Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В июне 1941 г. Ф.А. Рубцов совместно с П.Г. Ширяевой по поручению Отдела народнопоэтического творчества Пушкинского Дома выезжает в район Псковского озера, в те годы входивший в состав Ленинградской области. Фольклорные материалы, собранные ими, позволяют выявить яркие и характерные черты местной традиции. Фонограммы лирических протяжных, хороводных и свадебных песен, частушек, записанных на восковые валики (цилиндры), ныне хранятся в коллекции Фонограммархива Пушкинского Дома.

Ключевые слова: фонографические записи; Псковское озеро; Ф. Рубцов; П. Ширяева;

Summary:  In June 1941, F.A. Rubtsov together with P.G. Shiryaeva, leaves for the region of Pskov Lake, which in those years was part of the Leningrad Region on behalf of the Department of the folklore in Pushkin House. Folklore materials collected by them reveal the vivid and characteristic features of the local tradition. Phonograms of lyric and wedding songs, round dances, chastushki recorded on wax cylinders are now kept in the Phonogram archive collection of the Pushkin House.

Keywords: phonographic records; Pskov Lake; F. Rubtsov; P. Shiryaeva;

Задача настоящей статьи – познакомить читателей с малоизвестными фонографическими материалами 1941 г., хранящимися в фондах Фонограммархива Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. [1] Одни из первых записей псковских песен на фонограф были сделаны Ф. А. Рубцовым совместно с П. Г. Ширяевой в первых числах июня 1941 г. – перед самой войной.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В конце 1930-х гг. Отдел фольклора Пушкинского Дома, включавший в себя Фонограммархив, ставит задачу экспедиционного обследования Ленинградской обл. Неутомимая деятельность собирателей, в числе которых была П. Г. Ширяева – постоянная участница множества выездов в различные районы обширной в то время области, принесла большое количество уникальных записей, в том числе и с использованием передовой на тот момент технологии звукозаписи с помощью фонографа на восковые цилиндры. К полевой работе по приглашению Е. В. Гиппиуса с 1936 г. присоединился Ф. А. Рубцов – в то время молодой композитор, выпускник Ленинградской консерватории по классу М. О. Штейнберга. [2] Экспедиция Рубцова в Ленинградскую обл. (районы, которые впоследствии отошли к Вологодской обл.) с применением фонографа, под руководством А. М. Астаховой, положила начало его постоянной фольклористической деятельности. Ко времени поездки в рыбацкие деревни в июне 1941 г. на берега Псковского озера, в то время также относившиеся к Ленинградской обл., он был уже достаточно опытным собирателем.

Экспедицией Пушкинского Дома была сделана 51 запись от хоров д.Анашкино Середкинского (ныне Псковского) района, колхоза «Согласие» и трех молодых женщин с острова Залита (бывш. Талабск) Псковского района. Среди записей – свадебные песни, лирические, в том числе и раннего историко-стилевого слоя – имеются также хороводы, частушки в сопровождении гармони. [3] Были записаны интересные и редкие образцы: например, шуточная плясовая песня За морем синичка не пышно жила, [4] которую упоминает А.С.Пушкин в стихотворении «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет…»), обращенном к няне, – «Спой мне песню, как синица тихо за морем жила…».

Записанный в 1941 г. репертуар необходимо рассматривать в связи с ситуацией жизни традиционной народной культуры под идеологическим давлением, в котором специальная роль отводилась самодеятельности. Так, составители сборника «Русские народные песни, записанные в Ленинградской области», в который вошли собранные материалы, писали: «Вместе с исчезновением свадебного обряда свадебные песни частью отмерли, частью изменили свою функцию. В зависимости от содержания и ритма они стали исполняться или как хороводные, или как плясовые, или как лирические. [...] Исчезнувший из быта свадебный обряд отражался до недавнего времени в инсценировках колхозной художественной самодеятельности». [5] Непременной задачей собирателей был поиск современного фольклора «трудящихся масс», почему П. Г. Ширяеву, целенаправленно собиравшую рабочий фольклор, особенно привлекал район развитого рыболовства по берегам Псковского озера. В итоге, кроме колхозных и рыбацких частушек, в портфеле экспедиции появилась «рыбачья» песня, сочиненная самодеятельным хором о. Залита на стихи, опубликованные в местной газете (Над миром, над морем, над лодкой рыбачьей попутного ветра свистящий прибой). Как особо ценную, ее вместе с несколькими советскими лирическими песнями, записали на фонограф; [6] она заняла почетное место в соответствующем разделе сборника (№ 29).

Местность, в которой в 1941 г. проходила экспедиционная работа – в то время одна из крайних западных точек Ленинградской области – привлекала внимание своим пограничным положением: всего лишь год назад была присоединена к СССР соседняя Эстония. Близость границы в период существования Эстонской республики 1920–1940 гг. вызвала необходимость создания властями так называемых «красноармейских» деревень, куда военные переселялись вместе с семьями. Нередко возникала непростая ситуация с неприятием местными жителями «чужаков», доносы и слежка. Все же большинство населения составляли коренные жители деревень. Так, по результатам проверки, проведенной НКВД в колхозе с примечательным в свете этих обстоятельств названием «Согласие» (Псковский р-на) выяснилось: «В колхозе “Согласие”, расположенном в 18 км от границы, 80 хозяйств – из них красноармейских только 15, остальные 65 хозяйств – местные крестьяне, вступившие в колхоз с целью получения льгот по гособязательствам». [7] Разумеется, репертуар колхозного самодеятельного хора состоял из песен, которые представляют единую северно-псковскую традицию, общую с песнями деревни Анашкино соседнего Середкинского р-на, а также рыбацкого поселка, расположенного на острове Залита.

Задача настоящей статьи – познакомить читателей с малоизвестными фонографическими материалами 1941 г., хранящимися в фондах Фонограммархива Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. [8] Одни из первых записей псковских песен на фонограф были сделаны Ф. А. Рубцовым совместно с П. Г. Ширяевой в первых числах июня 1941 г. – перед самой войной.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В конце 1930-х гг. Отдел фольклора Пушкинского Дома, включавший в себя Фонограммархив, ставит задачу экспедиционного обследования Ленинградской обл. Неутомимая деятельность собирателей, в числе которых была П. Г. Ширяева – постоянная участница множества выездов в различные районы обширной в то время области, принесла большое количество уникальных записей, в том числе и с использованием передовой на тот момент технологии звукозаписи с помощью фонографа на восковые цилиндры. К полевой работе по приглашению Е. В. Гиппиуса с 1936 г. присоединился Ф. А. Рубцов – в то время молодой композитор, выпускник Ленинградской консерватории по классу М. О. Штейнберга. [9] Экспедиция Рубцова в Ленинградскую обл. (районы, которые впоследствии отошли к Вологодской обл.) с применением фонографа, под руководством А. М. Астаховой, положила начало его постоянной фольклористической деятельности. Ко времени поездки в рыбацкие деревни в июне 1941 г. на берега Псковского озера, в то время также относившиеся к Ленинградской обл., он был уже достаточно опытным собирателем.

Экспедицией Пушкинского Дома была сделана 51 запись от хоров д.Анашкино Середкинского (ныне Псковского) района, колхоза «Согласие» и трех молодых женщин с острова Залита (бывш. Талабск) Псковского района. Среди записей – свадебные песни, лирические, в том числе и раннего историко-стилевого слоя – имеются также хороводы, частушки в сопровождении гармони. [10] Были записаны интересные и редкие образцы: например, шуточная плясовая песня За морем синичка не пышно жила, [11] которую упоминает А.С.Пушкин в стихотворении «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет…»), обращенном к няне, – «Спой мне песню, как синица тихо за морем жила…».

Записанный в 1941 г. репертуар необходимо рассматривать в связи с ситуацией жизни традиционной народной культуры под идеологическим давлением, в котором специальная роль отводилась самодеятельности. Так, составители сборника «Русские народные песни, записанные в Ленинградской области», в который вошли собранные материалы, писали: «Вместе с исчезновением свадебного обряда свадебные песни частью отмерли, частью изменили свою функцию. В зависимости от содержания и ритма они стали исполняться или как хороводные, или как плясовые, или как лирические. [...] Исчезнувший из быта свадебный обряд отражался до недавнего времени в инсценировках колхозной художественной самодеятельности». [12] Непременной задачей собирателей был поиск современного фольклора «трудящихся масс», почему П. Г. Ширяеву, целенаправленно собиравшую рабочий фольклор, особенно привлекал район развитого рыболовства по берегам Псковского озера. В итоге, кроме колхозных и рыбацких частушек, в портфеле экспедиции появилась «рыбачья» песня, сочиненная самодеятельным хором о. Залита на стихи, опубликованные в местной газете (Над миром, над морем, над лодкой рыбачьей попутного ветра свистящий прибой). Как особо ценную, ее вместе с несколькими советскими лирическими песнями, записали на фонограф; [13] она заняла почетное место в соответствующем разделе сборника (№ 29).

Местность, в которой в 1941 г. проходила экспедиционная работа – в то время одна из крайних западных точек Ленинградской области – привлекала внимание своим пограничным положением: всего лишь год назад была присоединена к СССР соседняя Эстония. Близость границы в период существования Эстонской республики 1920–1940 гг. вызвала необходимость создания властями так называемых «красноармейских» деревень, куда военные переселялись вместе с семьями. Нередко возникала непростая ситуация с неприятием местными жителями «чужаков», доносы и слежка. Все же большинство населения составляли коренные жители деревень. Так, по результатам проверки, проведенной НКВД в колхозе с примечательным в свете этих обстоятельств названием «Согласие» (Псковский р-на) выяснилось: «В колхозе “Согласие”, расположенном в 18 км от границы, 80 хозяйств – из них красноармейских только 15, остальные 65 хозяйств – местные крестьяне, вступившие в колхоз с целью получения льгот по гособязательствам». [14] Разумеется, репертуар колхозного самодеятельного хора состоял из песен, которые представляют единую северно-псковскую традицию, общую с песнями деревни Анашкино соседнего Середкинского р-на, а также рыбацкого поселка, расположенного на острове Залита.

Обстоятельства записи усложняли задачу серьезного полевого обследования. Работа по записи на фонограф с каждым из коллективов продолжалась всего лишь один-два дня. Поэтому результаты поездки 1941 г. можно охарактеризовать скорее как проведенную разведку. Хоровые коллективы, которые приглашались для записи, предлагали репертуар, исполнявшийся ими на сцене, поэтому в нем преобладали хороводы и величальные свадебные песни. Некоторые песни довенечной части обряда удержались в репертуаре лишь благодаря ставшим популярными в 1930-е гг. постановкам «старинной свадьбы».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Северно-псковская традиция некогда была богата классическими хороводами с разнообразными напевами и развитой хореографией. В предвоенное время они еще исполнялись не только на сцене, но и в быту. [15] Ф.А. Рубцову и П. Г. Ширяевой удалось записать восемь сюжетов: Гу́ляло-погу́ляло два молодца;Окол ку́ста хмелину́шка истели́тся, вьётся;За́ морем синичка не пышно жила;Выйду за вороты, да там леса-болоты;При веселии хожу, при радости;Пойду в маменьки спрошуся;Как по́ мосту-мосто́чку, по калиновому;Ну ж вы кумушки-голубушки мои. Одна песня – На быстрой на речке плавала дощечка – не попала в число звукозаписей, будучи зафиксированной лишь в полевой тетради П. Г. Ширяевой. Еще не менее трех сюжетов хороводов было записано на одном из утраченных валиков от хора колхоза «Согласие». [16] Позже, в 1980–1990-х гг. в эти места были вновь направлены фольклорные экспедиции, организованные Ленинградской консерваторией. [17] При более обстоятельном обследовании, включавшем работу со специальными вопросниками и осуществлявшемся в менее сжатые сроки, были записаны еще двенадцать новых сюжетов. Из записанных в 1941 г. хороводов удалось повторить лишь один – Ну ж вы кумушки-голубушки мои.

Плясовые песни в местной традиции могли исполняться на свадьбе, поэтому в 1941 г. исполнители пели их для записи вперемежку с собственно свадебными величальными песнями. Всего этих «скорых» песен с пляской было записано 17 образцов, причем песня Растопися, парна баенка зафиксрована – в двух интонационных вариантах напева от разных коллективов. Наряду с величальными среди собранных свадебных имеются и три песни довенечного цикла: Потихоньку, бояра, со горы спускайтеся,Загремел-то гром перед тучею и Земляничка моя, ягодка – из числа главных свадебных «формульных» напевов, отличающихся характерной формой мелострофы с повтором части стиха и словообрывами, синкопированным ритмом, типичными для обрядовых песен интонациями возгласа и утверждения. Большинство этих свадебных песен удалось повторно записать в 1980–1990-е гг. в нескольких вариантах, а также более 50 новых сюжетов свадебных песен, обрядовые приговоры дружек, причитания невесты и «песни-плачи», их сопровождавшие. Студенческие экспедиции подробно зафиксировали ход традиционного свадебного обряда, сохранившийся во многих деталях в памяти жителей берегов и островов Псковского озера.

На острове Залита, чье название связано с драматической историей установления советской власти в этих местах, [18] фонографические записи делались не от хора, а от трех молодых женщин-ровесниц (чуть более 30 лет), что позволило уделить бóльшее внимание лирическим песням. Репертуар, характерный для местной традиции, впоследствии был хорошо изучен. Так, этой теме были посвящены полевые записи Н. Л. Котиковой. [19] Богато представлена песенная лирика и в материалах студенческих экспедиций Ленинградской консерватории 1980–1990-х гг., зафиксировавших в том числе песни раннего историко-стилевого слоя, частично приуроченные к уличным гуляньям на Пасху и Масленицу. [20]

Главное место в репертуаре залитских песенниц занимают песни позднего историко-стилевого слоя (Ваня в Питере родился, Гуляла я в садочке и др.), что вполне естественно в их возрасте для того времени. Стремясь объективно отразить интонационный язык местной лирики, собиратели записали на фонограф жестокие романсы и песни на литературные тексты (Над серебряной рекой, [21] Рассказать ли вам, подружки [22] ). Вместе с тем, среди фонограмм имеются образцы развитой мелодики, опирающейся на более глубокие интонационные слои: У моего было, у милова, ой, зелен садичек, садик под окном;Темна ноченька, милай, не спится. Настоящими жемчужинами среди материалов экспедиции стали две песни раннего историко-стилевого слоя: О-ох, да я вячор-та, ой, дру́жка унима… э-о-ох, да унимала я дру… ой, дру́жка начавать – образец «скорого» распева, и более широко развернутая – Я не верила ми́лыим подружинькам, почему… почему мне мило́ва дру́жка жаль.

Материалы, собранные Ф. А. Рубцовым и П. Г. Ширяевой в районе Псковского озера, оказались интересными как в текстовом, так и в музыкальном отношении, они показали неоспоримую перспективность экспедиционной работы на территории распространения псковской традиции. В послевоенные годы собирательская деятельность на псковском направлении, к которой подключились А. Г. Кудышкина, С. Д. Магид и Н.Л.Котикова, продолжалась до 1949 г.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обстоятельства записи усложняли задачу серьезного полевого обследования. Работа по записи на фонограф с каждым из коллективов продолжалась всего лишь один-два дня. Поэтому результаты поездки 1941 г. можно охарактеризовать скорее как проведенную разведку. Хоровые коллективы, которые приглашались для записи, предлагали репертуар, исполнявшийся ими на сцене, поэтому в нем преобладали хороводы и величальные свадебные песни. Некоторые песни довенечной части обряда удержались в репертуаре лишь благодаря ставшим популярными в 1930-е гг. постановкам «старинной свадьбы».

Северно-псковская традиция некогда была богата классическими хороводами с разнообразными напевами и развитой хореографией. В предвоенное время они еще исполнялись не только на сцене, но и в быту. [23] Ф.А. Рубцову и П. Г. Ширяевой удалось записать восемь сюжетов: Гу́ляло-погу́ляло два молодца;Окол ку́ста хмелину́шка истели́тся, вьётся;За́ морем синичка не пышно жила;Выйду за вороты, да там леса-болоты;При веселии хожу, при радости;Пойду в маменьки спрошуся;Как по́ мосту-мосто́чку, по калиновому;Ну ж вы кумушки-голубушки мои. Одна песня – На быстрой на речке плавала дощечка – не попала в число звукозаписей, будучи зафиксированной лишь в полевой тетради П. Г. Ширяевой. Еще не менее трех сюжетов хороводов было записано на одном из утраченных валиков от хора колхоза «Согласие». [24] Позже, в 1980–1990-х гг. в эти места были вновь направлены фольклорные экспедиции, организованные Ленинградской консерваторией. [25] При более обстоятельном обследовании, включавшем работу со специальными вопросниками и осуществлявшемся в менее сжатые сроки, были записаны еще двенадцать новых сюжетов. Из записанных в 1941 г. хороводов удалось повторить лишь один – Ну ж вы кумушки-голубушки мои.

Плясовые песни в местной традиции могли исполняться на свадьбе, поэтому в 1941 г. исполнители пели их для записи вперемежку с собственно свадебными величальными песнями. Всего этих «скорых» песен с пляской было записано 17 образцов, причем песня Растопися, парна баенка зафиксрована – в двух интонационных вариантах напева от разных коллективов. Наряду с величальными среди собранных свадебных имеются и три песни довенечного цикла: Потихоньку, бояра, со горы спускайтеся,Загремел-то гром перед тучею и Земляничка моя, ягодка – из числа главных свадебных «формульных» напевов, отличающихся характерной формой мелострофы с повтором части стиха и словообрывами, синкопированным ритмом, типичными для обрядовых песен интонациями возгласа и утверждения. Большинство этих свадебных песен удалось повторно записать в 1980–1990-е гг. в нескольких вариантах, а также более 50 новых сюжетов свадебных песен, обрядовые приговоры дружек, причитания невесты и «песни-плачи», их сопровождавшие. Студенческие экспедиции подробно зафиксировали ход традиционного свадебного обряда, сохранившийся во многих деталях в памяти жителей берегов и островов Псковского озера.

На острове Залита, чье название связано с драматической историей установления советской власти в этих местах, [26] фонографические записи делались не от хора, а от трех молодых женщин-ровесниц (чуть более 30 лет), что позволило уделить бóльшее внимание лирическим песням. Репертуар, характерный для местной традиции, впоследствии был хорошо изучен. Так, этой теме были посвящены полевые записи Н. Л. Котиковой. [27] Богато представлена песенная лирика и в материалах студенческих экспедиций Ленинградской консерватории 1980–1990-х гг., зафиксировавших в том числе песни раннего историко-стилевого слоя, частично приуроченные к уличным гуляньям на Пасху и Масленицу. [28]

Главное место в репертуаре залитских песенниц занимают песни позднего историко-стилевого слоя (Ваня в Питере родился, Гуляла я в садочке и др.), что вполне естественно в их возрасте для того времени. Стремясь объективно отразить интонационный язык местной лирики, собиратели записали на фонограф жестокие романсы и песни на литературные тексты (Над серебряной рекой, [29] Рассказать ли вам, подружки [30] ). Вместе с тем, среди фонограмм имеются образцы развитой мелодики, опирающейся на более глубокие интонационные слои: У моего было, у милова, ой, зелен садичек, садик под окном;Темна ноченька, милай, не спится. Настоящими жемчужинами среди материалов экспедиции стали две песни раннего историко-стилевого слоя: О-ох, да я вячор-та, ой, дру́жка унима… э-о-ох, да унимала я дру… ой, дру́жка начавать – образец «скорого» распева, и более широко развернутая – Я не верила ми́лыим подружинькам, почему… почему мне мило́ва дру́жка жаль. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Материалы, собранные Ф. А. Рубцовым и П. Г. Ширяевой в районе Псковского озера, оказались интересными как в текстовом, так и в музыкальном отношении, они показали неоспоримую перспективность экспедиционной работы на территории распространения псковской традиции. В послевоенные годы собирательская деятельность на псковском направлении, к которой подключились А. Г. Кудышкина, С. Д. Магид и Н.Л.Котикова, продолжалась до 1949 г.

• [1]  Приношу глубокую благодарность ведущему хранителю фондов Фольклорно-этнографического центра Санкт-Петербургской государственной консерватории (далее ФЭЦ СПбК) К. А. Мехнецовой, оказавшей мне содействие в процессе работы над эти материалом.
• [2]  Ф. А. Рубцов писал в своей автобиографии: «С детских лет любя и зная народную песню, с 1936 года начал систематически заниматься собиранием, изучением и обработкой народных песен. В основном моя работа протекала при Фольклорной комиссии народов СССР Института антропологии, этнографии и археологии АН СССР под руководством Е. В. Гиппиуса» (Редькова Е. С. Материалы к биографии Ф. А. Рубцова в архиве Санкт-Петербургской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова // Этномузыкология: история формирования научно-образовательных центров, методы и результаты ареальных исследований: Материалы междунар. науч. конф. 2011–2012 годов. СПб., 2014. С. 153 (фрагмент из автобиографии от 12 окт. 1948 г. – Архив Санкт-Петербургской государственной консерватории, личное дело Ф. А. Рубцова за 1985 г., л. 43)).
• [3]  Фонограммы хранятся в Фонограммархиве Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (далее – ФА ИРЛИ), Фонд валиков (далее – ФА ИРЛИ, ФВ), кол. 221, цилиндры № 5581–5590; полевая тетрадь Ф. А. Рубцова – ФА ИРЛИ, Рукописный фонд (далее – ФА ИРЛИ, РФ), п. 55, № 10.
• [4]  ФА ИРЛИ, ФВ, 5584.03. Зап. на острове Залита Залитского сельсовета Псковского р-на Псковской обл. 2 июня 1941 г. – от Булочниковой П., 34 л., Коржевиной Н., 33 л. и Улюшиной П., 34 л.
• [5]  Русские народные песни, записанные в Ленинградской области: 1931–1949 гг. / Сост. В. А. Кравчинская и П. Г. Ширяева; под ред. А. М. Астаховой; муз. ред. Ф. А. Рубцова. Л.; М., 1950. С. 227.
• [6]  ФА ИРЛИ, кол. 221, ФВ 5583.01.
• [7]  Спецсообщение УНКВД по Ленинградской обл. о состоянии красноармейских колхозов в пограничных районах области, по данным на 28 ноября 1935 г. 2 декабря 1935 г. // Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы: В 4-х т. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2005. Т.4. С. 182–185 (архивный источник: Центральный архив ФСБ России, ф. 3, оп. 2, № 1092, л. 351–358. Заверенная копия. № 61).
• [8]  Приношу глубокую благодарность ведущему хранителю фондов Фольклорно-этнографического центра Санкт-Петербургской государственной консерватории (далее ФЭЦ СПбК) К. А. Мехнецовой, оказавшей мне содействие в процессе работы над эти материалом.
• [9]  Ф. А. Рубцов писал в своей автобиографии: «С детских лет любя и зная народную песню, с 1936 года начал систематически заниматься собиранием, изучением и обработкой народных песен. В основном моя работа протекала при Фольклорной комиссии народов СССР Института антропологии, этнографии и археологии АН СССР под руководством Е. В. Гиппиуса» (Редькова Е. С. Материалы к биографии Ф. А. Рубцова в архиве Санкт-Петербургской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова // Этномузыкология: история формирования научно-образовательных центров, методы и результаты ареальных исследований: Материалы междунар. науч. конф. 2011–2012 годов. СПб., 2014. С. 153 (фрагмент из автобиографии от 12 окт. 1948 г. – Архив Санкт-Петербургской государственной консерватории, личное дело Ф. А. Рубцова за 1985 г., л. 43)).
• [10]  Фонограммы хранятся в Фонограммархиве Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (далее – ФА ИРЛИ), Фонд валиков (далее – ФА ИРЛИ, ФВ), кол. 221, цилиндры № 5581–5590; полевая тетрадь Ф. А. Рубцова – ФА ИРЛИ, Рукописный фонд (далее – ФА ИРЛИ, РФ), п. 55, № 10.
• [11]  ФА ИРЛИ, ФВ, 5584.03. Зап. на острове Залита Залитского сельсовета Псковского р-на Псковской обл. 2 июня 1941 г. – от Булочниковой П., 34 л., Коржевиной Н., 33 л. и Улюшиной П., 34 л.
• [12]  Русские народные песни, записанные в Ленинградской области: 1931–1949 гг. / Сост. В. А. Кравчинская и П. Г. Ширяева; под ред. А. М. Астаховой; муз. ред. Ф. А. Рубцова. Л.; М., 1950. С. 227.
• [13]  ФА ИРЛИ, кол. 221, ФВ 5583.01.
• [14]  Спецсообщение УНКВД по Ленинградской обл. о состоянии красноармейских колхозов в пограничных районах области, по данным на 28 ноября 1935 г. 2 декабря 1935 г. // Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы: В 4-х т. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2005. Т.4. С. 182–185 (архивный источник: Центральный архив ФСБ России, ф. 3, оп. 2, № 1092, л. 351–358. Заверенная копия. № 61).
• [15]  Русские народные песни, записанные в Ленинградской области. С. 224.
• [16]  В РФ ФА ИРЛИ сохранился реестр записей, составленный Ф. А. Рубцовым, где перечислены шесть записей (п. 55, № 10, л. 2 об.), но сам цилиндр не сохранился.
• [17]  ФЭЦ СПбК, Основной аудиофонд (далее ОАФ), 1182.41–49, 1183.01–40. Псковская обл., Псковский р-н, Кулейский с/с, д. Каменка (остров в Псковском озере), 8 июля 1981; ОАФ, 1167.40 – 42, 1168.01–22. Кулейский с/с, д. Рожитец (остров в Псковском озере), 8 июля 1981; ОАФ, 1184.01–28. Залитский с/с, д. о. Белов (остров в Псковском озере), 9 июля 1981; ОАФ, 1168.23–29, 1169.01–08. Залитский с/с, пос. Залит (остров Талабск в Псковском озере), 9 июля 1981; ОАФ, 1231.01–42. Середкинский с/с, д.Большие Вязки, 27 янв. 1982; ОАФ, 1192. 14–20, 1193.01–13, 1194.01–14. Середкинский с/с, д. Заходы, 24-25 янв. 1982; ОАФ, 1194.15–21, 1195.01–06. Середкинский с/с, д.Мельницы, 26 янв. 1982; ОАФ, 2989.16–29. Залитский с/с, д.Большая Толбица, зап. в 1990 г.
• [18]  В группе Талабских островов в Псковском озере в советское время были переименованы: Талабск – в Остров имени Залита или остров Залит (Залита), Верхний – в Остров имени Белова (остров Белов); переименование в честь первых красных комиссаров (учитель Ян Залит и его сподвижник Иван Белов), пытавшихся установить советскую власть на островах и убитых отрядом белогвардейцев.
• [19]  Псковские песни сестер Судаковых в записи Н.Л. Котиковой / Публ. Е. И. Якубовской // Из истории русской фольклористики. СПб., 2014. Вып. 9. С. 607–719.
• [20]  Сюжеты лирики, записанные в 1980–1990-х гг., находящие подтверждение в уникальном по полноте репертуаре сестер Судаковых: Не одная в поли дорожка; На бережке камешек разбелешенек лежит; Уж ты молодость моя; У ворот сосна, она долга выросла; Отдавала меня матушка за мхи, за болота; Ох-ти мы повыйтемте, белы лебедушки; Присмирёная наша беседушка; Зеленися-тко, зеленися мой зеленый сад в огороде; Стой, березонька, не шатайся; Что за речкой было за рекою (Гусаричек).
• [21]  Песня на слова Федора Глинки «Завеянные следы» (1826).
• [22]  Народная переработка текста песни Офелии из четвертого акта шекспировской трагедии «Гамлет» в переводе Н. Полевого (1837).
• [23]  Русские народные песни, записанные в Ленинградской области. С. 224.
• [24]  В РФ ФА ИРЛИ сохранился реестр записей, составленный Ф. А. Рубцовым, где перечислены шесть записей (п. 55, № 10, л. 2 об.), но сам цилиндр не сохранился.
• [25]  ФЭЦ СПбК, Основной аудиофонд (далее ОАФ), 1182.41–49, 1183.01–40. Псковская обл., Псковский р-н, Кулейский с/с, д. Каменка (остров в Псковском озере), 8 июля 1981; ОАФ, 1167.40 – 42, 1168.01–22. Кулейский с/с, д. Рожитец (остров в Псковском озере), 8 июля 1981; ОАФ, 1184.01–28. Залитский с/с, д. о. Белов (остров в Псковском озере), 9 июля 1981; ОАФ, 1168.23–29, 1169.01–08. Залитский с/с, пос. Залит (остров Талабск в Псковском озере), 9 июля 1981; ОАФ, 1231.01–42. Середкинский с/с, д.Большие Вязки, 27 янв. 1982; ОАФ, 1192. 14–20, 1193.01–13, 1194.01–14. Середкинский с/с, д. Заходы, 24-25 янв. 1982; ОАФ, 1194.15–21, 1195.01–06. Середкинский с/с, д.Мельницы, 26 янв. 1982; ОАФ, 2989.16–29. Залитский с/с, д.Большая Толбица, зап. в 1990 г.
• [26]  В группе Талабских островов в Псковском озере в советское время были переименованы: Талабск – в Остров имени Залита или остров Залит (Залита), Верхний – в Остров имени Белова (остров Белов); переименование в честь первых красных комиссаров (учитель Ян Залит и его сподвижник Иван Белов), пытавшихся установить советскую власть на островах и убитых отрядом белогвардейцев.
• [27]  Псковские песни сестер Судаковых в записи Н.Л. Котиковой / Публ. Е. И. Якубовской // Из истории русской фольклористики. СПб., 2014. Вып. 9. С. 607–719.
• [28]  Сюжеты лирики, записанные в 1980–1990-х гг., находящие подтверждение в уникальном по полноте репертуаре сестер Судаковых: Не одная в поли дорожка; На бережке камешек разбелешенек лежит; Уж ты молодость моя; У ворот сосна, она долга выросла; Отдавала меня матушка за мхи, за болота; Ох-ти мы повыйтемте, белы лебедушки; Присмирёная наша беседушка; Зеленися-тко, зеленися мой зеленый сад в огороде; Стой, березонька, не шатайся; Что за речкой было за рекою (Гусаричек).
• [29]  Песня на слова Федора Глинки «Завеянные следы» (1826).
• [30]  Народная переработка текста песни Офелии из четвертого акта шекспировской трагедии «Гамлет» в переводе Н. Полевого (1837).