Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье обозначены ключевые проблемы сохранения, музеефикации и актуализации сакральных территорий и этнографического наследия Ямало-Ненецкого АО, интерпретируемые в культурологическом дискурсе. Определена актуальность создания музейно-этнографического комплекса на территории Коми-деревни в г. Лабытнанги и его место в туристической индустрии округа.

Ключевые слова: ханты; коми-зыряне; музейно-этнографический комплекс; историко-культурное наследие; сакральные территории; внутренний туризм; Крайний Север;

Summary:  The article identifies preservational and updating key problems of sacred territories and ethnographic heritage of the Yamalo-Nenets Autonomous District. It is culturologically discoursed. The article tells about urgency of creating an ethnographic museum complex on the Komi-village territory in Labytnangi town. Also it determines the Komi-village territory meaning in the whole tourist industry of Yamalo-Nenets Autonomous District.

Keywords: Khanty; Komi-Zyryan; ethnographic museum complex; historical and cultural heritage; sacred territories; sacred territories; Far North;

В конце XVI в. на восточном берегу Оби, у впадения в неё р. Полуй, возник Носовый городок, впоследствии известный под названием Обдорск. Обдорский острог, как и другие, более мелкие, остроги в окрестностях Полярного Урала начали активно развиваться в XVII в., когда значительно возрос поток исследователей и завоевателей, пересекавших Уральские горы. Первопроходцы продвигались на Северо-восток и в Сибирь по долинам великих рек, одной из которых была Обь. [1] В острогах оседали переселенцы: большинство для ведения промыслов, а некоторые с целью надзирать за покоренными местными народами и контролировать регулярный сбор ясака.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В XVIII в. появилась тенденция к научному исследованию, накоплению и систематизации знаний об арктической природе, коренных народах Севера и их быте. В связи с этим, в середине XVIII в. Полярный Урал принял множество ученых, естествоиспытателей, этнографов и натуралистов, как зарубежных, так и отечественных. Среди них был и итальянский ботаник и антрополог Стефано Соммье, [2] который одним из первых подробно описал природу и ландшафтные особенности, быт и нравы жителей Полярного Урала и, в частности, территорию нынешнего г. Лабытнанги.

«Лапыт-Нанк» в переводе с языка ханты означает «Семь лиственниц». От этого словосочетания произошло название стойбища, позднее поселка, а затем и города. Первое упоминание о поселении Лабытнанги были обнаружены в книгах, составленных Центральным статистическим комитетом: «…Лабытнангской улуc, при протоке р. Обь, число дворов 3, жителей: 20 муж., 18 жен.». В 1868 г. здесь уже существовало постоянное поселение. Основание этого поселения связывают с легендой о старом ханты Пулхо-Ики, пришедшем к побережью протоки Выл-Посл, где росли семь высоких лиственниц. Эти лиственницы напомнили старику о его семи дочерях, умерших в юном возрасте, в память о них Пулхо-Ики поставил свой чум именно там. Позднее к этому же месту пришли коми-зыряне: 3 брата Каневы со своими семьями. Коми-зыряне срубили избы неподалёку от чумов и жертвенного места ханты. Так два народа стали жить по соседству. [3] Некоторые дома коми-зырян сохранились там и сегодня, поэтому в сознании местных жителей священное место ханты в первую очередь ассоциируется с коми-зырянами: в народе территорию у семи лиственниц называют Коми-деревней.

В сентябре 2005 г. под руководством археолога Е. И. Кочегова на территории Коми-деревни было открыто несколько шурфов, где обнаружились фрагменты древней керамической посуды. После проведения атрибуции и датирования материала (эксперт Н.В.Федорова) на Коми-деревне были выявлены слои раннего средневековья (V–VI вв. н.э.) и эпохи энеолита (III в. до н.э.). Таким образом, данная территория получила статус археологического памятника под названием «Лабытнанги-1». Установленная площадь памятника – 28420 кв. м.

Немало времени и усилий потребовалось на источниковедческие изыскания и проведение историко-культурных экспертиз на Коми-деревне, а также её популяризацию среди населения и возрождение исторической памяти жителей города. И вот в 2017 г. в рамках формирования программы благоустройства «Городская среда» лабытнангцы предложили включить Коми-деревню в реестр обновляемых территорий. В дальнейшем на Совете по управлению проектами при главе Администрации г. Лабытнанги Управлением культуры была представлена концепция развития данной территории.

В начале 2019 г. среди учеников 6–11 классов школ города было проведено анкетирование. Общий свод результатов позволил судить о степени осведомленности учеников средней школы относительно истории и динамики современного развития города, в котором они проживают. Было выяснено, что 82% опрошенных знакомы с этимологией названия «Лабытнанги». Однако только 16% респондентов на вопрос о том, что им известно о Коми-деревне, связали эту территорию с Легендой о Семи Лиственницах; 61% респондентов ответили, что о Коми-деревне им не известно вообще ничего. О раскопках на Коми-деревне в июле 2018 года знают 82% опрошенных. Среди представителей коренного населения наиболее часто упоминаются ханты (162 раза) и ненцы (132 раза). Коми-зыряне упоминались 62 раза, хотя этот народ не является коренным для ЯНАО. На вопрос о создании на Коми-деревне музейно-этнографического комплекса 38% ответили, что никогда не слышали об этом и не задумывались о такой возможности; 62% опрошенных восприняли данную идею с энтузиазмом, некоторые выразили готовность оказывать посильную помощь на волонтерских началах. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Основной целью создания музейно-этнографического комплекса (далее МЭК) на Коми-деревне является необходимость сохранить, поддержать и сделать доступным для широкого круга людей феномен уникального взаимопроникновения традиционных культур двух народов: ханты и коми-зырян, совместное поселение которых положило начало истории г. Лабытнанги. Стратегия развития комплекса подразумевает организацию как массового, так и событийного этнографического туризма: проведение масштабных национальных праздников с включением элемента исторической реконструкции («Ворна-хатл», «Проводы лебедя», «День рыбака» и др.). В период полярной ночи предполагается проведение особых мероприятий, например, «экскурсии в полной тишине». Кроме привычных трёхдневных, недельных и туров выходного дня, будут проводиться мероприятия по запросу посетителей: день рождения в музее, свадьба в музее и др. На территории МЭК будут функционировать ремесленные мастерские, рыболовный причал, баня. Ещё одно преимущество комплекса заключается в силе сакральной энергии той территории, на которой он будет расположен – посетители получат не просто погружение в этнографию, а смогут стать частью сакральной среды и принять участие в ритуалах «на удачу». На территории комплекса также предполагается проведение научных конференций, молодежных форумов, фестивалей исторической реконструкции. МЭК имеет все шансы стать базовой ступенью к появлению глэмпинговых зон в заполярной тундре.

Создание данного музейно-этнографического комплекса имеет огромное значение для развития индустрии туризма всего Ямало-Ненецкого АО. Коми-деревня располагается в непосредственной близости от железнодорожного вокзала г. Лабытнанги и аэропорта г. Салехард – для данной территории перспектива стать отправной точкой всей туристической логистики ЯНАО вполне осуществима и очевидна. Кроме того, создание МЭК значительно расширит площади Городского краеведческого музея: этнографическая коллекция будет переведена в экспозиционный ансамбль комплекса. Фактически, этнокомплекс будет функционировать по принципу «living history», как объединенный культурно-исторический кластер. Он будет работать по альтернативным интерактивным методам и способам презентации материала, подразумевающим построение системы восприятия на основе личных базовых переживаний посетителя. [4] Такая стратегия развития напрямую соотносится с разработкой нового метода работы с посетителями: использование исторической рекурсии для создания особой атмосферы, где посетитель сможет погрузиться в имплицитные слои традиционной культуры.

Любопытным фактом является то, что идея о создании МЭК явилась драйвером к сбору и систематизации данных о симбиозе культур и быта коми-зырян и ханты, – а не наоборот. Исследование данного вопроса значительно замедляется из-за отсутствия систематизированной источниковедческой базы. Имеются записи путешественников, воспоминания старожилов и вещественные источники, требующие кропотливого изучения и интерпретации.

Коми-зыряне не являются коренным населением Полярного Урала. Представители этого народа начали переселяться сюда, спасаясь от религиозных гонений. В частности, в острогах оседали старообрядцы, стремившиеся уйти подальше от центра распространения церковных реформ. Для быта коми-зырян наиболее характерны рыболовство, охота, присваивающие промыслы и оленеводство. Стада коми всегда ценились за высокий уровень селекционной работы, здоровое поголовье и общее качество производимых продуктов. В пореформенный период, в связи с оформлением товарно-денежных отношений, начали активно развиваться ремесла, и среди коми-зырянского населения появилась прослойка кустарей-ремесленников. [5] Однако со второй половины ХХ в. преемственность традиций ведения хозяйства сохраняется только в оленеводстве.

Ханты, или остяки – «ас-ях», народ большой реки (коми называли их «еграми») – наследники аборигенных племен Урала и Западной Сибири. Когда их стали теснить с обжитых территорий, они мигрировали на север, где в значительной степени ассимилировались с ненцами-оленеводами. Межплеменные столкновения, рабство, социальное неравенство – в своем развитии народу ханты пришлось пережить много сложностей, но богатство их культуры неоспоримо. Природная смекалка сделала этот народ успешным в торговле, ханты – непревзойденные мастера рыболовства и охоты, весьма способные к искусному художественному творчеству. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наиболее очевидные и значительные примеры симбиоза жизненного уклада коми-зырян и ханты заключаются в ключевых видах деятельности данных народов: оленеводстве и рыболовстве. Коми-зыряне передали народу ханты новые технологии выделки шкур, которые значительно улучшили качество создаваемой ими одежды. Один из уникальных коми-зырянских секретов выделки шкур – это их обработка перебродившей вареной печенью. Шкуры, обработанные таким образом, могли долго храниться в ожидании пошива, а готовая одежда из них была исключительно мягкой и пластичной, не деформировалась при механическом воздействии или попадании на неё влаги. Народ ханты стал для коми-зырян проводником в мир рыболовства. Десятки секретов постепенно перешли в арсенал коми-зырянских рыбаков.

Всё это имеет непосредственное отношение к происходившему на территории Коми-деревни, где обмен культурным опытом происходил буквально «вживую». Изучение данного вопроса требует консультационного участия специалистов разных профилей, имеющих отношение к охране и развитию объектов культурно-исторического наследия. Определение и вывод закономерностей взаимодействия культур и быта коми-зырян и ханты значительно обогатит не только российскую, но и мировую этнографию.

По всему миру многочисленные организации активно работают с наследием коренных народов мира с целью снять остроту противопоставления в диалоге культур. В связи с этим интересы коренного населения всесторонне защищаются и поддерживаются государством. Специалисты работают не только на преодоление этнических стереотипов, но и на поддержание здоровой коммуникации между соблазнами глобальной культуры и бесценной уникальностью культуры традиционной. Национальная идентичность есть опыт сосуществования с другими культурами, опыт равноправного диалога. [6]

И в этом смысле лабытнангский пример гармоничного сосуществования двух очень разных культур становится ещё более ценным для истории.

• [1]  Булатов В.Н. Русский Север. Книга четвертая: Свет Полярной звезды. Архангельск, 2002. С. 207–208.
• [2]  Соммье Стефано. Лето в Сибири среди остяков, самоедов, зырян, татар, киргизов и башкир. Томск, 2012. С. 317.
• [3]  Дзюман О. В. Дорога длиною в 150 лет. Красноярск, 2018. С. 6.
• [4]  Юдина Е. А., Косинцева А. П. Когда история оживает: опыт применения методов «living history» в научных исследованиях, музейных экспозициях и образовательном процессе // Западная Сибирь в академических и музейных исследованиях. Сургут, 2013. С. 145.
• [5]  Тишков В. А. Народы России: энциклопедия. М., 1994. С. 199.
• [6]  Резун Д. Я., Шиловский М. В. Сибирь, конец 16-начало 20 вв.: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов // Уральский исторический вестник. 2005. № 12: Ямальский выпуск. С. 75.