Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье, основывающейся на экспедиционных записях автора (1983, 1987 и 2008–2017 гг.), рассмотрены особенности бытования локальной фольклорной традиции на примере двух поколений семьи Дьячковых (сказочница М.П.Дьячкова и ее дочь Т.В.Дьячкова, знаток мифологических рассказов). Доклад дополнен сведениями о быте семьи Дьячковых и, в частности, – о судьбе М.П. Дьячковой в контексте собирательской деятельности Д.М. Балашова.

Ключевые слова: традиционный фольклор; сказки; мифологические рассказы;

Summary: Specific features of existence of local folklore tradition using the example of two generations of the D'yachkov family are discussed in the present article based on the field notations made by its author (1983, 1987, 2008–2017) (fairy teller’s M.P. D'yachkova and her daughter T. V. D'yachkova with repertoire of mythological stories). The paper is supplemented with data concerning the way of life of the D'yachkov family, particularly, the fate of M. P. D'yachkova in context of researches of D. M. Balashov.

Ключевые слова: traditional folklore; tales; mythological stories;

Традиционный прозаический фольклор Терского берега Белого моря известен нам, в основном, по классическому собранию Д.М. Балашова. [1] Варзуга, по его утверждению, – самое «фольклорное» село Терского берега, сохранявшее песенные традиции и старинные обычаи, обряды; богатое одаренными исполнителями сказочной и несказочной прозы. Всего, согласно архивным данным, с 1957 по 1961 гг. от 12 сказочников здесь было записано 76 фольклорных текстов. 47 из них опубликовано в сборнике. [2] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В Предисловии к книге подробно охарактеризовано творчество талантливых варзугских сказочников – Е.Д. Коневой, М.П. Дьячковой, Ф.Н. Коворниной, А.А. Попова, С.Д. Заборщикова. Анализируя различие и сходство репертуаров, индивидуальные стили исполнения, Д.М. Балашов делает и некоторые выводы относительно особенностей бытования условно «варзугской» локальной традиции на фоне бытования сказочной традиции Терского берега в целом. [3] Эта традиция, по его мнению, довольно заметно различается в западной и восточной частях побережья.

Считая значимым «позднейшие влияния со стороны Архангельска», а также влияние переселенцев из южных (по отношению к Северу) областей (Вологодской, Архангельской), Балашов полагает, что сказки восточных деревень, «как правило, короче, менее эпичны, ряд сатирических сюжетов… известен только тут». [4] В Варзуге, занимающей «срединное» положение между западной и восточной частями Терского берега, репертуар исполнителей достаточно разнообразен. Коллекция, собранная здесь Балашовым, включает и волшебные, и новеллистические сказки; значительное количество сказок о животных. Часть сюжетов (СУС 563 Волшебные дары, *1425 Глупая старуха, *296 Колобок и др.) [5] зафиксирована лишь в Варзуге.

Несмотря на блестящие результаты своих экспедиций, Д.М.Балашов полагал, что застал сказочную традицию Терского берега «в очень разрушенном состоянии». [6] Процесс быстрого разрушения сказочной традиции на фоне сравнительно устойчивого бытования других прозаических жанров (легенд, преданий, быличек) был отчетливо заметен на Терском берегу и в последней четверти XX в. [7] Варзужанки Е.Д.Конева и Е.И.Мошникова (коллекция Балашова включает 23 сказки Е.Д.Коневой; [8] предание, 2 сказки и 4 былички Е.И.Мошниковой [9] ), помнили и охотно, талантливо излагали одни лишь былички. Многих исполнителей, которых «открыл» Д.М.Балашов (среди них и М.П. Дьячкова), уже не было в живых. Эту потерю отчасти восполнило знакомство в 1983 г. с ее дочерью, Тамарой Владимировной Дьячковой (1937 г.р.), – неординарным человеком и прекрасной рассказчицей.

Марину Поликарповну Дьячкову Балашов охарактеризовал как одну из лучших мастериц-сказочниц Варзуги, соперницу Е.Д. Коневой «по знанию фольклора». [10] В ее репертуаре (составляющем 14 текстов) [11] преобладают сказки о животных и волшебные сказки. Некоторые сюжеты записаны на Терском берегу только от этой исполнительницы, [12] другие – зафиксированы в единичных вариантах в соседнем селе Кузомени и в восточных деревнях, [13] а также в пределах Варзуги. [14]

Репертуар Тамары Владимировны Дьячковой содержит не сказки матери, а «мифологические» сюжеты, впрочем, блестяще интерпретируемые. [15] По наблюдениям, сделанным в экспедиции 2008 г., такое положение можно охарактеризовать как тенденцию, поскольку и другие дети сказочников (Авдотьи Петровны Стрелковой из Стрельны, Парасьи Ерофеевны Поповой из Умбы) – одаренные повествователи. Они способны к разного рода искусствам, однако сказительское мастерство матерей не наследуют. В семье Дьячковых вышеупомянутая тенденция может быть обусловлена целым комплексом причин. Основная – разность характеров и судеб. Жизнь обеих женщин сложилась непросто. 23-х лет от роду Марина Мошникова вышла замуж за Владимира Дьячкова. [16] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Они поженились в 23-ем году, - вспоминает Т.В. Дьячкова. - 6 февраля у них была свадьба, в полу́зимницу. Как раньше считали, что 6 февраля полу́зимница. [17] […] Ему было 40 лет… Не было сорока-то. 28 июля исполнилось 40. Ей 23 исполнилось в марте. […].

(Соб.: А ничего, что за пожилого пошла?)

- Он такой мужик был, не шумел, не гонял. И не пил. Все вспоминали: дядя Володя пришел в гости - не слышно. Взял книжку в руки. Сидел - пошел: “До свиданья, я пошел”. “Вот гость-то нашумел, - говорят, - сидит, в книжку уткнется…”».

В 1926 г. в семье родился первенец – Степан, за ним – еще два мальчика, Иван и Изосим. Долгожданную девочку, дочку, Марина Поликарповна родила на тоне́, где «сидела» вместе с мужем.

«Девочку-то очень хотелось. Потом Люська-то родилась дак. […]Там (на тоне. –М.В.) и жила потом-то[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

(Соб.: С новорожденной?)

- Да, а как же? На тони-то не одна она родилась, там другие рожали жонки тоже. Жили раньше по тоням дак. [18] И с маленькими, с родившими уедут там. […] Как обычно. Живут семьями. Там не одна семья жили. Ребятишки тут же с ними все кучей.

(Соб.: Холодно?)

- Почему холодно? Там же русская печка. На печку залезут. Там печка – с двух сторон полати сделаны были… Дети сидят на печи.

(Соб.: А младенца куда?)[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

- На кровати. Купали в корыте. Деревянно корыто. Накупают, накупают… Сама кормила. У нас такого не было, чтобы прикармливали. Потом уже – побольше стали дак. Вот как я родилась – две недели исполнилось, мама ушла там километра за 3, канавы во мху копать. Белый мох разрабатывали… Бабка начамкает хлеба, в тряпку запихат и вот: “Су́сли, - говорит, - сусли. Здоровше будешь”».

Быт семьи Дьячковых, несмотря на обилие детей, [19] был, по-видимому, дружным и ладным. По рассказам Тамары Владимировны, их дом «называли благочестивым» - «не только мата не слыхали в доме, там “лешего” боялись говорить».

Во многом такой настрой определялся характером матери – жизнерадостной, деятельной, но сдержанной в проявлениях раздражения и гнева.

«Вот есть проклинают: “Будь ты проклят!”. У нас мать в жизни [этого] не говорила. Как-то невестка сказала на сына. Брат как вскипел: “Нас много, - говорит, - было, а мать в жизни не назвала какого «оме́ныш прокля́тый»! (Родительско слово для ребенка – «оменыш проклятый!» [20] ). Мать в жизни не сказала! Не все, - говорит, - гла́дки были. Ни разу не сказала, никогда”».

Сторонилась Марина Поликарповна и «чуди» – знаний и умений, приобретаемых «колдовками» либо «знающими людьми» посредством обращения к могущественным, но опасным и «нечистым» существам, силам. Отказываясь «перенимать» подобные знания, даже направленные на исцеление и спасение («много, очень много знали люди» – комментирует ее дочь), она решилась выучить лишь два заговора: «От ураза (ушиба)» и «От пожара». «Только мама и знала и нас научила: синяк заговори, дак не будешь болеть».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Под влиянием таких воззрений и сформировался, по-видимому, репертуар Марины Поликарповны, зафиксированный Д.М. Балашовым, и включивший одни лишь сказки. Согласно упоминаниям ее дочери, ей были известны наиболее популярные в Варзуге сюжеты мифологических рассказов (к примеру, быличка о гадании у церковного замка́ – см. ниже), но сообщать их собирателю она сочла, по всей вероятности, зазорным.

Чаваньжанка по матери, М.П. Дьячкова длительное время жила в Чаваньге у своей тети, Ириньи Андрееевны Кожиной, замечательной рассказчицы, однако репертуар Ириньи Андреевны, куда входили по преимуществу былички, не унаследовала. Этот репертуар – со значительными изменениями и дополнениями – перешел к дочери Марины Поликарповны, Т.В. Дьячковой.

Помимо произведений сказочной и несказочной прозы, Марина Поликарповна (как и вся семья Дьячковых) увлекалась чтением. [21] Знала наизусть множество стихов, частью выученных еще в школе, хотя пробыла там всего год: «Прибаутки разны мама знала – этих, всяких, всяких там, всего! Да сказок всяких. Полно́, полно́ – всяких знала, к каждому слову прибаутки».

Существенное место в ее жизни занимало пение, преимущественно лирических песен и занесенных из города романсов. [22]

Сходно с Е.Д.Коневой, сообщает Д.М.Балашов, «Марина Поликарповна также в основном была знатоком песен, сказки помнила потому, что сказывала их детям, внукам. “Дети, беда с има, такие баловны росли! Вот я их соберу, скажу: “Сидите, буду сказку сказывать”». [23] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Д.М. Балашов записывал Марину Поликарповну в 1957 и 1961 г., находясь с ней и ее семьей в самых дружеских отношениях.

«Ой, веселый мужик был, весёлый! […] Сидит на берегу. Мама сидит, кирпичи делат… [24] Он ей намазал, чтоб ей комары не кусали.

“Мне, - говорит, - Димушка, мне, - говорит, - некогда, нать кирпичики делать”. - “А вы сидите. Сидите, работайте да говорите!”. Сколько у ней тоже перенял!».

Спустя шесть лет, на 70-м году жизни, Марина Поликарповна скончалась. Ни ранняя (в 1940 г.) смерть мужа, ни военные и послевоенные тяготы не изменили ее цельной, творческой, исполненной достоинства и доброжелательности натуры.

«Мама веселая была [при людях] […]“Марина, какая ты весёла, всё песни да поешь и поешь дак! Наверное, хорошо живешь”. - “Ой, у меня жись, - говорит, - благодать такая!”».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Судьба, характер и творческие устремления ее дочери – иные. Унаследовав внешность матери (высокая, статная, круглолицая), ее живой и доброжелательный нрав, Тамара (или Томаша, как ее звали в семье) тяготела не к размеренной семейной жизни, а к самостоятельности, к новым знакомствам и впечатлениям. Этому способствовало раннее начало трудовой биографии.

«Да только зима началась, снег выпал – в лес. Пока уже снег растает, всё…

(Соб.: Сколько вам было лет, когда вы в лес попали?)

- Как топор задержался в руке. […] Лет, наверное, 14… Первый раз пошла с подружкой. Взяли по саням и пошли. Вы́стали…. Стоит така́ березка. А как ее рубить-то? А топоры-то тупы́! Крутили, крутили, крутили, крутили. Но, срубили ту березу. Давай по второй рубить».

Тамара Владимировна с гордостью подчеркивает: «Сама работать пошла, сама деньги зарабатывала»: «На судне ловила, у́ моря ловила, в реке пять лет ловила… Потом дак осеня́ми ловила в реке. Потом на Мурмане три сезона была. Везде, везде побывала! На озере лед пе́шили… С песнями шуруешь! Везде побывала. И хлеб пекла… И свиней воспитывала. Всё умею. У меня ведь сто профессий!»[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Домашнее хозяйство Дьячковых, в том числе воспитание старшего внука, [25] оставалось на плечах Марины Поликарповны вплоть до ее смерти в 1970 г. Дальнейшая жизнь Т.В. Дьячковой сложилась едва ли не трагически. Погиб при пожаре своего дома старший сын; лет десять назад сгорел и дом Дьячковых. Не имея возможности отстроиться, мать с младшим сыном переехали в казенную квартиру, в Кузомень.

Несмотря на не очень складную судьбу, Тамара Владимировна – с ее неизбывным трудолюбием и многолетним рабочим стажем – вполне достойна уважения и сочувствия. Она человек творческий, сосредоточенный на размышлениях, соображениях, рассказах, которые подчас очень интересны, учитывая ее блестящую память. Так, именно она, припомнив традиционный запрет ходить за водой после 6-ти часов вечера, поскольку «вода спит», прибавила: «Ну, раньше верили, что живое все, вода живая. А вообще-то да! Вода – живой организм. Предки наши очень умные были. Как ты к воде относишься, так она к тебе будет относиться. Уважение забыли!»

Законы и тайны окружающего мира – основная тема ее репертуара, актуализируемая в сюжетах многочисленных быличек. Здесь и типично «варзугские» сюжеты, героями которых либо рассказчиками являются исключительно варзужане, [26] и популярная на всем побережье быличка «об унесенной с тони девочке», [27] мастерски изложенная, и различные повествования о «пугании» в лесу и на болоте, варианты и версии которых распространены повсеместно. И, конечно, редкие сюжеты, зафиксированные на Терском берегу только в исполнении Т. В. Дьячковой. [28]

На протяжении десятилетий репертуар Тамары Владимировны, (включающий более двух десятков текстов) оставался, по моим наблюдениям, стабильным, но отчасти варьировался – сужался и расширялся одновременно. Некоторые – в особенности, сложные, многоэпизодные повествования – забывались, исполнялись менее артистично, однако возникали другие. Летом 2015 г. Тамара Владимировна припомнила и редко сейчас звучащий сюжет о вертящемся в вихре черте, и быличку о девушке, пляшущей во время непогоды на суво́е (месте столкновения течений) у Святого Носа. Аналоги этой былички мне пока неизвестны.

В каждую очередную встречу с Т.В. Дьячковой удается записать четыре-пять сюжетов, как уже звучавших (но в новой обработке), так и ранее не записывавшихся. Это неплохой результат для фиксации произведений традиционного фольклора, обусловленный сложившимися за долгие годы дружескими, доверительными отношениями, – многие повествования и поверья припоминаются «к слову». В многочасовых беседах о прошлом и настоящем, о родителях и детях, о море и его прибрежных обитателях, о старинных стихах и песнях вырисовывается неповторимое, духовно-материальное «пространство жизни» исполнителя, питающее его творчество.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1]  Балашов Д. М. Сказки Терского берега Белого моря. Л., 1970. Систематически записанными материалами более раннего времени мы не располагаем.
• [2]  Там же. С. 217– 344.
• [3]  Там же. С. 14– 19.
• [4]  Там же. С. 21– 22.
• [5]  СУС – Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка / Сост. Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков. Л., 1979.
• [6]  Там же. С. 10.
• [7]  Здесь я основываюсь на наблюдениях, сделанных во время фольклорных экспедиций 1982– 1987 гг.
• [8]  Балашов Д.М. Сказки Терского берега Белого моря. С. 217– 258.
• [9]  Там же. С. 422– 423, 426.
• [10]  Там же. С. 16.
• [11]  Там же. С. 423– 424.
• [12]  СУС 37 Лиса-плачея; 715 Петух и жерновце; 900 Гордая невеста; 1138 Какофей.
• [13]  СУС 311 Медведь и три сестры; 425А Амур и Психея; 516 Верный слуга; *1163 I Гость Терентий; *2020 Докучные сказки. Лишь два текста, записанные от М.П. Дьячковой, – СУС 241 I Смерть петушка и 465 А Пойти туда не знаю куда – зафиксированы в западных деревнях (пос. Лесной).
• [14]  СУС * 1425 Глупая старуха.
• [15]  Т. В. Дьячкову, жительницу Варзуги, переехавшую после 2010 г. в Кузомень, я записывала с 1982 по 1987 гг., и, после большого перерыва, в 2008, 2011, 2013 и 2014– 2016 гг. В поле зрения Д.М. Балашова творчество Тамары Владимировны не попало.
• [16]  Здесь и далее цитируются фрагменты из воспоминаний Т.В. Дьячковой, хранящихся в экспедиционном архиве автора статьи. По сообщению дочери, год рождения М.П. Дьячковой – 1900 г. Согласно записям Балашова, временем ее рождения могли быть и 1899, и 1898 г.: он указывает, что летом 1961 г. Марине Поликарповне было 62 года. См.: Балашов Д.М. Сказки Терского берега Белого моря. С. 423.
• [17]  Даты приводятся по новому стилю. Полное название этого дня в народном календаре «Аксинья (Ксения) – полузимница, полухлебница» («Полузимница пополам, да не ровно делит зиму: к весне мужику тяжелее»). См.: Некрылова А.Ф. Круглый год. М., 1989. С. 94.
• [18]  Тоня́ (тонь) – участок у моря для ловли рыбы с избушкой для житья, ставны́ми неводами и другими ловушками. См.: Меркурьев И.С. Живая речь Кольских поморов. Мурманск, 1979. С. 160–161.
• [19]  Из семерых детей выжили и выросли пятеро – три сына и две дочери.
• [20]  Обме́н, обме́ныш, оме́ныш (здесь) – ребенок нечистого духа, подмененный на человеческое дитя. Причиной «подмены» младенца могло стать, по поверьям, случайное или обдуманное проклятие матери. Сердясь, крестьяне называли обменятами и обычных, но шумных, непослушных детей.
• [21]  Это обстоятельство привносит в характер М.П. Дьячковой черты вдумчивости и нелюбви к суетности: «У нас мать не любила этого (обсуждать других)… К соседям не ходила никогда. “Лучше книжку почитаю. Я хуже людей, - говорит, - я сама следующий раз хуже людей, дак зачем я пойду людей обсуждать…”».
• [22]  В 1950 г. сыновья Степан и Изосим подарили матери к юбилею привезенный из Мурманска патефон и 50 пластинок.
• [23]  Балашов Д.М. Сказки Терского берега Белого моря. С.16.
• [24]  Изготовление кирпичей из заранее «намятой» глины было приработком терчан в свободное от колхозных дел время.
• [25]  Т.В. Дьячкова родила двух сыновей, но замуж так и не вышла.
• [26]  О сверхъестественной свадебной процессии, привидевшейся в лесу варзужанину А.Д. Заборщикову; о «свадьбе дьявола» на тоне Прилуке, о чудесах на Кипокурском ручье, о проделках лешего, бегущего наперегонки с санями, о гаданье у церковного замка́. См.: Балашов Д.М. Сказки Терского берега Белого моря. № 111, 112, 108, 109.
• [27]  Там же. № 19, 27, 177 (быличка № 177 изложена тетей Т.В. Дьячковой – чаваньжанкой И.А. Кожиной).
• [28]  Былички Т.В. Дьячковой опубликованы: Мифологические рассказы русских крестьян XIX– XX вв. / Сост., подгот. текстов, вступит. статья, коммент. М.Н. Власовой. СПб., 2015. № 5, 19, 25, 35, 39, 43, 52, 54 (Предсказания. Знамения); № 7, 8, 20, 22, 39, 133 (Нечистая сила на дороге и в лесу); № 1, 7 (Живая вода. Нечистая сила у воды и в воде); № 8, 74 (Домовой. Дворовой); № 1 (Летучий огонь. Огненные шары).