить вновь каменной церкви по малому количеству душ приходских и по скудости вовсе не могут, а желают с неослабною своей ревностию построить елико возможно поспешнее вновь деревянную церковь по большому изобилию в их краю лесу». [12] В связи с изложенными причинами на заседании Св. Синода приказали «в означенном Лимском погосте построить, вместо сгоревшей, деревянную церковь, по причине бедности прихожан, дозволить». [13]

Помимо собственно строительной деятельности, по документам из фондов РГИА прослеживается процесс постепенного пробуждения интереса к церковным древностям Русского Севера. Обычно в этой связи особо отмечают заслуги Е.В. Барсова и сведения, составленные для поручика Генерального штаба Обручева, командированного в 1860 г. в Олонецкую губернию для производства военно-статистических работ. Однако еще раньше, в самом начале 1850-х гг. Олонецкая епархия под руководством епископа Аркадия приняла участие в собирании материалов для церковно-статистических описаний, инициированных в Св. Синоде. В 1852 г. Аркадий представил в Синод подробный отчет, в котором он сообщает: «…из местных источников пересмотрены исторические сведения, доставленные в 1832 году преосвященнейшему Игнатию от местных монастырей и церквей […] извлечения всего замечательного о каждой церкви из сих сведений размещены по нумерам в Алфавитном порядке в особой тетради». [14] В начале 1850-х гг. в Олонецкой губернии эту работу проводил наставник местной духовной семинарии П. Цитов; по его словам, «он занимается историческим исследованием о церквях и монастырях здешней Епархии пока еще один, ибо прочие сотрудники не приступали к сим занятиям; но во всяком случае, с Божиею помощью, ход дела будет успешно подвигаться вперед». [15] Действительно, уже в 1860-е гг., незадолго до начала деятельности молодого Е.В. Барсова, в епархии было накоплено достаточно материала для масштабной его публикации. Важно было и то, что епархиальная власть всячески поддерживала это начинание. Именно епископ Аркадий был одним из первых, кто хлопотал о возрождении Муромского монастыря. В собрании РГИА находится обращение епископа Аркадия на имя обер-прокурора А.П. Ахматова от 8 декабря 1864 г.: «Представляю в Святейший Правительствующий Синод донесение о восстановлении древнего, в 14 веке основанного, монастыря преподобного Лазаря /Мурманского/ Муромского. Покорнейше прошу Ваше Превосходительство принять сие дело наше в Ваше благоволительное внимание. Монастырь этот как основан был / в XIV в. / для успешнейшего водворения православия между лопарями язычниками, так и ныне, восстановленный, послужит поддержанием того же православия, в своей окрестности, противу раскола и всяких вольнодумств». [16]

Политика, направленная на борьбу с расколом и на увеличение числа церквей, продолжилась и с воцарением Александра II. Весной 1858 г. в донесении Олонецкого епископа в числе причин, содействующих распространению раскола, приводятся «недостаток церквей, скудость внешнего вида их, а главное то, что большая часть храмов холодна, от чего зимою невозможно совершать в них богослужение. Из 63 церквей, находящихся в благочинии 1 округа, теплых всего 28», в связи с чем 31 декабря 1858 г. Олонецкая палата Министерства государственных имуществ уже отчитывалась перед столичным Первым департаментом: «Вследствие отношений епархиального архиерея и Духовной консистории об учреждении 9 отдельных приходов в казенных селениях ведомства Государственных имуществ, Палатой сделано в то же время распоряжение о составлении проектов и смет на устройство церквей в помянутых приходах и затребованы от окружных начальников местные соображения об имеющихся у крестьян средствах и способе скорейшего и выгоднейшего возведения этих храмов...». [17]

Все эти меры способствовали тому, что с 1860-х гг. в Олонецкой губернии разворачивается активное деревянное церковное строительство, в том числе, по образцовым проектам, не прекращавшееся вплоть до 1917 г. Несмотря на то, что основные дела о постройках находятся в фонде Олонецкой духовной консистории в Национальном архиве Республики Карелия, документы из РГИА второй половины XIX – начала ХХ в. продолжают отражать координирующую деятельность столичных органов церковной и светской власти, а с появлением императорской Археологической комиссии – ее охранную и надзорную функции.

• [1]  Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Собр. 1. Т. 26. № 19.701. С. 483.
• [2]  РГИА, ф. 796, оп. 95, д. 477, л.1 (О пожаре, истребившем деревянную в честь Рождества Богородицы церковь в с. Ребольском и построении ее вновь. 1814 г.).
• [3]  РГИА, ф. 796, оп. 95, д. 584, л.3 об. (О разрешении построить в приходе Ребольском Повенецкого уезда Новгородской епархии вместо сгоревшей деревянной новую деревянную же церковь. 1814 г.); ф. 1263, оп. 1, д. 69, л.232–233 (О разрешении постройки новой деревянной церкви в Ребольском приходе Повенецкого уезда Олонецкой губернии вместо сгоревшей. 1814 г.).
• [4]  РГИА, ф. 796, оп. 95, д. 477, л.2–2 об. (О пожаре, истребившем деревянную в честь Рождества Богородицы церковь в с. Ребольском и построении ее вновь. 1814 г.).
• [5]  РГИА, ф. 796, оп. 97, д. 354, л.1–1 об. (О пожаре деревянной церкви в Шуньгском приходе Повенецкого уезда Олонецкой губернии. 1816 г.).
• [6]  РГИА, ф. 797, оп. 2, д. 8101 (О починке двух соборных церквей в Петрозаводске. 1824–1825 гг.).
• [7]  РГИА, ф. 815, оп. 16, д. 870, л.2 об. (Об отпуске средств на ремонт двух соборных церквей в г. Петрозаводске. 1824 г.).
• [8]  РГИА, ф. 796, оп. 115, д. 1535, л.18 (О построении на счет казны в Лумбужском раскольничьем селении деревянной церкви. 1834–1837 гг.).
• [9]  РГИА, ф. 797, оп. 3, д. 840, л.5 (Дело о запрещении ремонта и часовен в Олонецкой епархии. 1830 г.).
• [10]  РГИА, ф. 797, оп. 4, д. 16244, л.1 (Об устройстве при Тивдийских мраморных ломках церкви /Олонецкой епархии/. 1834 г.).
• [11]  ПСЗРИ. Собрание второе. Т. 10. Отд. 2. 1835 г. № 8517 (28 октября 1835 г.). СПб., 1836. С. 1054–1055.
• [12]  РГИА, ф. 796, оп. 113, д. 424, л.1 (О дозволении построить в Лимском погосте Каргопольского уезда Олонецкой губернии деревянную церковь. 1832 г.).
• [13]  Там же. Л. 6.
• [14]  РГИА, ф. 802, оп. 16, д. 80, л.3 (Дело о составлении церковно-исторического и статистического описания епархий. Олонецкая епархия. 1852 г.).
• [15]  Там же. Л. 10 об.
• [16]  РГИА, ф. 796, оп. 34, III отд. 4 ст., л.1 (О реставрации древнего Лазаря Муромского монастыря в Пудожском уезде Олонецкой губернии. 1864 г.).
• [17]  РГИА, ф. 383, оп. 23, д. 35136, л.1, 11 (О постройке церквей в казенных селениях Олонецкой губернии. 1858–1863 гг.).