→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2019
→ О славяно-вепсских языковых параллелях

Агапитов В.А. (г.Петрозаводск)
О славяно-вепсских языковых параллелях Vkontakte@kizhi

Аннотация: В статье предпринимается попытка сопоставления лексики западно-славянского происхождения и лексики вепсских народных говоров Ленинградской, Вологодской областей и Республики Карелия.

Ключевые слова: вепсские говоры; западнославянская лексика;

Summary: The paper attempts to matching the vocabulary of the West Slavonic origin in comparison with the vocabulary of Vepsian folk dialects of Leningrad and Vologda regions and Republik of Karelia.

Keywords: Wepsian folk dialects; Slavonic vocabulary;

Юго-восточному Приладожью эпохи раннего средневековья в последние годы посвящено немало публикаций археологов, топонимистов, языковедов. Наибольшее внимание специалистов было привлечено к изучению курганной культуры региона, особенно Приоятья. Усилиями археологов и лингвистов выявлены преимущественно вепсские истоки населения, создавшего значительную часть могильников в районе Ояти. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

На этом фоне славянское заселение Приволховья, Приоятья и Присвирья представляет до сих пор определенную загадку. Откуда прибыли славяне (словене) на Ладожское побережье и в устья здешних рек – вопрос не получивший должного внимания со стороны научной общественности.

Открытие Любшанского городища впервые позволило исследователям заявить о колонистах, построивших крепость, как о переселенцах из Центральной Европы, вероятнее всего из западно-славянских областей южнобалтийского региона. В пользу этого свидетельствуют строительные приемы, находки керамики, монет (вендок) и украшений. По мнению С.Л.Санкиной, на сегодняшний день обнаруживается все больше атропологических признаков, свидетельствующих о сходстве населения Восточной Прибалтики и некоторых групп восточных и западных славян, что позволяет говорить о первоначальном единстве происхождния. [1] В топонимии Ладоги и ее окрестностей нельзя не заметить типично вендские по форме названия – Любша, Грубица, Морев.

Причины, побудившие славян прибыть на Волхов, а затем и в Межозерье, объясняются стремлением принять участие в торговом обмене на северном участке Волжско-Балтийского пути, связавшего с конца I тыс. н.э. страны Северной Европы и среднеазиатские и арабские города. Европа нуждалась в серебре, а восточные государства в европейских товарах, включая северную пушнину. В этом процессе начинают участвовать также скандинавы, фризы, балты и прибалтийско-финские племена. Несомненно, что соперничество за регион, богатый пушниной, приводило к вооруженным столкновениям, к уничтожению укрепленных градов, возникавших на Нижнем Волхове и по соседству. К началу II тыс. славяне становятся господствующим этносом в местных городах, а в околоградье формируется смешанное славяно-финско-скандинавское население, при этом северогерманское присутствие исчезает за пару веков, не оставив заметного следа ни в местных говорах, ни в культуре. В свою очередь славянское влияние начинает все сильнее проявляться во всех сферах жизни местного чудского (преимущественно вепсского) населения. Разумеется, что обратное влияние (местных прибалтийско-финских языков на русский) было менее значительным. [2] В результате археологических исследований выясняется, что начиная с Х столетия часть приладожского вепсского населения продвигается из Юго-Восточного Приладожья в Белозерский край, а также на реки Суда, Колпь и Шексна. [3] Оставшееся в низовьях Ояти прибалтийско-финское население смешивается со славянским и ассимилируется. Можно предположить, что уже частично обрусевшая приладожская чудь (вепсско-ливвиковское население) с ХII–ХIII вв. начинает активное колонизационное проникновение в северное Обонежье – на земли Заонежья и Пудожья. В пользу этого свидетельствует ареал распростронения топонимов с вепсскими корнями, образуемых по L-овой модели. После территории Присвирья и Приоятья вторым очагом подобной модели является Заонежье. [4]

В нашем сообщении предпринята попытка сопоставления вепсской и славянской лексики приодерского региона (по р.Одер) – в основном нижнелужицкой. Отдельные параллели прослеживаются также с верхнелужицким, полабским, словинским, польским, чешским и кашубским языками. Следует отметить,что основной корпус анализируемой вепсской лексики ограничивается районом средневепсских и южновепсских деревень Вепсовской возвышенности – Пондала (Pondal), Шимозеро (Šimgär΄), Озера (Järved), Пяжозеро (Päzar΄) и Сидорово (Sodärv). Лексические параллели славянскому языковому наследию отмечены также в ливвиковском и людиковском наречиях карельского языка, что в очередной раз свидетельствует в об участии вепсов в становлении этих двух групп южнокарельского населения.

bul΄ (P) ‘боль, болезнь’ [Семакова:309], [5] ср.: н.-луж. ból ‘боль, печаль; мучительная открытая рана’ [Мuka, I:61], ср. польск. ból ‘тж’;[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

bul΄a (Šim,J) ‘пустомеля, болтун’ [СВЯ, 1972:50], ср. н.-луж. bola ‘бутылка водки; пьяница’ [Muka, I:61];

bul΄k (P, L, Šim, KL), bul΄u (J) ‘прыщ, волдырь, нарыв’ [СВЯ, 1972:51], ср. н.-луж. bulko, bulo ‘шишка, луковица’ [Muka, I:95];

bumbak ‘жук’ [НВРС:45], ср. н.-луж. bumbak ‘выпь’, bumbaś ‘кричать, как выпь; ворчать; жужжать’ [Muka, I:95];

gŕipk (P, Šim, PK) ‘оборка’ – sarafangŕipkame (сарафан с оборками) [СВЯ, 1972:89]; ср. н.-луж. grybk ‘зубчик на листе’ [Muka, I:337];

hatar (P, Vn, Šim), hattar(š) ‘портянка’ [СВЯ:109], ср. н.-луж., польск. hadry ‘тряпки, лохмотья’ [Muka, I: 348, Brückner:167], ср. ливв., люд. hattar ‘портянка’ [MCKЯ:61], [LMS:64];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

hohol΄ (P) ‘корюшка; пустомеля, пустозвон’ [СВЯ, 1972:126], ср. н.-луж. hochlac (hochol) ‘нахальный человек; ерш’ [Muka, I:394];

kriŋgušk (J) ‘крендель, баранка’ [СВЯ, 1972:234], ср. н.-луж. kringel, kryngel, dem. kringelišk, kryngelišk ‘крендель’ [Muka, I:697], ср. олон. диал. ‘кренгель’ [Фасмер:371], ср. ливв. kringeli ‘баранка, крендель’ [МСКЯ:156];

kul΄l΄ing (P, Šim) ‘кроншнеп’ [СВЯ, 1972:244], ср. словин. kuling ‘кулик’ [Гильф.:169];

kühärö, kaharö ‘мифологическое существо, связанное с земледелием’, Турунен, записавший эти слова у вепсов (южных), считает, что kühärö, kaharö был духом воровства зерна [Turunen:169-204], [6] [Винокурова:36-37], [7] ср. н.-луж. kuchaŕ ‘повар; виновник несчастья’ [Muka, I:734];

käč (J, Šim, Sod, Vg), käčuine (J) ‘пучок, клубок, моток, комок’ [СВЯ, 1972:260], ср. н.-луж. kicyna, польск. kicz, чешск. kyč ‘связка, моток; соединение наподобие креста, крестовидное скрепление бревен деревянного дома’ [Muka, I:593], ср. ливв. kiidžin ‘водяной мох, тина’ [МСКЯ:110], ср. люд. kīdžin ‘болотный мох’ [LMS:139]; [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

l΄äip (P), l΄eip (Päž), l΄aip (Vg) ‘кусок, полоса (бересты, еловой коры и т.п.); пятно, полоса’ [СВЯ, 1972:309], ср. н.-луж. lapa ‘лоскут, тряпка’, др. полаб. lap ‘тж’ [Muka, I:803];

mehäč (Sod) ‘нерасторопный, медлительный человек’ [СВЯ, 1972:325], ср. н.-луж. mĕchac ‘человек, обросший волосами (бранное слово)’ [Muka, I:874];

mozgal΄ič (Sod) ‘дерево, долго пролежавшее в воде, топляк’ [СВЯ, 1972:331], ср. н.-луж. mórzgel ‘сердцевина дерева’ [Muka, I:932];

naibur (P), neibur (Šim) ‘пренебрежительно о неженатом человеке’ [СВЯ, 1972:351], ср. н.-луж. n΄abore ‘убогий, бедняк’ [Muka, I:1026];

nat΄ (P – Št) ‘ботва’ [СВЯ, 1972:353], ср. н.-луж. naś ‘ботва’ [Muka, I:996], польск. nać ‘тж’ [Brückner:353]; [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

nüga (J) ‘старый, сточившийся нож’ [СВЯ, 1972:368], ср. др. полаб. nüz ‘нож’ [Muka, I:1019];

odeg (J), ode (Šim) ‘палка (как орудие)’ – ehtadakoirodegou (ударить собаку палкой) [СВЯ, 1972:375], ср. н.-луж. hodejka ‘палка для подвигания камней при игре с камушками’ [Muka, I:390];

oger (P, J, Šim) ‘злой, плохой (человек); бодрый, здоровый (о человеке и животном)’ [СВЯ, 1972:376], ср. н.-луж. hogaŕ ‘ищейка, гончая собака; шалун, сорванец’ [Muka, I:390]. Примечание: ogar ‘пес’ имел общеславянское распространение. [Brückner:375];

opak (Sod), opako (Vg) ‘страшный, жуткий’ – mińemit΄t΄e-setegeheopakmecas (мне как-то страшно стало в лесу) [СВЯ, 1972:381], ср. н.-луж. hopak, hopaki ‘превратно, неправильно; неповоротливо, неловко; нехорошо’ [Muka, I:404]. Примечание: в русских говорах oпак, óпако ‘назад, навзничь, наоборот’ [Фасмер, Ш:142];

pal΄ik (P-Št) ‘палка, валёк для катания белья; бита; колотушка для выколачивания семян льна’ [СВЯ, 1972:397], ср. н.-луж. palik ‘колышек’ [Muka, II:14];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

pesk (P, J, Päž) ‘песок’ [СВЯ, 1972:410], ср. н.-луж. pěsk ‘песок’ [Muka, II:33];

pupušine (Kj) ‘прыщик, пупырышек’ [СВЯ, 1972:439], ср. н.-луж. pupajca ‘нарост (на теле)’ [Muka, II:276]. Примечание: в русских говорах пупырь, пупыш ‘росток, почка’ [Фасмер, Ш:407];

ropak (P, Viл) ‘оспина; неровный’ [СВЯ, 1972:479], ср. н.-луж. ropak ‘человек с морщинистым лицом’ [Muka, II:317]. Примечание: М. Фасмер считает, что русское олонецкое слово ропак ‘рябой, покрытый оспой’ является заимствованием из вепсского (ropak ‘оспенный рубец’) [Фасмер, Ш:501];

statg΄ (P) ‘случай’ [СВЯ, 1972:522], ср. н.-луж. statk ‘случай, событие; дело, делание, поступок’ [Muka, II:524];

ščok (P, Š) ‘ворчун’, ščokan paksta (š) ‘болтать, пустословить’ [СВЯ, 1972:543], ср. н.-луж. šćokańe ‘ругань, брань’, šćokar ‘ругатель, болтун’, šćokaś ‘ругаться, болтать’ [Muka, II:622]. Примечание: в русских говорах (арханг.) щекатить ‘браниться, ссориться, вздорить’, щекать, щечить ‘говорить громко’ [Фасмер, Ш:499];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

šl΄ik (P, J, Sod) ‘кусок, ломоть; лоскут ситца’ [СВЯ, 1972:544], ср. н.-луж. šlinka ‘длинная полоса; кусок сукна полотна’ [Muka, II:651];

šl΄öpöi (J) ‘неряшливый’ [СВЯ, 1972:545], ср. н.-луж. šlumpa ‘неряха, замараха; шлюха’ [Muka, II:651];

zagard (P) ‘огород’ [СВЯ, 1972:548], ср. помор. слав. gard, gord ‘укрепленное поселение, град; огороженное место; конюшня, гумно’; кашуб. zagarda ‘сусек’ [Brückner:157];

tagl (J, Päž, Šim) ‘мозоль’ [СВЯ, 1972:556], ср. н.-луж. taług ‘гной’ [Muka, II:730];

tül΄päk ‘тупой, неумелый, неуклюжий’ [SKES, V:1449], ср. в.-луж. ćulpak ‘увалень, рохля’ [ВЛРС, 1974:338];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

tümä (En) ‘ил, грязь’ [СВЯ, 1972:588], ср. н.-луж. tyme, tymjo ‘болото, ключевина’ [Muka, II:825]. Примечание: в русских говорах тимение ‘болото’ [Фасмер, IV:58];

ušnik (Mt) ‘серьги’ [СВЯ, 1972:604], ср. н.-луж. hušnik ‘ушное кольцо, серьга’ [Muka, I:462].

В этом же ряду можно назвать большую группу дескриптивных глаголов, оказавшихся в вепсских говорах несомненно благодаря контактам со славянскими переселенцами. Заимствуемая лексика, благодаря своему экспрессивныму характеру, значительно обагатила вепсский язык.

burbotada (P), burbutada (J, Krл) ‘ворчать, бормотать, бубнить’ [СВЯ, 1972:52], ср. н.-луж. bórbotaś ‘бормотать’ [Muka, I:64], ср. ливв. burbettua ‘бормотать’ [МСКЯ:30];

buzaita (P), buzeita (J) ‘жужжать’ [СВЯ, 1972:52], ср. н.-луж. byzaś ‘жужжать, шуметь, шипеть’ [Muka, I:106];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

dubitötta (Sod) ‘ставить на «дыбки» (начинающего ходить ребёнка)’ [СВЯ, 1972:69], ср. н.-луж. dybotaś ‘толкать, двигать’ [Muka, I:223];

dudaita (P) ‘дрожать, стучать (о зубах)’ [СВЯ, 1972:70], ср. н.-луж. dydotaś ‘трястись, дрожать’ [Muka, I:224];

hihitada (P, Sod) ‘хихикать’ [СВЯ, 1972:119], ср. н.-луж. chychotaś ‘хихикать’ [Muka, I:510];

hloputada (P, Pk, Sod) ‘хлопать’ [СВЯ, 1972:125], ср. польск. chlupotac ‘хлопать’ [Muka, I:486];

kambotada (Šim): sattakambotada ‘идти вразвалку’ [СВЯ, 1972:175], ср. н.-луж. campaś ‘качать, качаться, колебаться’, domojsecampaś ‘ковылять домой’ [Muka, I:110];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

klukta (P) ‘клохтать; икать’ [СВЯ, 1972:211], ср. н.-луж. klukotaś ‘клокотать, шуметь; клохтать’ [Muka, I:634];

mučkeita ( Kj)‘целовать’ [СВЯ, 1972:331], ср. н.-луж. mućkaś ‘громко целовать, чмокать’ [Muka, I:942];

mummutada (P), mämmötada (J) ‘разжёвывать’ [СВЯ, 1972:336], ср. н.-луж. momotaś ‘бормотать’ [Muka, I:929], польск. momotać ‘тж’ [Brückner:343];

mäkätada (P) ‘бубнить, повторять одно и то же’ [СВЯ, 1972:343], ср. н.-луж. mjakotaś ‘блеять; болтать вздор; пищать’ [Muka, I:904];

papatada (P, Ars) ‘калякать’ [СВЯ, 1972:400], ср. н.-луж. babotaś ‘болтать’ [Muka, I:7];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

parpatada (P, J) ‘калякать, беседовать’ [СВЯ, 1972:402], ср. кашуб. рaprotac ‘болтать пустяки’ [Гильф.:174];

piŋkta (J, Šim) ‘пищать (о птицах)’ [СВЯ, 1972:419], ср. н.-луж. pinkotaś ‘тренкать’ [Muka, II:49];

ropotada (P-Št) ‘хлестать, шлёпать; хлопотать; издавать хлюпающий звук’ [СВЯ, 1972:479-480], ср. н.-луж. ropotaś ‘трещать, шуметь’ [Muka, I:319];

räpätada (P, Päž) ‘трещать, болтать’ [СВЯ, 1972:490], ср. н.-луж. ŕapotaś ‘трещать, судачить’ [Muka, II:368];

šl΄äbäita (P, Päž), šl΄äbeita (J) ‘шататься, трястись; шататься без дела’ [СВЯ, 1972:545], ср. н.-луж. libotaś ‘мелькать, мерцать; дрожать, трястись; убегать’ [Muka, I:829];[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

tipitada (P, Kj) ‘семенить, идти мелким шагом’ [СВЯ, 1972:570], ср. н.-луж. typotaś, tupotaś ‘тикать, тихо стучать; семенить’ [Muka, II:827], ср. заонеж. типутать ‘семенить’;

Разумеется, что опубликованный выше список лексем является только первой попыткой отыскать в говорах вепсского языка следы вепсско-славянской интерференции. Необходим тщательнейший анализ лексического наследия местных русских говоров. Нельзя не отметить и такой факт: современные вепсские говоры Межозерья находятся в месте соприкосновения трех групп говоров русского языка – Онежской, Белозерско-Бежецкой и Ладого-Тихвинской. Обнаружение лексики «вендского» исхода в местных русских говорах – задача на будущее. И как нам видится, для этого есть определенные основания – именно славянскому и русскому воздействию вепсский язык обязан некоторыми особенностями лексики, фонетики, грамматического строя. К примеру, наличие в вепсских говорах аффрикат сближает его с западнолехитскими языками, но одновременно отличает от родственных финского и эстонского языков. Подводя итог сказанному, можно констатировать, что приведенные в нашем сообщении лексические примеры, в целом, не выходят за пределы вепсской исторической зоны и ограничиваются вепсскими районами Межозерья и областью расселения ливвиков и людиков.

Список сокращений

Алфавитный указатель вепсских деревень, указанных в тексте

Ars – Arskaht (Радогощь), Бокситогорский р-н, Ленинградская обл.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

En – Enarv (Вонозеро), Подпорожский р-н, Ленинградская обл.

J – Järvenkül΄a (Озера), Подпорожский р-н, Ленинградская обл.

Kj – Kuja (Куя), Бабаевский р-н, Вологодская обл.

KL – Kal΄eg (Рыбрека), Прионежский р-н, Республика Карелия

L – Ladv (Ладва), Подпорожский р-н, Ленинградская обл.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Mt – Mecantaga (Залесье), Прионежский р-н, Республика Карелия

P – Pondal (Пондала), Бабаевский р-н, Вологодская обл.

Pä- Päžar΄ (Пряжозеро), Бабаевский р-н, Вологодская обл.

Sod – Sodjarv (Сидорово), Бокситогорский р-н, Ленинградская обл.

Š – Šokš (Шокша), Прионежский р-н, Республика Карелия[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Šim – Šimgär (Шимозеро), Вытегорский р-н, Вологодская обл.

Št – Šoutarv (Шелтозеро), Прионежский р-н, Республика Карелия

Vg – Vägär (Белое Озеро), Бокситогорский р-н, Ленинградская обл.

Viл – Viлhaл (Ярославичи), Подпорожский р-н, Ленинградская обл.

Vл – Voiлaht (Войлахта), Бабаевский р-н, Вологодская обл.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Словари и словники

СВЯ 1972 – Зайцева М.И., Муллонен М.И. Словарь вепсского языка. Л., 1972.

НВРС – Зайцева Н.Г. Новый вепсско-русский словарь. Петрозаводск, 2010.

МСКЯ – Словарь Карельского языка (ливвиковский диалект) / Сост. Г.Н.Макаров. Петрозаводск, 1990.

Фасмер – Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка. М., 1986–1987.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Гильф. – Гильфердинг А.Ф. Остатки славян на южном берегу Балтийского моря // Этнографический сборник / Изд. имп. Рус. геогр. о-ва. СПб., 1862. Вып.5. С.1–104.

ВЛРС – Верхнелужицко-русский словарь. М.; Баутцен, 1974.

Muka – Muka A. Słownik dolnoserbskeje rĕcy a jeje narĕcow. Budyšin; Bautzen, 2008.

Brückner – Brückner A. Słownic etymologiczny jgzyka polskiego. Warszaw, 1998.

SKES – Suomen kielen etymologinen sanakirja. Helsinki, 1984.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

LMS – Lyydiläismurteiden sanakirja. Helsinki, 1944.

// Рябининские чтения – 2019
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2019. 677 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф