Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

г.Петрозаводск, сентябрь 1974 г.

Дом Елизарова – типичный образец старинного крестьянского жилища в Заонежье в к.XIX – н.XX вв.

Дом Елизарова был построен в старинной заонежской деревне. Название Заонежье принадлежало в основном Кижской, Толвуйской и Шунгской волостям с приходами: Сенная Губа, Кижи, Яндомозеро, Великая Губа, Космозеро, Толвуя, Фойм–Губа, Вырозеро, Кузаранда, Типиницы, Шуньга и др.

В этнографическом отношении, как известно, заонежане имеют некоторые особенности, которые резко отличают их от жителей других местностей. Особенности эти состоят в их наречии, некоторых обрядах, в занятиях и частью – в домашнем быту.

Приведу подробное описание крестьянского жилища в Заонежье, сделанное в 1866 году [1] :[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Под домом заонежца разумеется изба /жилое помещение, сенная связь /сени/ и сарай с двором и хлевами. Изба всегда строится квадратная, стены ее бывают длиною около четырех сажень. [2] Пол настилается сажени на полторы от земли, вышина же в жилье, от пола до потолка, бывает от двух до двух с половиною сажен. Окон в избе семь: три на лицевой стороне, три на боковой и одно на другой боковой. Это последнее окно, равно и угол, образовавшийся из соединения этой боковой стены с лицевой, называется задниками. [3] Другой угол на лицевой стене, образовавшийся из ее соединения с другой боковой стеной называется большим, третий угол, образовавшийся из соединения стены, противоположной лицевой, с боковой, на которой три окна, называется дверным, равно и окно в том же углу носит то же название. В четвертом углу стоит печь. Недалеко от печи, на стене противоположной лицевой прорубается дверь – эта дверь ведет в сени. В большом углу ставится икона; у среднего лицевого окна стоит стол; у боковой же стены, между средним и дверным окнами, бочка с чистою водою. Ко всем четырем стенам приделаны лавки для сидения. Над лавками, на аршин [4] повыше окон полагаются полки, называемые «надлавочницами». У угла печи, который выдается в избу, ставится столб, называемый «печным столбом». В этом столбе утверждаются две полки: одна соединяется с лицевою стеной, другая с боковой, на которой три окна, полки эти называются «воронцами». Печь большею частью бывает каменная, обмазанная внутри и снаружи глиною. Вывода для дыма в этой печи нет, а идет он из печки в избу, в потолке которой прорубается квадратное окно, в длину и ширину около трех четвертей аршина. Окно это, когда истопится печь, запирается ставнем, который подпирается длинною палкой, известной под именем «трубника». Нижний конец этой палки опирается в воронец, а для того, чтобы дым не расходился над потолком по вышке, проводится у самого окна под кровлю, труба, называемая «трубницей». Устье печи почти всегда обращено к заднему углу. К другой стороне печи, которая обращена к дверному углу, приделывается пониже площади печи на четверть аршина, во всю длину ея, лавка в аршин шириною, называемая «привалком». В полу, под привалком, делается проруб такой же величины как привалок. Над прорубом этим устраивается «рундук» в пол–аршина вышиною от пола, затворяется он ставнем, который носит название «подпольница». Вниз же под пол устраиваются ступени (лестница).

Сенная связь (сени) пристраивается к той стене избы, на которой двери. Она состоит собственно из сеней и двух кладовых называемых чуланом. В каждый чулан из сеней ведет особая дверь. В одном из чуланов, именно в том, который находится на той же стороне, на которой в избе находятся Бокове окна, складывается праздничное платье, белье и вообще все что есть у хозяина лучшего. В другой складываются в небольшом количестве съестные припасы. В первом прорубается два окна такой же величины, как и в избе, одно на продольной стене, а другое на задней. Поэтому чулан этот называется «светлым», а другой «темным», так как только на задней стене в нем прорубается одно маленькое окошечко в пол–аршина длиною и в четверть шириною. Некоторые в светлом чулане устраивают жилую комнату, чистую. Для этого складывается в ней кирпичная печка с выводом, а стены при рубке мшатся. Здесь уже нет ни полок, ни воронцов, и лавки нередко снимаются. В сенях прорубается дверь для выхода на улицу, где вдоль стены приделывается открытое крыльцо с лестницей. На противоположной стене тоже прорубается дверь в сарай и во двор: для спуска в последний устраивается лестница, называемая обыкновенно надворными ступенями. В сарае одна стена соединяется с заднею стеною чуланом, а другая, противоположная этой, опирается концами в середину избной стены, на которой заднее окно, и таким образом одна половина этой избной стены, равно как и вся продольная стена сенной связи, находятся в сарае. Под тою половиной сарая, который подле избы и сенной связи, находится двор, а под другою ставятся хлевы, вход на которые устраивается со двора. Для съезда на сарай из улицы делается бревенчатая лестница, известная под именем «съезда», она всегда бывает на той стороне сарая, который прикасается к избе. Во двор ведут двои ворота – одни подле съезда, а другие на противоположной стене. В сарае держат солому и сено, кроме того сюда убираются сани, дровни и другие хозяйственные принадлежности.»

Над всей постройкой образуется высокая крыша, конек которой проходит не над серединой сруба, а по продольной оси жилого помещения, вследствие которой скаты крыши имеют разную длину. В народе такая планировка получила название «кошель». Несмотря на большие размеры сарая, емкость его недостаточна, вследствие того, что длинный скат крыши, опускаясь довольно низко, уменьшает высоту сарая, а также этот длинный пологий скат, благодаря небольшому уклону, подвержен более частому ремонту в отличие от второго, более крутого ската нормального подъема.

Другой конструктивной трудностью является сложная стыковка двух срубов.

И все же устойчивость данной планировки была вызвана климатическими и хозяйственными условиями Севера, а также большими патриархальными семьями, насчитывающими иногда до 30 человек. Почвенные условия требовали большого количества удобрения. Для этой цели держали больше скота и ставили его в просторные скотные дворы с хлевами.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

При такой концентрации всех хозяйственных построек рядом с жильем под общей крышей количество отдельно стоящих построек хозяйственного назначения было невелико по сравнению с деревнями средней полосы России. Обычно к ним относятся: амбар, баня, рига, а иногда и мельница (ветряная или водяная).

Разгораживание усадебных участков принято было, главным образом, позади домов, где начинаются огороды. Изгородь обычно устраивается из тонких жердей и бывала двух видов. Первый вид изгороди, наиболее распространенный, состоит из довольно тесного ряда жердей, параллельных друг другу и воткнутых в землю под острым углом. Этот косой ряд (косяк) укрепляется парными стойками, связанными между собой и с жердями тонкими ивовыми прутьями. Подкосы к стойкам ставились из тех же жердей. Второй способ изгороди устраивался так же из жердей, но расположенных горизонтально с большими промежутками между ними. Парные стойки вбивались в землю вертикально и связывались тонкими прутьями, укреплялись же они парными подкосами. [5]

Долговечность косяка зависит от грунта, на котором он возведен – на сыром 25 лет, а на сухом до 35 лет. [6]

Дом Елизарова по своей композиции представляет собой нечто среднее между двумя типами жилищ «кошель» и «глаголь» («Глаголь» представляет дом, в котором хозяйственная часть расположена сбоку и позади сеней. В плане «глаголь» напоминает букву «Г». Такие дома перекрываются ассиметричной крышей. Дома «глаголи» по планировке и объемному решению занимают промежуточное положение между брусами и кошелями.),

Планировочная соподчиненность жилых и хозяйственных помещений система перекрытия и общий архитектурный вид дома Елизарова тяготеет к типу «кошель», но отнести его к этому типу не позволяет нечеткая форма плана (обычно «кошель» характеризуется примерно квадратной конфигурацией плана). В то же время нельзя отнести этот дом к типу «глаголь», так как Г–образная форма его плана выражена сравнительно слабо и, кроме того, она нарушена смещением стены второго этажа, сарая и стены нежилых комнатных помещений на главном фасаде. Таким образом оба типа представлены здесь только отдельными своими качествами, которые не нашли здесь своего полного и окончательно сформированного выражения, свойственного каждому из этих типов в отдельности.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

С боковой стены жилой части пристроено высокое крытое крыльцо. Вдоль торцовой стены имеется съезд (взвоз), предназначенный для въезда лошади с грузом прямо в сарай.

Кроме общего архитектурного решения, воплотившего в себя типичные традиции крестьянского жилища Заонежья, большой интерес в доме представляют хорошо сохранившиеся первоначальные архитектурно–конструктивные детали: оконные и дверные проемы и подклеты под ними, встроенная кровать и полка для книг, для икон в сенях, а также русская печь в избе с полным комплексом присущих ей устройств.

Все это сейчас представляет довольно большую редкость и выделяет дом Елизарова среди других строений как один из наиболее интересных крестьянских жилых домов заонежской деревни. В настоящее время общепризнано, что северорусский комплекс жилища сложился в пределах средневековой Новгородской земли и распространился при новгородской колонизации по всему Северу.

Когда северорусский тип дома–комплекса стал господствующим в Карелии точно неизвестно. Но уже в XVII веке такие дома были уже широко распространены. Об этом свидетельствуют различные документы. [7]

Крестьянские дома Карелии, как правило, ставились без фундаментов, лишь под углы и пересечения стен подкладывались валуны. Строились они преимущественно из сосны. Стены рубились «в обло». Избы, во избежание снежных заносов, ставились на высоких подклетах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Крыши в крестьянских домах Карелии слеговые безгвоздевые. Довольно сложно конструктивное решение хозяйственной части домов. Так, перекрытие просторного двора решалось системой столбов, прогонов и перпендикулярных им балок, поддерживающих настил из плах, способный выдержать нагрузку от лошади с возом, въехавшим в сарай.

В перекрытиях над яслями хлевов обычно делаются прорези, позволяющие подавать корм сверху. Рациональным примером является использование специальных наружных столбов, на которые опираются стены сарая над хлевами. В то же время они являются и опорой для перекрытий. Столбы позволяли заменять быстрогниющие стены хлевов без разбора стен сарая.

Принцип объединения жилой и хозяйственной частей особо подчеркивает противопоставление друг другу глухого массивного сруба двора–сарая и более приветливой жилой части со сплошным рядом небольших окон с затейливыми наличниками, веселыми ставенками и красивым поясом выхода (гульбища) с резным ограждением из балясин. Высокие фронтоны крыши с многообразными конструктивно–декоративными деталями: причелинами, кистями, шеломом, кронштейнами, потоками, стамиками и курицами – служат также и украшением всему дому. Во всех деталях дома легко проследить неразрывную связь функционального, конструктивного и декоративного, что в целом и представляет яркий образец художественного осмысливания конструктивной схемы.

Несмотря на общие архитектурно–композиционные принципы, повторяемость форм, традиционность приемов, лучшие объекты деревянного зодчества Карелии имеют свой неповторяющийся индивидуальный облик.

Присущ он в полной мере и дому Елизарова. Прежде всего дом отличается строгой простотой и скромным декором, выполненным с большим тактом и чувством меры. Все это говорит о высоких традициях, выработанных заонежскими плотниками. Именно это обусловило решение перевести дом Елизарова в историко–архитектурный и этнографический музей–заповедник «Кижи». Кроме того, данный объект с курной избой является наиболее древним и, следовательно, наиболее интересным для историко–архитектурного изучения народного жилища.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

При названии «черная изба» рисуется картина закопченного страшного жилища, с которым можно было мириться лишь человеку, находящемуся на низком уровне культурного развития. На самом же деле, войдя в северную курную избу, видишь прокопченные на протяжении многих лет только потолок и верхние венцы стен. Они имеют черный лоснящийся цвет. А стены до уровня дымовой линии – чистые, так как хозяйки несколько раз в год тщательно отскабливали и мыли их. С потолка и верха стен обычно сметалась только сажа.

Не случайно чистота крестьянского дома воспевается в рунах Калевалы. Так, например, в 23-й руне мать дает наставление невесте:

Ты столы захочешь вымытьПопоздней в конце неделиМой их сверху, мой их сбоку,Не забудь и ножки вымыть.Ты облей скамью водою,Обмети, как нужно стены,По порядку все скамейкиИ в длину все стены домаЧто на стол насело пыли,Что насело по окошкамТы смети крылом прилежно,Вытри тряпочкой с водою,Чтобы пыль не разошлася.К потолку б не подняласяС потолка смети ты сажу,Черноту сотри как надо,Печку также ты почисти,И почисти столб у печки.Также о шестке подумай,На жилье чтоб дом похож был,Чтоб сочли его жилищем.

Исследователи отмечают, что эти избы с прокопченными потолками и стенами обладают также высокими художественными достоинствами. Тесно связанные с условиями быта и хозяйственным укладом, эти формы оказались жизнестойкими и сохранились почти полностью в последующее время в новой избе с отоплением «по белому». Все детали новых печей свидетельствуют о преемственности. Следовательно, причина устойчивости форм объясняется не косностью крестьянской психологии, а его убежденностью в удобную и в то же время красивую конструкцию форм, примененных им. Поэтому дым и копоть черных печей, создавшие неприглядные условия домашнего быта, не смогли помешать такой долговечности форм. Отбор композиционных и конструктивных приемов, соответствующих бытовым требованиям и свойствам строительного материала, происходивший в течение веков, наглядно объясняет, почему в интерьерах некоторых крестьянских изб так долго сохранилась связь с давно прошедшим временем и соответствующим ему убранством и обстановкой. [8]

Известно, что в середине XIX века в большинстве районов Европейской России господствовала русская печь без дымохода. Она преобладала в 138 уездах, а печь с дымоходом только в 53 уездах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Положение коренным образом изменилось к концу XIX – началу XX вв., когда уже не оставалось ни одного уезда с преобладанием курной печи; лишь в 4-х уездах (Олонецком, Пошеходном, Грязовецком и Чердынском) она продолжала бытовать наряду с печью с дымоходом. [9]

Время и место постройки

Дом Елизарова является одним из наиболее старинных крестьянских домов Заонежья. Наиболее древней его частью являются помещения – сени и две кладовые вместе с их общим подклетом.

Что же касается жилой части дома, то она построена значительно позже, вырезанная на резном полотенце дата – 1881 год – по всей вероятности относится именно к этой жилой части. [10] См. Приложение №1.

До перевозки в музей дом Елизарова замыкал собой северный конец деревни Середка. Стоял он, как и большинство других домов этой деревни, у самого берега, в нескольких метрах от воды и был обращен главным фасадом на юго–запад в сторону открытой водной глади.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Красивые заливы и множество островов отдаленных друг от друга узорчатыми проливами давно привлекали людей. Поэтому Заонежье издавна представляло довольно населенное место по сравнению с другими местностями Карелии.

Заонежане расселялись почти по всему Заонежью небольшими деревнями, состоящими из 2–3 домов. Это придавало заонежской местности оживленный вид. И, как вспоминали путешественники, «по дороге, почти на каждой версте, встречались признаки обитателей. То покажется крестьянский дом с его пристройками, то поле с 2–3 копнами сена, то зеленеет поженка, то бродят по своей воле несколько коров…» [11]

Судя по рассказам Е. Барсова о том, как писец Никита Панин давал имена заонежским деревням, селение Середка упоминается в 1628 году.

Название каждой заонежской деревни обуславливалось первым впечатлением, какое оно производило на писца. Так, подходя к одной из деревень, видит он идет человек берегом: «середкою путем идет этот человек, заметил он, пущай же эта деревня – Середка. Вперед он тронулся смотрит идет женщина близ берега; «Как тебя зовут, голубушка?» – спросил Панин. – Таней. – Пущай же эта деревня, сказал он – Потаневщина». [12] (Деревня Потаневщина позже вошла в состав деревни Середка.)

В 1873 году деревня Середка (Потапевская, Посад, Перевесы) состояла из 21 дома. В ней насчитывалось 156 жителей (77 мужчин и 79 женщин). В деревне была часовня. [13] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Через 20 лет, в 1893 году, в деревне осталось 19 домов и 104 жителя (45 мужчин и 59 женщин). [14]

По данным 1905 года количество домов и жителей значительно сократилось. В ней стало лишь 12 домов и 78 жителей (33 мужчины и 45 женщин), лошадей – 15, коров – 40, прочего скота – 8. [15]

В 1926 году в деревне Середка значилось уже 20 домов (16 крестьянских хозяйств и 4 некрестьянских). В ней проживало 90 человек (39 мужчин и 51 женщина). Население русское. [16]

По сведениям 1933 года в деревне было 83 жителя (36 мужчин и 47 женщин). Население русское. [17]

Из беседы с жительницей деревни Середка Елизаровой Анна Константиновной (1918 г. р.) стало известно, что до войны в деревне Середка было свыше 20 домов [18] :[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Из данной таблицы видно, что в деревне было значительное количество хозяйственных построек. Так, например, рига (или рига с гумном), баня и амбар были почти у каждого хозяина. Эти же сведения подтвердила и другая жительница деревни Середка – Михеева (Рябинина) Ольга Григорьевна, 1908 г.р., проживавшая в деревне Середка до 1931 года. [19]

В деревне была лишь одна ветряная мельница, зерно возили молоть на лодках на водяную мельницу в Усть–Яндому. Кроме того, у многих хозяев были ледники, действовавшие почти все лето. В амбарах, стоящих на воде, хранили зерно, предварительно досуха высушенное. В таких амбарах, как заметила О.Г.Михеева, оно меньше портилось.

Огороды были сзади домов с изгородями из горизонтальных жердей (косые изгороди «косяки» делали обычно в лесу). Из огородных культур выращивали репу, морковь, свеклу, капуту. В полях сеяли рожь, овес, ячмень, лен, коноплю и горох.

Жители деревни Середка в основном занимались земледелием и рыболовством. Некоторые из них специализировались на изготовлении щетей для расчесывания льна. Обычно мастера покупали щетину в Петрозаводске, а древесную смолу, необходимую для щетей, добывали в лесу. Для продажи щетей изготовители уходили по окончании полевых работ в соседние селения и даже в другие уезды. [20] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Отличаясь трудолюбием и привязанностью к земле, заонежане, тем не менее, нуждались в дополнительных заработках, и поэтому часть населения вынуждена была идти на заработки в Петербург. Обычно в обучение разным ремеслам в Петербург отдавали обычно мальчиков 11–13 лет. Получив определенный навык в избранном ремесле, одни заводили свою собственную торговлю, другие служили, некоторые – свои мастерские. [21] Эти петроградские «бурлаки» (отходники) связи с деревней не прерывали: «приезжая в деревню еще холостыми, тут же женились, и тут же в семье, чтобы не забывать своего дома, оставляли своих жен на попечение родителей, а сами опять уезжали на 2–3 года наживать деньги. Домой они посылали деньги, гостинцы, подарки, строили хорошие дома, покупали породистых лошадей, коров. Сам одевался хорошо, а также одевал и жену, а особенно девушек кружил и довольно ценные наряды». [22] См. Приложение №2.

Но далеко не всем удавалось достичь успехов в отходничестве, так как Петербург, по меткому выражению стариков, «Балуй город» приучал их «к табачку да к кабачку» и многим из заонежан «Батюшка Питер бока вытер» [23] . В те времена в Заонежье была распространена поговорка «от каждого порога – к Питеру дорога», подтверждающая тесные контакты заонежских жителей со столицей.

Были отходники в Петербург и в деревне Середка (Горбачевы и др.).

По воспоминаниям А.К.Елизаровой, в их доме проживало 18 человек: мать отца Иринья Михайловна (умерла в 1937 г.), дед Алексей Яковлевич (умер в 1908 г.), отец Константин Алексеевич (1892–1940), мать – Анна Филипповна (1895–1934) и шестеро их детей. Кроме вышеперечисленных лиц в доме проживал брат отца с женой и пятеро их детей. Из шестерых детей Константина Алексеевича и Анны Филипповны в настоящее время живы трое: Анна Константиновна (пенсионерка, работала смотрительницей в музее «Кижи»), Федор Константинович (пенсионер по инвалидности, старейший плотник–реставратор музея «Кижи») и Виктор Константинович (проживает в г.Петрозаводске).

В хозяйстве у Елизаровых было 2 лошади, 6–7 коров, 20 овец и куры.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В годы Великой Отечественной войны Заонежье было оккупировано белофиннами. Местное население было согнано из родных деревень. Многие были отправлены на принудительные работы и в концлагеря. Опустело «красовитое Заонежье», поля поросли лесом.

В 1956 году в деревне Середка было всего 3 дома, а в 1967 году в связи с выездом населения деревня Середка была снята с учета как населенный пункт. [24]

В настоящее время в ней проживает Елизарова Анна Константиновна, Широкова, Потемкина Ольга, Сохина. Всего 4 человека. Летом живут Конюковы.

Деревня Середка знаменательна как местожительство основателя всемирно известной династии исполнителей былин Рябинина Трофима Григорьевича. Он родился в 1791 году в соседней с деревней Середка деревне Гарницы. После женитьбы в 1815 году переселился в деревню Середка, где и жили все его потомки. Умер Т.Г.Рябинин 94-летним стариком в 1885 году. [25] Похоронен на Кижском погосте.

Его сын Иван Трофимович Рябинин – также известный сказитель былин – родился в деревне Середка в 1844 году. [26] Сохранился дом Рябининых, в котором все наполнено воспоминаниями о 3-х поколениях знаменитых сказителей. [27] См. Приложение (дом Рябинина Т.Г.) Дом выстроен в 1894 году Иваном Трофимовичем (в год его первой поездки в Петербург и Москву) до второй женитьбы на вдове Андреевой, у которой был сын Иван Герасимович, воспринявший от своего отчима знание былин и ставший прекрасным их исполнителем. Свое знание былин Иван Герасимович передал своему сыну Петру Ивановичу Рябинину–Андрееву, удостоенному в 1939 году орденской награды. [28] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«В доме сохранилась молельня Ивана Трофимовича, где он принимал почетных гостей. Она носит характер своеобразного музея. На стенах висят портреты Ивана Трофимовича, выполненные масляными красками и фотографии, а также иконы (частью поднесенные ему), на столе гипсовый бюст Ивана Трофимовича работы Дмитрия Стеллецкого (07.03.1902), перед ним на стене зеркало, подаренное Ивану Трофимовичу 17 марта 1902 года, а также удостоверение о присуждении бронзовой медали Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии от 17 октября 1894 года. [29]

Учитывая широкую известность представителей династии Рябининых для увековечивания их памяти на родине предлагаем восстановить в деревне Середка дом–музей Рябининых и установить памятник на могиле Трофима Григорьевича Рябинина на кижском погосте, где он, как известно, был захоронен в 1885 году.

Это необходимо сделать также и по той причине, что в соответствии с генеральным планом дальнейшего развития музея «Кижи» деревня Середка включена в число фоновых деревень, непосредственно предстоящих основной экспозиции музея, развернутой на острове Кижи.

Первоначальное обследование дома до перевоза в Кижский музей [30]

Долгие годы дом Елизарова находился вне поля зрения исследователей народного зодчества.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обмерные чертежи выполнены в 1948 году сотрудником научно–реставрационной мастерской при Управлении по делам архитектуры КАССР техником–реставратором А.Я.Кривонкиным. детальное обследование с целью изучения исходных данных для последующих работ над проектом реставрации производилось с марта 1960 года кандидатом архитектуры Ополовниковым А.В.

Тогда же им были произведены дополнительные контрольные проверки общих габаритов здания в осях и домеры отдельных деталей, не зафиксированных в основных обмерных чертежах. Одновременно была выполнена и фотосъемка дома.

В сообщениях о предварительных работах указывалось, что дом Елизарова находится в аварийном состоянии. В целом процент технического износа и утрата первоначального вида объекта определяется 85%.

Основная причина технического состояния заключалась в износе его кровель, которые обветшали до такой степени, что местами провалились под тяжестью своего собственного веса. Единственное место, где кровля еще хоть как–то поддерживалась его хозяевами – это жилая изба. Но и здесь она во многих местах делала течь, что также привело к значительным повреждениям.

Наиболее тяжелые повреждения сруба получили нежилые помещения: крытый двор и, в частности, его северная и восточная стены.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Северная сторона к моменту перевозки строения оказалась совершенно сгнившей и разрушенной. Восточная стена еще сохранилась, но многие бревна были повреждены и в дальнейшем были заменены.

В плохом состоянии оказались бревна западной стены кладовой, ее подклета и чердака.

Очень сильно поврежденной оказалась также верхняя часть сруба второй избы, устроенной на сарае в начале XX века. В ней рухнули не только подкровельные конструкции, но и перекрытия.

Все другие наружные стены дома сохранились значительно лучше, но также имеют поврежденные бревна, которые потребуют в дальнейшем замены.

Перекрытия над жилой избой, сенями и кладовыми–чуланами имеют меньшие повреждения. Но во многих местах они повреждены грибком, хотя механической прочности своей не утратили не утратили и потребуют замены лишь отдельные плахи, составляющие настил потолка.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Подобное состояние зафиксировано в полах и во многих других помещениях здания.

Некоторые из архитектурно–конструкционных деталей дома – взвоз, гульбище, ограждение крыльца, оконные наличники и ряд более мелких деталей – оказались уже совершенно разрушенными.

Другие детали: крыльцо в целом, оконные проемы и их наличники в нежилых помещениях, балкон, отдельные декоративные детали кровли – в основном сохранили свои формы вполне удовлетворительно.

Эти подлинные элементы являются основой, которая определяет его художественную ценность.

Вместе с тем, на данном объекте нашли свое отражение позднейшие наслоения городского происхождения, характерные для общего эстетического направления конца XIX – начала XX вв.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

К этим поздним и чуждым дому наслоениям относится тесовая обшивка жилой части дома, появление которой повлекло за собой ряд существенных переделок, изменивших общий вид дома.

Результатом позднейших переделок явилось уничтожение гульбища на южном и восточном фасадах, изменение архитектурных форм крыльца, замена безгвоздевой системы кровли по потокам и курицам обычной тесовой кровлей на гвоздях, уничтожение первоначальных оконных наличников на жилой части здания, уничтожение верхней чердачной части восточной стены над избой на сарае и переделка системы отопления с «черного» на обычное с кирпичным дымоходом.

Все эти переделки и позднейшее изменение архитектурных форм памятника в значительной мере исказили его первоначальный облик.

Но, несмотря на все эти изменения, на доме Елизарова сохранились многие подлинные элементы, а также следы и остатки ряда прежних деталей.

Эти следы и остатки представляют собой большой интерес, т.к. они дают возможность восстановить по ним утраченные подлинные элементы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таким образом, на памятнике сохранились все основные исходные данные, дающие возможность восстановить его исторически сложившийся архитектурный облик.

Перевозка памятника в Кижский музей в 1961 году создала благоприятные предпосылки для реставрации, т.к. была произведена работа по его полной разработке.

На разборке дома, маркировке и реставрации его на острове Кижи работала бригада плотников –реставраторов в следующем составе: Елупов Борис Федорович – бригадир (дер. Ерснево), Клинов Константин Петрович (дер. Клиново), Елизаров Федор Константинович (дер. Середка), Тестенников Егор Григорьевич (дер. Боярщина), Ермолин Григорий Иванович (дер. Мальково), Федосов Алексей Дмитриевич (дер. Кузаранда), Федосов Дмитрий (дер. Кузаранда), Котов Павел Матвеевич (дер. Кургеницы), Никитин Василий Михайлович (дер. Зубово). На перевозке дома из дер.Середка на остров Кижи были заняты: Кирьянов Евгений Васильевич (дер. Ямка), Костин Павел Константинович (дер. Ямка). [31] Работы велись под наблюдением прораба Моталева Бориса Васильевича. Общее руководство осуществлял Ополовников Александр Васильевич – автор проекта реставрации данного объекта.

Дом Елизарова в процессе реставрации [32]

Исходным материалом для составления проекта реставрации послужили обмерные чертежи этого здания, выполненные в 1948 году научно–реставрационной мастерской при Управлении по делам архитектуры КАССР и отчет об исследованиях памятника, проведенных в марте 1960 года сотрудником Центральных научно–реставрационных мастерских Академии строительства и архитектуры СССР, кандидатом архитектуры А.В.Ополовниковым.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В комплекс проектных предложений по реставрации дома вошли следующие мероприятия:

1. Полная замена существующей кровли новой, с восстановлением всех ее утраченных и поврежденных архитектурно–конструктивных деталей и их декора.
2. Удаление наружной тесовой обшивки сруба, замена всех гнилых бревен в стенах и конструкциях сруба и восстановление ранее утраченной верхней части восточной стены.
3. Возобновление крыльца с включением в его конструкцию первоначальных элементов, сохранивших свою механическую прочность.
4. Восстановление гульбища на южном и восточном фасадах и балкона.
5. Восстановление оконных наличников на окнах жилых помещений.
6. Восстановление взвоза.
7. Возобновление системы отопления «по-черному».
8. Замена поврежденных частей перекрытий полов, внутренней дворовой лестницы, дверных створок, оконных переплетов и ставен, воронцов и лавок внутри зимнего помещения и т.д.

Число венцов и размеры бревен во всех местах сруба легко восстановлено, т.к., несмотря на тяжелые повреждения, они сохранились, хотя нижние венцы сруба, долгое время находившиеся в контакте с почвой, получили наибольшие повреждения. Поэтому их замена по всему периметру стен была признана обязательной.

Крыльцо, в связи с уничтожением гульбища, представило собой почти только функциональный придаток дома, утратив свою былую архитектурно–конструктивную связь с гульбищем. Предусмотренное восстановление уровня пола крыльца в одной плоскости с полом обоих гульбищ, вследствие чего все эти три самостоятельных элемента представили собой, как и прежде, единое органическое целое.

После удаления тесовой обшивки со сруба жилой части дома, были обнаружены следы наличников, идентичные форме сохранившегося наличника окна сеней. На основании этого на всех окнах жилых помещений наличники были восстановлены по точному подобию.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Подлинные косящатые окна с внутренними ставнями в нежилых помещениях, а также косящатые дверные проемы, ведущие из сеней в кладовые и проем в подклете оставлены в существующем виде.

Существовавшая в доме русская печь, несмотря на поздний кирпичный дымоход сохранила свои характерные и яркие особенности, свойственные старым русским печам, топившимся «по–черному». Поэтому восстановление дома с печью в ее прежнем виде, т. е. с первоначальной системой вытяжки дыма было чрезвычайно желательно для будущей музейной экспозиции, как очень редкого вида памятника народного деревянного зодчества, которые уже почти не сохранились.

О том, что печь действительно была ранее черной, свидетельствует разный материал ее кладки. Сама печь сложена из кирпича–сырца, а дымоход из обожженного кирпича, а также отверстие в потолке для выхода дыма с задвижкой и стески на внутренней стороне чердака, сделанные для находившегося здесь ранее утраченного дымохода–вытяжки.

Границы кладки старой и новой печи определились вполне точно, а деревянный дымоход было решено восстановить по аналогии с дымоходом на доме Сердечкина из деревни Каменка Приозерского района Архангельской области. Как известно, данный район граничил с Карелией, а прежде, как и Заонежье, входил в Олонецкую губернию.

Существовавшие ранее в зимней избе воронцы восстановлены с исчерпывающей полнотой по их следам–врубкам на печном столбе и в стенах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Все более мелкие элементы здания, слишком сильно повреждены гнилью, или утраченные восстановлены по своим следам или аналогичным элементам, сохранившимся в других местах этого дома.

Дом Елизарова – основа для создания типичной крестьянской усадьбы заонежского крестьянина-середняка

В результате тщательной, кропотливой реставрации дом Елизарова был восстановлен в первоначальном виде.

В нем два жилых помещения: изба на высоком подклете и вторая изба (устроена на сарае в начале XX века). Хозяйственные помещения – сени и два чулана, на подклете сарай, крытый двор с шестью хлевами и кладовая с наружным входом – составляет значительно большую часть дома.

• Площадь дома – 349,5 м²
• Длина – 20,8 м.
• Ширина – 21,2 м.
• Высота – 6,17 м.
• Фундамент – в виде отдельных валунов под углом сруба.
• В доме оборудованы все интерьеры [33] .

В настоящее время в соответствии с генеральным планом дальнейшего развития музея «Кижи» дом Елизарова является главным объектом крестьянской усадьбы заонежского крестьянина–середняка.

Учитывая характерные для крестьянского дома отдельно стоящие хозяйственные постройки, представленные как было принято в основном баней, амбаром, и иногда, ригой, было принято решение перевезти к дому Елизарова следующие объекты: баню (перевезена из дер.Усть–Яндома), ригу (перевезена из дер.Березовая Сельга), амбар на воде (дер. Середка), предполагается восстановить по обмерным чертежам [34] .

Создание полного комплекса заонежского хозяйства средней степени зажиточности вызывает большой интерес, как у специалистов, так и у многочисленных отечественных и зарубежных туристов, прибывающих в Кижский музей.

Не случайно, именно жилище является одним из важнейших и наиболее ярких показателей культуры. «Это своего рода зеркало, отражающего жизнь народа, которому оно принадлежит. На жилище, его устройстве, компоновке, оборудовании и убранстве сказываются не только природная среда, развитие производительных сил и общественный строй, не только характер и уровень цивилизации народа, но и его этнические или национальные черты, его духовные свойства, его верования, его таланты и наклонности, отражаются социальная структура, особенности жизни различных слоев народа, их нравы, привычки, вкусы и понятия. Глубоко и правильно судить о состоянии какого-либо народа на той или иной ступени его истории невозможно, не представляя достаточно отчетливо жилищ, принадлежавших в то время его основным слоям, не имея исчерпывающих данных о характерных чертах этих жилищ, начиная от их общей компоновки и кончая деталями внутреннего и наружного устройства и вида» [35] .

Дом Елизарова в комплексе со всеми, присущими ему хозяйственными постройками, представляет собой достоверный и научно обоснованный образец крестьянского жилища Заонежья конца XIX – начала XX вв.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наглядно знакомясь с данным объектом, люди познают трудную крестьянскую жизнь в условиях сурового северного края в дореволюционное время. Но в то же время здесь нельзя не увидеть естественного стремления крестьян украсить скудную обстановку своего жилья, предметы быта и труда. Каждый элемент, каждая вещь отмечены практической целесообразностью, идущей от народной мудрости и от большого жизненного и строительного опыта. См. Приложение №№44–55.

• [1] Этнографические заметки о заонежанах. Памятная книжка Олонецкой губернии на 1866 г. С.3–37.
• [2] Сажень – 2,13 м
• [3] Обычно в избах Заонежья бывает шесть окон. Существует даже загадка о количестве окон в заонежской избе: «шесть у нас, шесть у вас, по шесть – у всей деревни».
• [4] Аршин – 71,12 см
• [5] Р.М.Габе. карельское деревянное зодчество. М. 1941. С.20.
• [6] Коренной. Сельское хозяйство в Заонежье // Олонецкий губернский вестник. 1907. №18. С.14.
• [7] В.Орфинский. Деревянное зодчество Карелии. Ленинград. 1972. С.21.
• [8] Габе Р.М. Интерьер крестьянской избы // Архитектурное наследство. 1955. С.81.
• [9] Русские. Историко–этнографический атлас. М. 1967.
• [10] Ополовников А.В. Проект реставрации памятника деревянного зодчества XIXв. – бывшего дома Елизарова из деревни Середки Сенногубского сельского совета Медвежьегорского района Карело–Финской ССР. М. С.3.
• [11] Этнографические заметки о заонежанах. С.22
• [12] Памятная книжка Олонецкой губернии на 1868–1869 гг. С.189–190
• [13] Список населенных мест Российской империи по сведению 1873 года. 1879. С. 25.
• [14] Список селений в Олонецкой губернии с обозначением наличного числа домов и жителей. Петрозаводск. 1893.
• [15] Благовещенский И.И. Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям 1905 года. Петрозаводск. 1907. С.4–5.
• [16] Список населенных мест Карельской АССР по материалам переписи 1926 года. Петрозаводск. 1928. С. 96.
• [17] Список населенных мест / По материалам переписи населения 1932 года. Петрозаводск. 1935. С.71.
• [18] Беседа с А. К. Елизаровой состоялась 17 сентября 1972 г. на о.Кижи. А.К.Елизарова работает смотрительницей в музее «Кижи».
• [19] Беседа с О.Г.Михеевой (Рябининой) состоялась 1 июня 1973 г. в г.Петрозаводске.
• [20] Олонецкие губернские ведомости. 1881. №31. С.446.
• [21] Коренной П. Промысловая жизнь крестьян Петрозаводского уезда. // Вестник Олонецкого губернского земства. 1907. №5.
• [22] Лысанов В.Д. Досюльная свадьба (песни, игры и танцы в Заонежье Олонецкой губернии). Петрозаводск. 1916. С.3–4.
• [23] Кижи. Этнографические материалы. // Олонецкие губернские ведомости. 1892. №93.
• [24] Книга хронологической регистрации административно–территориальных изменений по КАССР. Т.II (с 1 января 1958 г. ЦГА КАССР).
• [25] Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. ч.3. Петрозаводск. 1864., т.1. М. 1909: Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871. СПб.1873.
• [26] Виноградов П. Сказитель И. Т. Рябинин и моя с ним поездка. Томск. 1906. (о выступлениях И.Т.Рябинина в Петербурге, Москве, Одессе, Киеве, в Болгарии и Сербии/Певцы Вересай, Петров, Рябинин, Щеголенок) // Русские самородки в жизнеописаниях и изображениях. СПб. 1910. вып. IX.
• [27] Онежские былины. М. 1948. С.415–416.
• [28] Былины П.И.Рябинина–Андреева. Петрозаводск. 1940
• [29] Онежские былины. С.462.
• [30] Использован материал А.В.Ополовникова. Проект реставрации памятника деревянного зодчества XIX в. – бывшего дома Елизарова из дер. Середка.
• [31] Из беседы с Б.В.Моталевым, заместителем директора музея «Кижи» и Б.Ф.Елуповым, бригадиром плотников–реставраторов, состоявшейся на острове Кижи 12 октября 1972 года.
• [32] Использован материал А.В.Ополовникова «Пояснительная записка к проекту реставрации памятника народного деревянного зодчества – дома Елизаровых». М. 1961.
• [33] Н.М.Кожарина Тематико–экспозиционный план интерьеров крестьянских домов, восстановленных в Кижском музее–заповеднике (д.Ошевнева, д.Елизарова) Петорзаводск. 1963; Б.А.Гущин, В.А.Гущина Пояснительная записка к тематико–экспозиционным планам интерьеров крестьянских домов Ошевнева и Елизарова.
• [34] А.Т.Беляев, В.А.Гущина Пояснительная записка к тематико–экспозиционному плану развития музея–заповедника «Кижи» до 1980 года по линии д.Яндома – Васильево. 1974 г.
• [35] Ю.П.Спегальский Жилище северо–западной Руси IX–XIII вв., Ленинград, 1972, с.5.