Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

г.Петрозаводск, 1988 г.

Научная справка

Введение

Тема «К вопросу о традиционном интерьере крестьянского жилища Заонежья и бытовом укладе крестьянской семьи конца XIX – первой трети XX века» имеет своей целью уточнить традиционность обстановки заонежского крестьянского дома, традиционные места хранения вещей в крестьянском быту, специфику бытового уклада, связанного с находящимися в доме предметами.

В связи с поставленными передо мной задачами, более подробно рассматривается жилая часть дома (изба, горница, парадные помещения (залы), а также кладовые, переоборудованные под жилье). Подсобные помещения (чердаки, сени, чуланы) и хозяйственные помещения (сарай) рассматриваются очень кратко [1] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Затронутая в работе тема курных изб в основном строится на материалах экспедиционных исследований первой трети XX века, зафиксировавших последний этап существования этого архаичного типа отопления человеческого жилья. Привлекаются и сведения, полученные от информаторов в 1980-е гг.

В целом следует оговорить, что предлагаемая работа ни в коей мере не претендует на полноту раскрытия темы в силу ограниченных сроков, выделенных на ее разработку, и недостаточное количество полевых выездов для работы с информаторами.

Обзор литературы

Научная справка по интерьеру жилища Заонежья конца XIX – первой трети XX века в значительной мере основана на экспедиционных материалах, собранных в окрестностях Шуньги, Сенной и Великой Губы в 1926–1987 гг.

Часть материалов по Сенной и Великой Губе зафиксирована в дневнике архитектора К.К.Романова, возглавлявшего в 1926 г. комплексную экспедицию Ленинградского государственного института истории искусств. [2] Хорошим вспомогательным источником послужили фотографии, запечатлевшие интерьеры крестьянских изб Заонежья в 1926 г., также хранящиеся в ЛОИА. [3] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Значительное число материалов по бытовому укладу крестьян, проживающих в районе Сенной Губы и окрестностей, было собрано в 1931 году студентами Ленинградского историко–лингвистического института. Дневники и реальные записи студентов находятся в архиве Карельского филиала АН СССР. [4] Фонд включает в себя 33 единицы хранения. В процессе работы с таким обширным материалом появилась возможность сделать выводы относительно традиционности обстановки крестьянских домов.

В 1987 году состоялась экспедиция сотрудников музея «Кижи» в район Шуньги. В процессе работы было опрошено 22 информатора и обследовано 12 деревень. [5] В этом же году состоялась экспедиция музея «Кижи» в районы Великой и Сенной Губы. Было опрошено 10 информаторов и обследовано 5 деревень. [6] Целью экспедиции было получение сведений по интерьеру Заонежского жилья, по бытовому укладу крестьянской семьи в начале – первой трети XX века. Кроме того, были привлечены сведения, зафиксированные в дневнике научного сотрудника музея Воробьевой С.В. во время ее поездки по деревням Сенногубского сельсовета в июне–июле 1982 г. [7]

Что касается литературы, располагающей сведениями по интерьеру крестьянской избы, то она практически отсутствует.

Единственное подробное описание избы Заонежья сделано П.Н.Рыбниковым в его статье «Этнографические заметки о заонежанах», напечатанной в 1866 году в памятной книжке Олонецкой губернии. [8]

Материалы, опубликованные Рыбниковым, почти дословно приводятся Майновым в его путевых заметках «Поездка в Заонежье и Корелу» в 1877 г. [9] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Незначительное количество сведений о зимних и летних избах заонежских домов обнаружено в статье «Санитарные и гигиенические условия жизни крестьян Повенецкого уезда», напечатанной в «Вестнике Олонецкого губернского земства» [10] .

В 1926 году в Заонежье состоялась экспедиция Государственного института истории искусств, результатом которой был выход в свет в 1927 г. сборника «Крестьянское искусство в СССР». Одна из статей сборника посвящена жилищу Заонежья, в ней имеются отдельные сведения по интерьеру крестьянского жилья. [11]

Преобладающий в Заонежье тип крестьянского жилья позволяет выяснить обзор литературы по данному вопросу.

В вышеупомянутой статье К.К.Романова, опубликованной в 1927 г. по рукописи 1926 г., подлинно заонежским типом жилья признается «дом–кошель», хотя термин этот автором не употребляется. «Основная часть жилья – пятистенная: широкой своей стороной она примыкает ко двору». [12] Романов допускает и второй тип, когда срубы «слегка скрещиваются посредством внесения в дворовой сруб холодных… кладовых» [13] , т.е. тип «кошеля с элементом глаголя».

В 1941 году выходит известный труд профессора Р.М.Габе «Карельское деревянное зодчество», где в главе III-ей «Типы домов в различных регионах Карелии» сделан вывод о том, что «по выработанной определенности и ясности плана дома на первое место должно быть поставлено Заонежье. Здесь наблюдаются главным образом два конкурирующих друг с другом типа постройки «кошелем» и постройки «брусом». Первая считается в Заонежье наиболее древним приемом, вторая – сравнительно новым и удобным решением». [14] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В 1962 году выходит из печати монографическое исследование архитектуры русского народного жилища И.Маковецкого. В главе третьей «типы жилых зданий» Маковецкий выделяет подраздел «Дом кошелем», где в частности отмечает: «Дом кошелем не является единственным типом жилой постройки в Заонежье, но он преобладает в застройке многих селений и отличается большим разнообразием вариантов» [15]

В диссертации на соискание звания кандидата архитектуры [16] в 1971 году В.П.Орфинский подтверждает, что «кошель» является преобладающим типом домов в Заонежье.

В книге А.В.Ополовникова «Русский Север» [17] в качестве примера дома–кошеля приводится дом крестьянина Ошевнева из музея–заповедника «Кижи». Он причисляется к типам жилья, характерным для Заонежья. Типичной признается и планировочная структура этого дома.

В 1986 году А.Ополовников издает монографию «Гражданское зодчество» [18] , в одной из глав которой он дефинирует понятие «типичности» дома–кошеля для региона Заонежья. По мнению автора, «здесь под типичностью подразумевается качественная характеристика дома–кошеля как особого и достаточно своеобразного типа, распространенного только на очень ограниченной территории Заонежья и смежных с ними землях бывшего Олонецкого края». [19]

Издание Ополовникова – последнее, в котором затрагивается интересующий нас вопрос о преобладающем типе жилья в Заонежье.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Краткая характеристика планировочной структуры заонежского дома.

Как следует из обзора литературы, преобладающим типом жилья в Заонежье в конце XIX – начале XX вв. является дом типа «кошель».

Причем дом кошель в его классическом варианте чаще встречается в районе Сенной и Великой Губы. [20] Вторым распространенным вариантом в этом регионе был кошель с элементом глаголя. [21]

В Шуньге преобладающими типами домов были «брус» и кошель с элементом глаголя. [22]

Планировка домов тоже имела свои отличительные особенности. При всем планировочном разнообразии в окрестностях Сенной Губы и Великой Губы преобладающей схемой планировки одноэтажного жилья на подклете была изба, смежная с горницей, и расположенная через сени от них вторая изба. В Шуньге схема планировки несколько менялась: изба, смежная с горницей и примыкающая к стене горницы кладовая с выходом в сени, которая также часто переоборудовалась в жилое помещение. В районе Сенной и Великой Губы кладовые в домах располагались на сарае или заменяли собою вторую жилую избу.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Традиционный интерьер крестьянского жилища и связанный с ним бытовой уклад.

Обстановка крестьянских изб упомянутых регионов не имела принципиальных отличий. Основные элементы крестьянской избы Заонежья были зафиксированы П.Н.Рыбниковым в 1860–1861 гг. в селе Шуньга. [23] Рыбников упоминает традиционные названия углов в крестьянской избе (печной, дверной, большой и задний) и описывает их местоположение.

Схема расположения углов в крестьянской избе по Рыбникову:

• Печной угол
• Дверной угол
• Большой угол (красный угол)
• Задний угол (меньший угол) [24]

Он упоминает лавки, идущие вдоль стен, полки–надлавочницы, печной столб с расходящимися от него воронцами, рундук, привалок и подпольницу (ставень, которым закрывался люк рундука).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сведения Рыбникова дословно подтверждаются Майновым [25] , а также экспедиционными материалами, собранными в 80-е годы XX века, но относящимися к 20–30-м годам этого же столетия.

Изба, в которой протекала будничная жизнь крестьянской семьи, называлась в Заонежье «фатерой» или «квартирой». [26] Русская печь располагалась направо или налево от входной двери. Устье ее в районе сенной и Великой Губы чаще всего было обращено к стене, противоположной входу, в районе Шуньги – ко входным дверям. [27] От припечного столба расходились полки–воронцы, от большого (красного) угла вдоль стен тянулись полки–надлавочницы, под ними стояли массивные широкие лавки. Место стола было у среднего окна, посреди избы. Вдоль стола стояли две скамейки. Местонахождение кровати могло варьироваться. Ее ставили или в дверном углу у входной двери или в меньшем углу. В зависимости от месторасположения кровати стол–курятник ставился у боковой стены, примыкающей к меньшему [28] или к дверному углу. [29] Над ним традиционно подвешивали посудник.

Люлька подвешивалась ближе к дверному или в меньшем углу. Причем многие информаторы отмечали возможность свободного перемещения люльки по избе. Варьировалось и место постановки чана. Чаще всего он стоял у входной двери рядом с курятником, иногда – у прилавка. Такая свободная постановка чана объяснялась простыми жизненными причинами. Как пояснил житель д.Усть–Яндома Михейков Д.А. (1914 г.р.): «Место чана меняли, т.к. под ним скапливалась сырость». [30]

Стол, как уже упоминалось, стоял посреди избы. На стене рядом со столом прибивалась вешалка–гвоздильня. Вторая гвоздильня находилась или у печи со стороны входа или на стене между большим и дверным углом.

В домах постройки конца XIX века и самого начала XX века рукомойник традиционно подвешивали к светцу, вбитому в припечной столб. Под ним стояла лохань на ножках (м. назв. – стоянка). В 30–40-е годы на смену рукомойнику приходит медный умывальник, местонахождение которого перемещается на стену по одну из сторон от входной двери.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Из других предметов обстановки в избе можно отметить в отдельных случаях наличие хозяйственного стола, существовавшего параллельно со столом–курятником и обеденным столом, сундуков, в которых хранили повседневную одежду, подвесных шкафчиков для чайной посуды, ходунков для ребенка и табуреток, вошедших в крестьянский обиход в 20–30-е годы XX века. В каждой крестьянской избе еще в 30-е годы имелся переносной светец. На зимний период времени в дверном или в большем углу устанавливался ткацкий станок.

Наличие полатей было зафиксировано только в двух случаях: в экспедиционном дневнике 1931 года – в избе Дьяковых в селе Сенная Губа, – «по стенам идут лавки, под потолком – полати, на которых спят зимой» [31] , и в экспедиционном дневнике 1987 года [32] . Об отсутствии полатей в заонежской избе писал И.Маковецкий. [33]

Определив традиционную постановку предметов в избе, перейдем к рассмотрению деталей крестьянского быта.

Как уже отмечалось, налево или направо от входа в избе находилась русская печь. Сбоку у печи располагался ящик–рундук (вход в подклет), со встроенным сбоку шкафчиком для чайной посуды, над рундуком – полка для спанья (м.н. – прилавок). Выше прилавка в теле печи имелись углубления – «печурки», где сушили сырые носки, варежки, рукавицы. На прилавок в уголок обычно ставили деревянную квашню для теста с тем, чтобы оно быстрее подходило, благодаря теплу, распространяемому печью. Вымытую чистую квашню ставили в перевернутом виде на лавку. Зимой на прилавке или на шесте ставили шаечки с одной ручкой для пойки телят, чтобы согреть их прежде чем давать телятам молоко. На печи хранили большое количество колотой лучины, карды и щети для чесания льна. Здесь сушили сырые валенки, непряденную шерсть, которую складывали в щепные корзины с низкими бортами, иногда – лен. [34] На печи у стены держали рубель. На верхней части печи (м.н. – очак) или в подпечье хранились ухваты, пекло и сковородник. Наверху у печи устраивались грядки. [35] Назначение грядок могло быть самым разным, на них сушили носимую одежду [36] и дрова [37] , подвешивали в связках лук на зиму [38] , вешали скатерть, которую постилали на стол во время обеда, хранили щепные корзинки.

За грядку зацеплялась также кочерга с длинной ручкой. В одном из домов в д.Тарасы (Великая Губа) над печью были зафиксированы грядки, на которых сушились овечьи шкуры. [39] В нише над шестком лежали спички, могла стоять солонка и масленок для растапливания масла. На шестке или в печи всегда стоял котел или чугунок с теплой водой для мытья посуды. [40] Под шестком в углублении хранилась сковорода. На стене рядом с устьем печи висели щипцы для углей и камней, самоварная труба и совок для выгребания углей. Рядом с печью могла висеть сечка и медные котлы на больших деревянных гвоздях. На одной из фотографий 1926 года внизу у печи зафиксировано деревянное корыто, полное камней, предназначенных для нагревания воды при стирке [41] и выпаривании деревянной посуды. Рядом с печью обычно стояла тушилка для углей и самовар на скамеечке. Со стороны прилавка рядом с печью вешался безмен и в зимнее время с целью просушки – хомуты, сбруя, мокрая носильная одежда. [42] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Рядом с рукомойником на коник вешалась рукотерка (кусок грубого домотканого холста для вытирания рук). На вешалку–гвоздильню рядом с обеденным столом вешались утиральники (полотенца для вытирания лица). Утиральники были домоткаными с заткаными полосками концами (очень редко концы утиральников украшались скромной вышивкой). На стене между большим и задним углом находилась вешалка для носильной одежды. Угол по диагонали назывался большим. Здесь в киоте стояли иконы. Число их в этой небольшой домашней молельне могло доходить до девяти [43] и выше [44] . Помимо икон с изображением Христа и Богородицы здесь помещались и наиболее чтимые святые. Так, информаторами упоминались иконы с изображениями Георгия [45] и Параскевы Пятницы [46] . Около икон часто хранились пучки ржи [47] .

От большого (красного) угла в обе стороны расходились полки–надлавочницы. По свидетельствам информаторов на надлавочницах хранили сапожный инструмент (клещи, молоток, колодки для обуви) [48] и приспособления для вязания сетей и витья веревок (клещи, полицы, коготки) [49] . Кроме того, на надлавочницах могли находиться щепные корзины с клубками пряденой шерсти [50] и кужонки, в которых хранились ножницы, цевки, веретена [51] . По отдельным свидетельствам могли стоять кужонки с мукой и солонка.

На полатном (местное название – мужском, хозяйском) воронце у входной двери клались шапки и рукавицы. [52] На воронцах могли находиться кадушечки и горшки, которые ставились здесь для более быстрого скисания молока [53] , коробка из лучины для хранения хлеба и другой выпечки [54] , берестяные кужонки с мукой [55] и сущиком [56] , берестяные коробки с солью [57] , сито, решето [58] , пустые медные котлы, перевернутые кверху дном [59] .

В посуднике стояли роговатики, глиняные тарелки и миски. Здесь же находился уполовник. Вилки, по свидетельствам многих информаторов, хранились в специальном приспособлении рядом с печью на стене. Это была деревянная планочка, слегка отстоящая от стены на деревянных штырях, за которую затыкались вилки. Ложки могли храниться в ящике обеденного стола, в ящичках посудника, в шкафчике у рундука, в кужонке на прилавке. Пустые чугунки и котлы ставили под лавку, под хозяйственный стол, на рундук или на воронцы, пустую квашню на лавку или на лавочку под посудником (в случае отсутствия в избе стола–курятника).

Относительно посуды были сообщены следующие сведения: чайная посуда подразделялась на праздничную и повседневную. Праздничную посуду хранили в буфете в горнице, повседневную в избе. Повседневная посуда могла состоять из фарфоровых чашек с блюдцами (качество фарфора и стоимость посуды зависели от додостатка семьи). Это могли быть и стеклянные стаканы с блюдцами или глиняные кружки с ручками, из которых пили чай мужчины. Сахарницы были из прессованного стекла на высоких ножках, чайницы – стеклянные с притертыми крышками.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обеденная посуда состояла из большой общей глиняной или деревянной чашки, в которой подавали еду, фарфоровой или фаянсевой (м.н. – питной) чашки с квасом, которым запивали основную пищу, деревянных ложек и медной солонки на высокой ножке (иногда она была деревянной точеной). За обедом стол всегда застилался белой холщовой скатертью (м.н. – скатередка).

Посуда для варки пищи подразделялась в зависимости от способа ее приготовления (на жаратке или в печи). На жаратке пищу варили или в медных котлах с дужками, которые подвешивали на специально устроенный рядом с жаратком крюк или в кастрюлях с одной ручкой – на таганке. Для приготовления пищи на жаратке были приспособлены также котлы и сковороды на ножках. В медных луженых котлах варили кашу [60] , щи [61] и уху [62] . В эмалированных чугунках – щи, мясо, реже кашу [63] . В больших глиняных горшках заваривали загусту [64] , в горшках поменьше парили репу и топили молоко. На чугунных сковородках жарили рыбу, овсяные блины. Сито было необходимо для просеивания муки на калитки, а также для приготовления крахмала, который первоначально цедили через решето. Самоваров в избе было несколько. Те, у кого не было самоваров, имели медные чайники. Чайник употребляли и тогда, когда необходимо было быстро согреть небольшое количество воды. Грели его на таганке.

Широко использовалась в крестьянском быту Заонежья берестяная и бондарная посуда. В ушатах с крышкой готовили квас, в больших бочках, собранных из толстых клепок, солили мясо, в больших пятиушатных чанах хранили воду. Вся посуда, связанная с уходом за скотом, тоже была в основном бондарной: лохани для запаривания пойла, подойники, шаечки для пойки телят, кадушечки для хранения молока.

На покос пищу носили в берестяной посуде: в больших туесах (м.н. – лубянки) молоко и простоквашу, в маленьких – масло, в берестяных солонках с деревянными пробками – соль. В доме эта посуда хранилась обычно в чулане или на чердаке (м.н. – вышка).

В берестяных кужонках с высокими бортами хранили муку и крупу, широкие кужонки с низкими бортами использовались при просеивании муки. Свежеиспеченный хлеб выносили остужаться в сени или чулан. Хранили хлеб и другую выпечку в щепных корзинах с крышками (мера предосторожности от грызунов). Молоко и молочные продукты (сметану, молоко, масло) хранили в молочном шкафу. Шкаф стоял в сенях, он имел обычно два отделения. В одном из них, по свидетельсвам информаторов, могли храниться инструменты [65] . Горшки с молоком в шкафу накрывали деревянными кружками (м.н. – накровцами). Здесь же могли держать и стряпню. При отсутствии в доме молочного шкафа, молочные продукты и выпечку хранили в чулане. В чулане в бондарной посуде держали грибы и толченые ягоды. Причем, клюкву сохраняли в сухом виде в корзинках, подвешенных к потолку. На деревянных гвоздях подвешивали вяленую рыбу и мясо. Часто в чулане стоял ларь на три отделения (м.н. – трехжирок) для хранения муки. Здесь же лежали все сопутствующие предметы: совки, решето, сито, кужонки для просеянной муки.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Если чуланов было два, то во втором чулане хранилось в сундуках праздничное платье и белье. Это был давний обычай, упомянутый еще П. Н. Рыбниковым: «Некоторые в светлом чулане устраивают жилую чистую комнату или боковушку…Здесь уже нет ни полок, ни воронцов и лавки нередко заменяются самодельными стульями. Главную принадлежность этой комнаты составляет самовар и небольшой шкафчик с чайными чашками – это вообще столовая, гостинная и приемная комната» [66] . Некоторые крестьяне хранили в чуланах или кладовых ценности и деньги [67] . Для хранения таких вещей существовали сундуки, обшитые железом.

Если теперь от чулана перейти к сеням, то следует отметить, что обстановка их была крайне проста. В сенях крестьянского дома имелись полки, на которых хранили смазанные и обмотанные тряпкой серпы. На стене, как правило, была сделана топорница. Кроме молочного шкафа в сенях стоял блинный столик [68] , корыто для стирки белья, иногда устанавливался стол с каменными жерновами для размола муки.

В сенях второго этажа находилась лестница, ведущая на чердак.

«Чердачное помещение служ[ило] зимой для сушки белья и там храни[лась] домашняя утварь в виде кадушек, бочек, корыт и даже непригодная для употребления мебель. Здесь суш[или] кожу от скота» [69] . На чердаке хранились кроме того пустые корзинки и кошели, а также смазанные и обмотанные тряпкой серпы и косы горбуши, инструменты. Некоторые держали на чердаке крупорушку [70] . Вход на чердак мог быть совмещен со шкафом для хранения постельных принадлежностей. Иногда их складывали на встроенной в сенях деревянной кровати.

Из экспедиционных записей 1931 года следует, что «крестьяне редко для себя употребляют простыни, а если где и употребляют, то из самого грубого холста. Закрываются «тулупами» или домоткаными одеялами. Хорошие одеяла берегут. Сами часто спят на матрацах–постелях, набитых сеном, или же на более худшего качества перинах. Летом спят в сенях, на сеновалах, а в избах – очень редко, т.к. очень жарко» [71] . «В каждой избе есть перины, на которых сами хозяева и дети не спят, специально для гостей. Также для гостей есть подушки и простыни» [72] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сведения относительно размещения на ночлег больших крестьянских семей позволяют сделать следующие выводы: спали на деревянных кроватях в избе и горнице, на печи, прилавке, лежанке, на лавках, приставляя к ним скамейку [73] , или щиты, второй конец которых укладывался на стулья [74] , на полу.

Различные возрастные группы распределялись на ночлег следующим образом: родители спали на кровати в избе, на лежанке и печи – старики, в горнице – те, кто помоложе. В одном случае в горнице были упомянуты две кровати: на одной спали девочки, на другой – мальчики [75] . В другом случае было сказано, что «в горнице спали девчонки [76] ». Остальные члены семьи спали на полу на постельниках набитых сеном. В люльке спал грудной младенец. Домотканый постельничек в люльку набивался сеном [77] или мякиной [78] , подушечка была перовая. Огибку в люльке делали из старого сарафана, юбки или передника. К веревкам люльки был привязан коровий рожок для кормления младенца и деревянные колечки, служившие ему игрушками [79] .

Кровать, стоявшая в избе или горнице, накрывалась настилальником с подзором, сверху – тряпичным одеялом. На одеяле горкой лежали подушки – 3–4 штуки. «У старых людей были часто красные наволочки» [80] , а вообще наволочки в начале ХХ века шились из набивного ситца. Очень часто упоминались информаторами и красные ситцевые занавески, особенно в районе Шуньги [81] . Занавески могли быть цельными и задергиваться на одну сторону (м.н. – задергушки) и могли состоять из двух половинок (м.н. – раздергушки).

Окна в избе не открывались. За исключением одного «столового» окна. Стекла в рамах вставлялись в шпунт. Рамы были двойными. В двух случаях были зафиксированы одинарные рамы. Зимой в такие окна снаружи вставлялись соломенные ставни [82] .

Солома вообще довольно широко использовалась в крестьянском быту. Так, вымытый в субботу в избе пол застилали свежей соломой [83] или половиками, вытканными из очесов льна и сшитыми в 2–3 тресты (м.н. половика – припон). Полы мыли (м.н. – стирали) по субботам. Выпаривали из золы щелок [84] , смешивали его с песком и полученной смесью при помощи голика (веника без листьев) терли полы. Полы в горнице после мытья застилали полосатыми половиками. Припоны и солому из избы (м.н. – фатера) убирали на следующий день. Раз в год (на Пасху) тщательно мыли потолки и стены. Потолки в избах (фатерах) были черными, блестящими. «Когда же потолки не щелоком не щелоком мыли, а просто водой, то (они – Л. Т.) [85] были выкрашены «лентяйской краской» [86] , т.е. были темными, матовыми. На подбалочницами потолка в крестьянских избах часто сушили полозья [87] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Чистоту крестьянских изб отмечают все информаторы 1980–х годов и многие участники экспедиции 1931 года. Чтобы изба меньше грязнилась, рабочую обувь крестьяне оставляли в сенях или у дверей в самой избе и одевали валенки [88] .

Состояние чистоты было характерно и для курных изб. Вот как описывается одна из курных изб в деревне Обозеро (окрестности Косельги) [89] в 1931 году: «Изба у него (крестьянина Сысоева – Л.Т.) [90] снаружи совсем разваливается, внутри же очень чисто, несмотря на то, что изба «курная». Стены- белые, только весь потолок и верхние балки совсем черные. Спрашивали его жену, всегда ли при топке дым, и не тяжело ли? Нет, привыкли. Да и дым вниз не идет, все по верху ходит» [91] .

Курные избы еще в 20-х – 30-х годах ХХ века в Заонежье встречались довольно часто. В материалах экспедиции 1931 года упомянуты три курные избы – дом Сысоева в деревне Обозеро (близ Колельги), дом Ждановых в деревне Конда, дом Дьяковых – в Сенной Губе. В экспедиции Института Истории Искусств под руководством К.К.Романова в 1926 году упомянуты четыре курных избы: изба в деревне Верховье (Великая Губа), в деревне Моглецы (Великая Губа), в деревне Есино (Яндомозеро) и в самом Яндомозере.

В экспедиции 1987 года сотрудниками музея «Кижи» было зафиксировано пять упоминаний курных изб, существовавших в Заонежье в 20-е – 30-е годы: две избы в д.Падмозеро, одна в д.Вертилово (окрестности Шуньги), одна в д.Феньково (близ Волкострова), одна в д.Обельщина (Сенная Губа). Кроме того, из деревни Середка близ Сенной Губы в музей–заповедник «Кижи» был привезен дом Елизарова, тоже топившийся «по-черному».

В дневниковых материалах 1926 года К.К.Романова читаем: «В деревне (Яндомозеро – Л.Т.) [92] осталось две курные избы – обе большие и богатые. Одна из них – один из наиболее украшенных домов А.А.Лукина» [93] . Второй дом, топившийся «по-черному», в д.Яндомозеро, «имел галерею» [94] , т.е. балкон–гульбище.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Даты построек курных изб были следующими: курная изба Ждановых из д.Конда была построена в 1860 году [95] , избы Сысоева из д.Обозеро – в 1860 г. [96] ., дом Лукина в д.Есино – в 1877 году [97] , дом Елизарова в д.Середка – в 1881 г.

Таким образом. Обобщая сведения по курным избам, зафиксированным в Заонежье в экспедиционных материалах 20-х – 30-х годов ХХ века, можно сделать вывод о том, что дома, топившиеся «по-черному», были построены в основном в 60-х – 80-х годах ХIХ века и продолжали существовать вплоть до Великой Отечественной войны.

Черную и белую печь в крестьянской избе топили один раз в день. Лежанку в горнице топили через день или каждый день.

По свидетельствам информаторов, горницы использовались как парадное помещение для приема гостей. Если семья была большая, то часть ее членов устраивалась на ночлег в горнице. Стены в горнице были оклеены обоями, потолки покрашены в белый цвет. В одном случае информатор сообщил нам, что щели между гладко обструганными бревнами в горнице были заделаны нащельниками и потому не были оклеены.

Обстановка крестьянских горниц конца ХIХ – начала ХХ века несла на себе отпечаток городской культуры этого периода. Вот описание горницы в д.Косельга в 1931 году: «Дальше идет вторая комната меньших размеров. Там обстановка почти городская. Вместо скамеек – стулья. Есть один диван. Над столом – масса икон и рядом с ними сбоку и внизу несколько рамок с фотографиями. Висит одно большое зеркало, потемневшее от старости. В комнате, кроме того, стоят два гардероба.» [98] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Неотъемлемой частью каждой горницы был стол (как правило, раздвижной) со стульями местной работы или гнутыми венскими, диван, шкаф для чайной посуды, комод, одна или две кровати, кровати, зеркало. На комоде, лежанке или специальном маленьком столике стояли парадные самовары. В красном углу висело большое число образов и лампадка, которую зажигали по праздничным дням. На стенах в покупных городских рамках под стеклом висели портреты родственников и членов императорской фамилии [99] . Часто в горнице стояли сундуки. Причем, число их, как правило, соответствовало числу девиц на выданье в семье. В отдельных случаях в горницах стояли платяные шкафы. У наиболее зажиточных крестьян в горнице находились зингеровские швейные машины [100] и дорогие настольные и подвесные фарфоровые керосиновые лампы.

Помимо горницы на втором этаже зажиточных крестьянских домов из окрестностей Сенной и Великой Губы часто находилась комната, носившая название «зала». Это было парадное помещение для приема гостей.

В «зале» никогда не было кроватей. Здесь стояла мягкая мебель: стулья, диваны, круглые столы, банкетки, граммофоны, комнатные декоративные цветы. Стены были оклеены обоями, потолки выкрашены белой краской. На стенах висели часы с боем, зеркала, фотографии в рамках. Широкое распространение получили вязанные крючком скатерти и салфетки [101] .

Именно к обстановке парадных помещений для приема гостей в Заонежье относится запись из дневника К.К.Романова, сделанная им в 1926 году: «Во внутреннем быту видно мещанство. Крестьянского типа почти не видно… В домах много мебели… Хотя есть рядом с этим и лавки. На окнах часто занавески из тюля или коленкора, часть цветные. Иногда занавески в виде ламбрекенов из белой бумаги с вырезными кружевами» [102] .

Подтверждение высказыванию К.Романова мы находим в дневниковых записях 1931 года: «Обстановка в «зале» разнообразная: встречаются комоды, стулья, даже мягкие кресла, диваны. Но по стенам в «зале» идут лавки. В «зале» по большей части не русская печь, а лежанка. В переднем углу висят всевозможные иконы со всякого рода святыми» [103] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Хозяйственная часть дома.

Хозяйственная часть дома состояла из сарая и расположенного под ним скотного двора с хлевами.

«Сарай служи/л/ для хранения сена, соломы, сбруи, саней и всяких мелких необходимых в хозяйстве предметов (прялок, кадушек, гребней, трепал и пр.) Сено храни/лось/ обычно под высоким фронтоном сарая, открытом внутри, на особых нарах – антресолях» [104] . Кроме вышеупомянутых предметов на сарае хранилась конская упряжь, сновальница, вьюхи, мотовила, мялки, бросальницы. На сарае стояла бочка с соленой рыбой. Несколько информаторов упомянули качели для детей, которые устраивались на сарае в холодное время года [105] . Для освещения у входной двери сарая часто вбивался светец.

«В сарае находи[лась] лестница для спуска прямо вниз к хлевам [106] , отверстие в полу для сбрасывания сена прямо в ясли, обычно уборная» [107] . Несколько информаторов упомянули об устройстве на сарае столярной мастерской. «В доме у него (отца – Л.Т.) [108] была мастерская с маленькой печкой. Инструменту там было, какого и не видывали. Верстак, полки кругом. Пилы на гвоздильнях и поперечные, и долевые. Печка вроде каменна. Стоял табурет» [109] .

Во втором случае в деревне Усть–Яндома участники экспедиции в 1987 году видели на сарае верстак, который принадлежал отцу хозяина дома. По его словам, «отец на сарае держал инструменты», имея ввиду плотницкий и столярный инструмент.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Заключение

Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, мы можем сделать вывод о том, что многочисленные свидетельства информаторов и архивные материалы позволяют составить представление об интерьере, типичном для крестьянских домов района Сенной и Великой Губы и Шуньги в конце ХIХ – первой трети ХХ века.

Обстановка крестьянских изб данных регионов за незначительными деталями носила традиционный, сложившийся в процессе многовековой практики, характер. Общность и традиционность бытового уклада крестьянской семьи обоих регионов влекла за собой общность и традиционность обстановки крестьянской избы.

Специфика социально–экономического развития Заонежья, его тесные связи с городом, в частности с Петербургом, предопределили значительное влияние города на обстановку парадных приемных помещений крестьянских домов.

Тесная связь старого и нового – неотъемлемая особенность интерьера крестьянского жилища конца ХIХ – первой трети ХХ века.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Материалы архива музея «Кижи»

1. Дневник экспедиции в Заонежье (Сенногубский сельсовет), июль–август 1982 г., автор Воробьева С.В. – н.сотрудник
2. Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-она в июле 1987 г. Автор: Воробьева С.В. – зав. сектором этнографии и архитектуры музея «Кижи» (стр.1–35)
3. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р–она в июле 1987 г. Автор: Трифонова Л.В. – ст.н.сотрудник (стр.1–35)
4. Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьегорского р-на в сентябре 1987 г. Автор: Воробьева С.В. – зав. сектором этнографии и архитектуры музея «Кижи» (стр.1–17)
5. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьегорского р-на в сентябре 1987 г. Автор: Трифонова Л.В. – ст.н.сотрудник (стр.35–55).

• [1] Хлева не рассматриваются вообще в связи с наличием в рукописном фонде музея работы, посвященной молочному животноводству в дореволюционной Карелии, где достаточно подробно освещаются вопросы устройства и оборудования хлевов в Заонежье в конце XIX – нач. XX вв. См. Работу Трифоновой Л.В. «Молочное животноводство в дореволюционной Карелии». БМК №1182.
• [2] Дневник хранится в рукописном фонде архива ЛОИА. Фонд 29, дело 143. Романов К.К. Дневник поездки. 1926. Великая Губа, Яндомозеро, Космозеро, Великая Нива, Шуньга, Типиницы.
• [3] См. список источников.
• [4] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 60–93. Материалы этнографической экспедиции историко–лингвистического института в Заонежье (Сенногубский сельсовет). 1931. Дневники и реальные записи студентов.
• [5] См. список источников. Материалы архива музея «Кижи». № 2, 3.
• [6] См. список источников. Материалы архива музея «Кижи». № 4, 5.
• [7] См. список источников. Материалы архива музея «Кижи». №1.
• [8] Рыбников П.Н. Этнографические заметки о заонежанах. // Памятная книжка Олонецкой губернии. 1866.
• [9] Майнов В. Поездка в Заонежье и Корелу. СПб. 1872. На Майнова ссылается в своем труде «Карельское деревянное зодчество» и Р.Габе. М., 1941. С.53.
• [10] Санитарные и гигиенические условия жизни крестьян Повенецкого уезда. // Вестник Олонецкого губернского земства. 1908. №3.
• [11] Романов К. Жилой дом в Заонежье. // Крестьянское искусство в СССР. Л. 1927.
• [12] Архив ЛОИА. Рукописный фонд. Фонд 29, дело 165. Рукопись статьи К.Романова. Жилой дом в Заонежье. 1926. С.9.
• [13] Архив ЛОИА. Рукописный фонд. Фонд 29, дело 165. Рукопись статьи К.Романова. Жилой дом в Заонежье. 1926. С.8.
• [14] Габе Р.М. Карельское деревянное зодчество. М., 1941. С.27.
• [15] Маковецкий И.В. Архитектура русского народного жилища. М., 1962. С.125.
• [16] Орфинский В.П. Деревянное гражданское зодчество карельского народа. / Диссертация на соискание ученой степени кандидата архитектуры. Петрозаводск. 1977.
• [17] Ополовников А.В. Русский Север. М. 1977.
• [18] Ополовников А.В. Гражданское зодчество. М., 1983.
• [19] Ополовников А.В. Гражданское зодчество. М., 1983. С.96–97.
• [20] Данные о разновидностях дома–кошеля, бытующих в районах Шуньги, Сенной и Великой Губы, получены в результате экспедиционных выездов музея «Кижи» в 1980 г.
• [21] См. примеры в Приложении I: а) дом Лепсина в д.Кузнецы, дом Клопова в Великой Губе; б) дом Лопаткиных из Великой Губы, дом Елизарова в д.Середка.
• [22] См. Приложение I. Дом Политова из д.Лазарево Шуньгского района, дом Акулова из д.Колмаки Шуньгского района.
• [23] Рыбников П.Н. Этнографические заметки о Заонежанах. // Памятная книжка Олонецкой губернии. 1866. С.24–25.
• [24] По сведениям информаторов 1980–х годов, задний угол именовался меньшим, а большой – «красным».
• [25] Майнов В. Поездка в Обонежье и Корелу. СПб. 1877. С.133–137.
• [26] Дневник II экспедиции музея–заповедника «Кижи» в Шуньгу, Сенную и Великую Губу, июль–сентябрь 1987 г. С. 3, 7, 13, 15. БМК № 1131. Архив КФ АН. Петрозаводск. Разряд VI, опись I. ед. хр.66. С.27.
• [27] По данным В.Орфинского и Т.Вахрамеевой в районе Шуньги устьем ко входу было обращено 90% печей, а в районе Сенной и Великой – 28%. См. Орфинский В.П., Вахрамеева Т.И. Территориальная локализация некоторых особенностей крестьянских домов западной части Карелии и Заонежья». В кн. «Местные традиции материальной и духовной культуры народов Карелии», тезисы докладов. II. 1981. С.34–35.
• [28] См. приложение 2, схема 13, 14, 15.
• [29] См. приложение 2, схема 2, 4, 9, 10, 12, 18.
• [30] Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Великогубский и Сенногубский сельсоветы Медвежьегорского р-на в сентябре 1987 г. С.51. БМК №1133.
• [31] Архив КФ АН, разряд VI. оп.I, ед.хр. 69. С.9.
• [32] Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Великогубский и Сенногубский сельсоветы Медвежьегорского р–на в сентябре 1987 г. С.9. БМК №1133.
• [33] Маковецкий И. В. Архитектура русского народного жилища. М., 1962. С.124.
• [34] Дневник экспедиции музея «Кижи» по деревням Сенногубского сельсовета Воробьевой С.В. 1982. Информатор Афонина Е.Г. (1903 г.р.). С.47. БМК №1132
• [35] Грядки могли состоять из одной, двух или трех слег. Один конец слеги врубался в воронец, второй в стену.
• [36] Фотоархив ЛОИА, II-87849. д.Тарасы (фот-я 1926 г.)
• [37] ibid. II-87848, дом Костина в д.Верховье (фот-я 1926 г.)
• [38] Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Великогубский сельсовет Медвежьегорского р-на в сентябре 1987 г. С.10, БМК №1133.
• [39] Фотоархив ЛОИА. Снимок крестьянской семьи в Тарасах. 1926. №II-87849.
• [40] Посуду в крестьянском быту мыли в деревянной лохани или в медном тазу. (Хранили их на прилавке). Чайную посуду мыли в медных полоскательницах.
• [41] Белье стирали в деревянных корытах, кипятили в деревянной лохани со щелоком, нагревая воду при помощи раскаленных камней. Полоскали белье на озере. Вот как описан этот процесс в экспедиционном дневнике 1931 года: «Здесь называют не полоскать белье, а «клепать». Палка, на которой несут белье на озеро, называется «дерево». Это простая палка, длиною 2–2,5 м, хорошо выстругана и держится в чистоте. На концах этого дерева вешается белье и под палкой перевязывается какой–либо вещью, в данном случае была перевязана платками и чулками. Хлопают белье лопаткой, которую называют «палица». Частично белье высушили они на озере, разостлав его на траве. Просушенное белье уложили в таком же порядке на «дерево» и принесли с озера в деревню. Архив КФ АН СССР, ед.хр. 80. С.24–25.
• [42] Санитарные и гигиенические условия жизни крестьян Повенецкого уезда. // Вестник Олонецкого губернского земства. 1908. №3.
• [43] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-на в июле 1987 г., стр.11, БМК – №1131
• [44] Архив КФ АН СССР, Разряд VI, опись I, ед.хр. 75, стр.45. Архив КФ АН СССР, Разряд VI, опись I, ед.хр. 66, стр.36
• [45] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-на в июле 1987 г., стр.11, БМК – №1131
• [46] Ibid, стр.3
• [47] В одной из дневниковых записей 1931 г. в деревне Воев. – Наволок был зафиксирован элемент следующего древнего обычая: «На иконе сверху был положен пучок ржи. С одной стороны висел челнок, при помощи которого плетется рыболовная сеть…, с другой стороны были повешены нити двух сортов, уже намотанные на челнок и, наконец, под иконой в отверстие лопнувшей стены было воткнуто веретено с нитками. По словам дочери хозяина дома, рожь кладется для того, чтобы в будущем году «Бог послал такой же урожай». Некоторые из рыболовных снастей повешены для того, чтобы выразить удачу в рыбной ловле. (Архив КФАН, разряд VI, опись I, ед.хр. 87, стр.21). Христианские верования Заонежан благополучно уживались с языческими. Так, по данным экспедиции 1931 года, к порогу заонежской избы часто прибивались подковы. В доме Обрядина в деревне Голиково близ Сенной Губы подковы, по сообщению хозяина дома, были прибиты еще в 1855 году. Назначение ее было – предохранять от нечистой силы. (Архив КФАН, разряд VI, опись I, ед.хр. 81, стр.10). По мнению другого жителя этой деревни: «Подкова служила на пороге для того, чтобы из старого дома домовые в новый дом переселились». (Архив КФАН, разряд VI, опись I, ед.хр. 81, стр.10). Иногда аналогичную охранительную фунцию исполняли рыбьи кости, которые клали «под дверью при входе в дом». (Архив КФАН, разряд VI, опись I, ед.хр. 74, стр.28).
• [48] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-на в июле 1987 г., стр. 12, 21, 27, БМК – №1131. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р–на в сентябре 1987 г., стр.48, 49, БМК – №1131
• [49] Ibis, стр.52
• [50] Ibis, стр.35
• [51] Дневник экспедиции в Сенногубский сельсовет Медвежьегорского р-она в июле–августе 1982 г., автор Воробьева С.В., стр. 23, БМК №1132
• [52] Дневник II экспедиции в Сенногубский сельсовет Медвежьегорского р-она в июле 1987 г., стр. 2, 12, 23, 25, БМК №1131. Дневник II экспедиции в Сенногубский и Великогубскийсельсоветы Медвежьегорского р–она в сентябре 1987 г., стр. 30, 35, 40, 48, 52 БМК №1131
• [53] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-она в июле 1987 г., стр. 2, 7, 12, 13, 23, 25, БМК №1131. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Великогубский и Сенногубский сельсоветы Медвежьегорского р–она в сентябре 1987 г., стр. 31, 47, 48, БМК №1131
• [54] Ibis, стр.1
• [55] Ibis, стр. 12, 15, 25. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Великогубский и Сенногубский сельсоветы Медвежьегорского р-она в сентябре 1987 г., стр. 40, 46, 48, БМК №1131
• [56] Ibis, стр.15
• [57] Ibis, стр. 2, 15
• [58] Ibis, стр. 15, 19, 25, Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Великогубский и Сенногубский сельсоветы Медвежьегорского р-она в сентябре 1987 г., стр.48, БМК №1131
• [59] Ibis, стр. 17, 27
• [60] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубскийсельсоветы Медвежьегорского р–она в сентябре 1987 г., стр. 46, БМК №131
• [61] Ibid, стр.46
• [62] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгу в июле 1987 г., стр.17
• [63] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьегорского р-она в июле 1987 г., стр.26, БМК №1131
• [64] Ibid, стр.26 (горшки меньшего размера, чем квашня)
• [65] Инструменты могли храниться и на чердаке. Там же хранили косы–горбуши.
• [66] Рыбников П.Н. Этнографические заметки о заонежанах // Памятная книжка Олонецкой губернии, 1866 г., стр.25. Следует отметить, что эта традиция редко встречалась в начале ХХ века
• [67] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, оп. I, ед.хр. 66, стр.42–43
• [68] Когда стряпали, блинный столик вносили в избу.
• [69] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, оп.I, ед.хр. 66, стр.44
• [70] Для размола муки ее вносили в избу.
• [71] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, оп.I, ед.хр. 66, стр.35
• [72] Ibid, стр.35
• [73] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр.41, БМК №1131
• [74] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.35, БМК №1131
• [75] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр.13, БМК №1131
• [76] Ibid, стр.20
• [77] Ibid, стр.18
• [78] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.33, БМК №1131
• [79] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р–она в июле 1987 г., стр.19, БМК №1131
• [80] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр.16, БМК №1131
• [81] Занавески в крестьянском быту появились не ранее начала ХХ века, в ХIХ столетии они употреблялись крайне редко.
• [82] 0 Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр.29, БМК №1131. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.42, БМК №1131
• [83] Архив КФ АН СССР, разряд VI, опись I, ед.хр. 87, стр.16
• [84] Для этого золу просеивали через решето, смешивали с водой, кипятили и полученным раствором мыли полы.
• [85] Вставка моя – Л. Т.
• [86] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр. 3, БМК №1131
• [87] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.54, БМК №1131
• [88] Некоторые крестьяне продолжали носить валенки и в летнее время. Сошлемся на дневниковую запись от июля 1931 года, описывающую празднично одетое мужское население Сенной Губы: «Большинство мужчин в ярких рубахах и на ногах, как ни странно, валенки, а сапоги и ботинки у них редки». Архив КФ АН СССР, разряд VI, опись I, ед.хр. 80, стр.8
• [89] Деревня Косельга находилась на Клименецком острове.
• [90] Вставка моя – Л.Т.
• [91] Архив КФ АН СССР, разряд VI, опись I, ед.хр. 73, стр.33.
• [92] Вставка моя – Л.Трифинова
• [93] Архив ЛОИА. Фонд 29, дело 143, Дневник К.К.Романова, 1926 г., стр.30
• [94] Ibid, стр.28
• [95] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 67, стр.26
• [96] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 87, стр.25
• [97] Архив ЛОИА. Фонд 29, дело 143, Дневник К.К.Романова, 1926 г., стр.13
• [98] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 87, стр.15
• [99] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 87, стр.15, ед.хр. 66, стр. 27, 39. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Шуньгский сельсовет Медвежьгорского р-она в июле 1987 г., стр.12, БМК №1131. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр. 32, 36, БМК №1131
• [100] По свидетельству одного из информаторов, зингеровские швейные машинки имелись у одного из 100 человек. См. Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.43, БМК №1131
• [101] Фотоархив ЛОИА. Фот-я – 2–32857 – Великая Губа, дом Пахомова (1865), комната на втором этаже «зала».
• [102] Архив ЛОИА. Фонд 29, дело 143, Дневник К.Романова, 1926 г., стр.127
• [103] Архив КФ АН СССР. Разряд VI, опись I, ед.хр. 66, стр.38
• [104] Архив ЛОИА. Фонд 29. дело 165, рукописная статья К.Романова «Крестьянское жилище Заонежья», 1926 г., стр.12, БМК №1131
• [105] Дневник II экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1987 г., стр.35, БМК №1131
• [106] Об устройстве хлевов, о кормлении скота и о посуде, связанной с уходом за скотом см. в работе Трифоновой Л.В. «Молочное животноводство дореволюционной Карелии», 1988 г., БМК НРФ №1182
• [107] Архив ЛОИА. Фонд 29. дело 165, рукописная статья К. Романова «Крестьянское жилище Заонежья», 1926 г., стр.13, БМК №1131
• [108] Вставка моя – Л.Трифонова
• [109] Дневник I экспедиции музея «Кижи» в Сенногубский и Великогубский сельсоветы Медвежьгорского р-она в сентябре 1984 г., стр.7, БМК №1133