Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Исследование выполняется при финансовой поддержке Программы стратегического развития Петрозаводского государственного университета в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2019 г.

Аннотация: В статье предпринята попытка представить речевой портрет Федора Павловича Бабикова, уроженца д. Ильинки Усть-Цилемского района Республики Коми, опустевшей в 90-е гг. ХХ в., на материале его дневников 1970-х гг. Главное внимание сосредоточено на лингвистическом аспекте описания личности: дана поуровневая характеристика диалектных явлений, получивших отражение в дневниках, отмечены их графические особенности.

Ключевые слова: речевое портретирование; дневниковые записи; севернорусские говоры; диалектизмы;

Summary: This article has attempted to present a speech portrait of Fyodor Pavlovich Babikov (Ilinka, Ust-Tsilemsky district of the Komi Republic that became empty in the 90s of the 20th century), on the material of his diaries of the 1970s. The main focus is on the linguistic aspect of personality description: given the characteristic of dialect phenomena, which are reflected in the diary, and their graphic features are marked.

Keywords: verbal portraying; diary entries; North Russian dialects; dialectisms;

Работа над Лексическим атласом русских народных говоров (ЛАРНГ) началась в 1980-е гг. по программе¸ составленной предварительно И.А. Поповым (Институт русского языка АН СССР в Ленинграде, затем – Институт лингвистических исследований (ИЛИ) РАН) и окончательно разработанной коллективом ученых десятков вузов страны (в основном европейской части). Руководителями коллектива в предшествующие годы были И.А. Попов, А.С. Герд, в настоящее время – Т.И. Вендина (Институт славяноведения РАН, Москва) как основной координатор и консультант по работе с картами и С.А. Мызников (ИЛИ РАН) как организатор научных и учебно-практических мероприятий и руководитель отдела ЛАРНГ, в котором хранится картотека по многочисленным разделам программы, ежегодно пополняющаяся новыми экспедиционными материалами из вузов европейской части России.

Программа ЛАРНГ [1] охватывает разные стороны жизни человека в окружающем его мире: природу, материальную и духовную культуру. Задача ЛАРНГ – «представить в пространственной проекции основные звенья словарного состава русских народных говоров – лексические и семантические различия в организации тематических групп слов, семантическую структуру слова, особенности диалектного словообразования». [2] Первый том ЛАРНГ посвящен растительному миру. [3] В нем содержится 210 карт, часть которых представляет названия растений, включая травы, кустарники, деревья; отводится место и некартографируемым материалам по 15 вопросам. Над составлением карт трудились 75 авторов, работающих в 66 научных организациях и вузах. [4]

Выход в свет 1-го тома ЛАРНГ дает основания для осмысления выполненной диалектологами в течение десятков лет работы, сделать определенные выводы, касающиеся конкретных вопросов составления лингвистических карт, используемых источников и их пополнения. Поставим задачей выяснить, каким образом представлено на картах ЛАРНГ данного тома Заонежье. Существенным является наличие или отсутствие лексемы на картах по вопросам программы ЛАРНГ в Медвежьегорском, Кондопожском районах Карелии [5] в сравнении с северными и южными территориями – Карельским Поморьем, Прионежьем и Пудожским краем. Необходимо понять причины незаполненности указанных на карте мест – или реальное отсутствие слова в соответствующих говорах, или неполнота списка слов, использованных составителем для нанесения необходимых лексических сведений на карту. В связи с этим важно соотнести данные картотеки ЛАРНГ и диалектных словарей, в частности, «Словаря русских говоров Карелии и сопредельных областей» [6] (СРГК), «Словаря русских народных говоров» [7] (СРНГ). Необходимость проведения такого анализа очевидна, так как имеет целью избежать в дальнейшей работе над ЛАРНГ «белых пятен» на картах, представляющих не только Заонежье, но и другие районы, Карелию в целом.

На карте № 10 ‘редкий лес’ слово реди́на имеет индекс 25 – Прионежский район, хотя реди́на ‘редкий лес’ известно говорам Медвежьегорского района (СРГК 5: 506). Не учтены сведения СРГК также по смежным районам соседних с Карелией областей, в частности, на карте 10 Каргопольский район Вологодской обл. – 28 и Подпорожский район Ленинградской обл. – 33 обозначены прочерком, свидетельствующим об отсутствии ответа на поставленный вопрос, следовательно, о неактуальности соответствующего понятия для диалектоносителя. Однако СРГК несколько меняет реальную картину, а именно: редколе́сица ‘редкий лес’ Карг., Подп. (СРГК 5: 507). Кроме того, здесь же приводится и лексема редколе́с, известная говорам Онежского района Архангельской обл. Важен также факт наличия в ЛАРНГ слов, которые не отмечены в диалектных словарях, но зафиксированы собирателем, работающим по программе ЛАРНГ. Например, на той же карте 10 под индексом 18 – Медвежьегорский район, Заонежье – редколесье, редкослойныйлес, поросль. [8] Подчеркнем, что лингвогеографический и лексикографический источники, дополняя друг друга, делают более полной картину природы, отраженной в слове.

Т.И. Вендина подчеркивает, что в основу работы над ЛАРНГ положен «системный подход к принципам отбора и картографирования материала и отказ от атомарного подхода как недостаточного при решении широких задач диалектной лексикологии и лингвогеографии». [9] Учет всех лексических единиц и словосочетаний, обозначающих какую-либо реалию растительного мира, дает возможность прояснить мотивационные признаки номинации объекта и, следовательно, выявить особенности восприятия окружающего мира природы жителями определенного региона. К примеру, на карте № 11 ‘густой лес’ по Медвежьегорскому району представлены следующие слова и словосочетания: заáймимще, ляди́на, ча́ща, чаща́, густо́йлес, частосло́йныйлес. [10] Обращение к материалам СРГК в целом подтверждают сведения ЛАРНГ, но дает дополнительные сведения: частоле́сица ‘густой, частый лес, чаща’: «В частоле́сице растут только волнушки» Медв. (СРГК 6: 760). Этим говорам известны также слово части́к ‘чаща леса’ и сочетание чащё́выйлес: «Чащё́вый лес, часто горазно, проходу нет» (СРГК 6: 759, 762).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Стремясь реализовать принцип системного описания лексики русских говоров лингвогеографическими средствами, не имея возможности учесть все сведения региональных словарей по вопросам программы ЛАРНГ, составители карт тома «Растительный мир», естественно, допускают такого рода неточности. В связи с этим коснемся некоторых слов, отраженных на карте № 1 ‘лес’. На ней зафиксированы как лексемы, имеющие определенный ареал, – бор, дубра́ва, дубро́ва, ляд, ляди́на, ро́ща, так и единичные – дубро́вка, леса́ва, леси́на. В комментарии к карте отмечается: «Лингвогеографический анализ материала карты показал, что, помимо общерусского названия лес, в диалектах широко представлены лексемы дубра́ва и бор. Лексемы ляд, ляди́на имеют микроареалы в псковских говорах». [11]

Лексикографические сведения вносят уточнения, касающиеся территории бытования слова ляди́на, которое известно на Севере и имеет сложный семантический диапазон с компонентами ‘земля’, ‘поле’, ‘лес’, ‘болото’: словарная статья ляди́на в сводном словаре содержит 28 значений (СРНГ 17: 263-267). В значении ‘лес’ лексема ляди́на имеет пометы Тихв. Новг., Олон., Новг., Пск., Великолукск., Калин., Петерб., Прейл. Латв. ССР, Йыгев., Тарт. Эст. ССР, Волог. (СРНГ 17: 265), что показывает более широкий ареал этого лексико-семантического варианта. Географические уточнения вносит и СРГК: ляди́на ‘лес’: «Ляди́на – лес, какой бы ни был лес, всё равно ляди́на». Медв. «Скажешь: “Пошел в ляди́ну за ягодами”. Всякий лес - ляди́на». Тихв. «Медведь побежал в ляди́ну, в лес побежал». Подп. «Ляди́на – это лес, а не пожня». Прион. (СРГК 3: 175). Как видим, в расширенный ареал входят не только микроареалы Псковщины, но и говоры Ладого-Тихвинской группы говоров, а также более восточные и северные говоры, включая Заонежье. Необходимость активного использования данных диалектных словарей для лингвогеографического представления лексики русских народных говоров очевидна.

В сложной лексической системе говоров Заонежья отразилась история их формирования, [12] обусловившая особенности семантической структуры и ареальных связей заонежских говоров. Своеобразие говоров данной территории, как и отличительные черты русских говоров других микрозон Карелии, ставит вопрос о необходимости создания лексического атласа русских говоров Карелии. Основой для такого вида лингвистического исследования могут служить имеющиеся лингвогеографические труды, например, атлас С.А. Мызникова, подчеркивающего необходимость выявления «совокупности разных типов и видов субстратных ареалов, наряду с ареалами исконной и заимствованной лексики», [13] диалектные словари, Картотека словаря русских говоров Карелии, хранящаяся в Межкафедральном словарном кабинете им. Б.А. Ларина в Санкт-Петербургском университете и в Лаборатории лингвистического краеведения и языковой экологии Петрозаводского государственного университета. Требуется добрая воля и устремленность диалектологов реализовать насущную задачу, что возможно при создании соответствующих условий.

• [1]  Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров: научно-методическое пособие / Отв. ред. И.А. Попов. СПб., 1994. Ч.1–2.
• [2]  Вендина Т.И. «Лексический атлас русских народных говоров» и лексика природы в лингвогносеологическом аспекте // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования). 2016. СПб., 2016. С. 121–122.
• [3]  Лексический атлас русских народных говоров (ЛАРНГ): Т 1. Растительный мир. М.; СПб., 2017.
• [4]  Следует сказкать, что среди вузов Карелии, принимавших участие в программе ЛАРНГ, отмечен только Петрозаводский государственный университет, в который с 2013 г. вошел коллектив бывшего КГПИ – Карельского государственного педагогического института (позднее КГПУ – университета и КГПА – академии – в связи с перестройкой системы высшего образования в стране). Авторами-составителями карт 1-го тома ЛАРНГ от Карелии являются бывшие сотрудники именно данного вуза – Е.А. Илгунова, А.В. Приображенский и аспирант А.А. Попов. С 1980-х гг. пополнение материалов картотеки ЛАРНГ от Карелии осуществлялось Л.П. Михайловой от КГПИ (КГПУ, КГПА) и Е.И. Новиковой от ПетрГУ.
• [5]  Укажем районы Карелии и их номера на картах ЛАРНГ: Лоухский – 3 , Кемский – 8, Беломорский – 11, Сегежский – 15, Кондопожский – 21, Медвежьегорский – 18, Прионежский – 25, Пудожский – 26.
• [6]  Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Гл. ред. А.С. Герд. СПб., 1994–2005. Вып. 1–6. Дадее – СРГК.
• [7]  Словарь русских народных говоров / Сост. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. М.; Л., 1965–1966. Вып.1–2; Л., 1967–1990. Вып. 3–25; СПб., 1991–2018. Вып. 26–50. Далее – СРНГ.
• [8]  Лексический атлас русских народных говоров (ЛАРНГ). Т 1: Растительный мир. М.; СПб., 2017. С. 50.
• [9]  Вендина Т.И. Ареальный аспект изучения лексики русских народных говоров (традиции и новации) // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2017. СПб., 2017. С. 186.
• [10]  Лексический атлас русских народных говоров (ЛАРНГ). Т 1: Растительный мир. С. 54.
• [11]  Там же. С. 22.
• [12]  Герд А.С. К истории образования говоров Заонежья // Северно-русские говоры. Л, 1979. Вып.3. С.206–213.
• [13]  Мызников С.А. Атлас сустратной и заимствованной лексики русских говоров Северо-Запада. СПб., 2003. С. 9.