Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Приусадебные постройки и постройки сельскохозяйственного назначения повсеместно стали неотъемлемой частью сельского архитектурного пейзажа. Не является в этом смысле исключением и облик заонежской крестьянской усадьбы. Часть помещений хозяйственного назначения – хлева, двор, сеновал, сарай – вмещал в себя просторный дом–комплекс. Есть примеры, когда в нижней части сруба (в подклете) размещался и амбар, как это было, например, в доме Елизаровых. Вместе с тем, всегда существовали и отдельно стоявшие хозяйственные постройки, расположение и устройство которых было продиктовано их назначением и характером использования. К таковым, в первую очередь, относились бани, строения, предназначенные для хранения и обработки зерна (амбары, риги, мельницы, зароды), а также постройки, использовавшиеся в той или иной промысловой или ремесленной деятельности.

Почти все постройки хозяйственного назначения, представленные в музее «Кижи», относятся к довольно позднему периоду, большинство из них возводились в конце XIX – начале ХХ вв. – более древние редко «доживали» до наших дней. Вместе с тем, именно они дают нам примеры использования наиболее архаичных архитектурных приемов на поздних этапах развития народной деревянной архитектуры: способы возведения срубов, устройство кровель, окон, дверей и т.д. Как писал академик А.В.Ополовников, «… преемственность и традиционность в гражданской крестьянской архитектуре были исключительно прочны и жизнестойки, даже более чем в других областях деревянного зодчества и всего народного искусства» [10 , с.28] .

1. Приусадебные постройки:

Амбары.

Из всех построек, тяготевших к человеческому жилью и входивших в крестьянскую усадьбу, хлебный амбар можно отнести к числу самых значительных. Главным образом, он строился для хранения зерна, продукта, жизненно важного для любой крестьянской семьи. Амбар должен был надежно уберечь его и от пожара, и от хищения, и от порчи. Кроме того, амбары предназначались для сбережения различного добра: в хлебном амбаре, в отдельном помещении, мог храниться домашний скарб, существовали амбары для рыбы и рыболовных снастей (кроме того, в лесах ставились охотничьи амбары – «лабазы» – см. статью «Охота в заонежье…»). Такое назначение определило выбор наиболее безопасного места этой постройки и ряд ее архитектурных особенностей.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Амбар ставили в стороне от жилья и, вместе с тем, так, чтобы он всегда оставался на виду – где-нибудь перед окнами, рядом с огородом или напротив крыльца. При односторонней застройке амбары нередко выносились на противоположную сторону улицы, образуя нечто вроде ее второго ряда. Иногда их ставили за домами, «на задах» [10 , с.127] .

Чтобы защитить зерно от порчи, его необходимо было проветривать и оберегать от грызунов. Для этого сруб устанавливали на опоры, которыми могли служить крупные валуны или врытые в землю столбы, есть примеры сооружения хлебных амбаров «на воде». В нижней части дверного полотнища проделывали отверстие – лаз для кошки.

К наиболее архаичным по форме приемам конструктивного решения амбара, в первую очередь, следует отнести устройство кровли. Подкровельные слеги здесь, как в старину, врубались в каждый самец фронтонов, тем самым образовывался сплошной бревенчатый накат, плотный и прочный, который надежно защищал хранившееся в амбаре добро не только от дождя и снега, но и от «лихого люда». Поверх бревенчатого наката в два слоя настилалась тесовая кровля.

Амбары – это очень добротные и прочные постройки. Бревна сруба были чисто подогнаны друг к другу. Пол достаточно высоко приподнят над уровнем почвы, он набирался из теса так, чтобы не оставалось щелей. Массивные двери, обрамленные мощными косяками, запирались на большой кованый замок, зачастую обладавший каким–либо «секретом». Оконца–щели забирались железными решетками. Не удивительно, что эти постройки, в отличие от многих других сооружений хозяйственного назначения, были снабжены домовой резьбой, содержавшей охранительную символику. Вместе с тем, декоративные детали – причелины, полотенца и резные столбики, служили украшением амбара, зрительно выделяли его среди прочей застройки [10 , с.126–129] .

Внутреннее устройство амбаров отличает продуманность в размещении предметов интерьера и тщательность их обработки. Часто для экономии площади усадьбы амбары строились в два этажа. Зерно, крупа и мука хранились на первом этаже, в сусеках, которые располагались вдоль правой и левой стен, «от угла до угла», или напротив входа. Между сусеками, прямо против двери, оставлялся проход. Сусек – это длинный высокий ларь, разделенный на несколько отсеков поперечными перегородками. Сооружали его из толстых досок–тесин, плотно пригнанных друг к другу. Внизу находился невысокий разборный ящик, куда зерно «самотеком» высыпалось из сусека. Из этого ящика его и следовало набирать. В верхнем этаже амбара зерно, как правило, не хранили. Здесь на горизонтальных слегах – «грядках» развешивали шкуры, кожи, пряжу, одежду и т.п., а на широких полках, идущих вдоль стен, держали мелкую утварь, различный инвентарь, посуду – из того, что не использовалось в быту каждодневно [10 , с.129] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Типологическое разнообразие этих небольших, чисто утилитарных, построек очень велико. Порой их архитектурные формы сильно различались. Амбары могли быть одноэтажные и двухэтажные, с наружной или внутренней лестницей, с перерубом и без переруба, с навесом и без него, в свою очередь, навес мог покоиться на вертикальных столбах–подпорках или на горизонтальных выступах–карнизах. Крыша амбара могла иметь один или два ската, дверь прорубалась или в торцовой стене, или в боковой. Можно продолжить перечисление этих различий, и не удивительно, что две одинаковые постройки случалось увидеть редко.

В главной экспозиции музея «Кижи» представлены два амбара, они расположены в усадьбе дома Ошевнева. Двухкамерный амбар–пятистенок, стоящий с южной стороны, был перевезен из д.Липовицы. Он построен в начале XX века и состоит из двух помещений, в одном хранили зерно, в другом – различную утварь. Амбар перекрыт двускатной крышей, ее свес со стороны входа покоится на выпусках бревен, образующих верхние венцы торцовых стен, и дополнительно поддерживается столбами, двери расположены по боковой стене. Перед ними устроено высокое и широкое крыльцо – «предмостье», облегчавшее перегрузку тяжелых мешков с зерном и мукой в амбар. Длинный свес кровли защищал от дождя крыльцо и оставленные на нем мешки. Тесовая крыша украшена причелинами и полотенцами. Внутренние помещения имеют два уровня, на второй этаж ведет узкая внутренняя лесенка.

Второй амбар, стоящий с северной стороны дома, был привезен из д. Южный Двор. Это одна из самых старых хозяйственных построек, представленных в музее, ее относят к концу XVIII в. [2 , с.64] . Амбар невелик, состоит из одного помещения, которое тоже имеет два яруса: внизу хранили зерно, наверху – различную утварь и одежду. Также, как и амбар из д.Липовицы, он перекрыт двускатной крышей. Вход расположен на боковой стене, маленькая дверь обрамлена мощными косяками. Свес кровли над крыльцом поддерживают точеные столбики. Примечательно декоративное решение этой небольшой постройки: традиционные причелины и полотенца, украшены кружевной резьбой, а длинные свесы кровли создают выразительный светотеневой эффект, придавая облику амбара особую нарядность и привлекательность [2 , с.64] .

Бани

Второй постройкой, неизменно располагавшейся вблизи дома, с древних времен являлась баня. Ее назначение не требует разъяснений. Описание мытья в русской бане впервые встречается еще в «Повести временных лет» (1113 г.), где приводится апокрифический рассказ о том, как апостол Андрей пришел, проповедуя христианство, в славянские земли. Среди прочих его впечатлений отмечается следующее: «… Удивительное видел я в славянской земле на пути сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их до красна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют сами себя и до того себя добьют, что едва вылезут чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье…» [2 , с.65] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Процесс мытья в бане не претерпел сколько–нибудь серьезных изменений и в последующие столетия, также как и конструктивные особенности самой постройки. Баня долго сохраняла (а во многом сохраняет и по сей день) свои традиционные архаичные черты. Она напоминает древние срубные строения, которые возводились человеком на ранних этапах развития деревянного зодчества. Можно предположить, что в целом архитектурные особенности бани и оборудование интерьера имеют много общего с тем, как выглядело в старину само жилище человека, его дом.

Топка бани и мытье в ней требовали доведения температуры внутри помещения до отметок свыше 90 градусов. Для мытья было необходимо наносить большое количество воды, а, попарившись, следовало окунуться в озеро. Известная пожароопасность этих построек, как и соображения простого удобства, заставляли хозяев строить баню ближе к берегу, или даже на воде, соединяя ее с берегом мостками. Если же водоем вблизи дома отсутствовал, баню приходилось ставить где–нибудь в укромном месте, например, на огороде. Для строительства чаще всего использовался сосновый лес. Стены строения для тепла «мшили» – прокладывали пазы мхом. Полы немного приподнимали над землей, при этом тесины не сплачивали слишком тесно, чтобы от постоянной влажности они не выпучивались. Для лучшего слива воды полы могли быть слегка наклонными, в углах оставлялись отверстия или щели.

Простейший тип бани – это прямоугольный сруб под односкатной крышей, пологой и низкой, немного приподнятой со стороны входа. Такие бани, порой, состояли лишь из одного помещения и не имели предбанника. Раздеваться и одеваться приходилось прямо на улице, у входа, оставляя одежду на деревянных гвоздях, торчащих из стены. Второй тип имеет двускатную крышу, более крутую, а, следовательно, более долговечную. Среди таких построек встречаются бани с предбанниками и без них. Среди дошедших до нас памятников, бани с предбанником, составляющим часть сруба и перекрытые одной, общей с ним, двускатной крышей, являются самыми распространенными.

Внутреннее устройство бань, как и многих других построек, отличается простотой и архаикой, традиционностью расположения деталей интерьера. В предбаннике, вдоль стен, устроены лавки, над ними – деревянные гвозди для развешивания одежды. Низенькая дверь ведет в следующее помещение – «мыльню», туда, где моются. Сразу же за порогом, у входа, там сложена печь–каменка. Она представляет собой груду закопченных камней, сложенных без связующего раствора, прямо на земле. В нижней части каменки выложено топочное отверстие, куда укладывали поленья. Когда каменку начинали топить, дым, струясь между камней и согревая их, поднимался к потолку. Он быстро заполнял всю баню, лишь низко над полом, на уровне топочного отверстия, оставалось свободное от дыма пространство. Во время топки бани дверь оставляли приоткрытой, и дым постепенно вытягивался наружу. Также для вентиляции нередко в потолке прорубался дымник. Когда каменка была достаточно раскалена, дрова прогорали и дым сходил, топку прекращали, а баню плотно закрывали на некоторое время, чтобы она прогрелась. После этого мыли лавки, пол, хорошо проветривали помещение, приносили воду и шли париться. Еще не так давно воду грели старинным способом: раскаленные камни брали щипцами с каменки и погружали в наполненные ведра. В наши дни вода обычно согревается в котле, вмурованном в печку.

По той же стене, что и каменка, сооружался высокий ступенчатый полок, где, собственно, и парились, бросая горячую воду на раскаленные камни. Мылись, сидя на скамьях, устроенных вдоль боковой и задней стен. Здесь же стояли ушаты, шайки и деревянный ковш для начерпывания воды. Вместо мыла могли использовать щелок. Холодную воду держали в большом чане у входа. Свет в помещение проникал через небольшое окошко, кроме того, в бане устанавливали светец, в котором горела лучина.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Топить баню следовало по субботам, а также накануне религиозных праздников и в других случаях, по необходимости. Летом, в страдную пору, могли топить и каждый день. Первыми в баню шли мужчины, после них парились женщины и дети. Вместе с тем, ряд этнографов отмечают и совместное мытье мужчин и женщин – вместе не мылись только свекор со снохами [6 , с.96] . В народной традиции с банями связано немало суеверных представлений и различных обрядов, которые, без сомнения, восходят к дохристианским временам. У финно–угорских народов, населявших территорию Карелии, и у проживавших здесь русских представления эти могли совпадать, а могли иметь большие различия. Что касается устройства и архитектурных особенностей русской бани «по–черному» и старинной финской сауны или карельской бани, то они практически ничем не отличались. Современная сауна имеет мало общего со своим древним аналогом, тем не менее, париться в сауне «по–черному», да еще зимой, и сегодня считается верхом финской традиции.

В главной экспозиции музея «Кижи» стоят две бани: одна находится в усадьбе дома Ошевнева, другая – у дома Елизарова. Первая перевезена из д.Мижостров. Архитектурно–конструктивные особенности постройки позволяют отнести ее строительство к концу XIX в. Вторая перевезена из д.Усть–Яндома, датируется началом XX века.

Каждая постройка представляет собой прямоугольный в плане сруб–пятистенок с поперечным перерубом, разделяющим баню на два помещения: предбанник и мыльню. Стены рублены «в обло». Крыша самцовая, безгвоздевой конструкции «по курицам и потокам». Шелом и причелины простые, без декоративной порезки. Баня из д. Мижостров имеет фигурно обработанные потоки. Интерьер обеих построек традиционен, он оборудован печью–каменкой без котла, настилом–полком и лавками вдоль стен. В потолке проделано дымовое отверстие с квадратным дощатым дымником и деревянной задвижкой – «волоком».

2. Сооружения и постройки для сушки и обработки зерновых:

Амбары и бани – это постройки, расположенные непосредственно возле дома. Можно сказать, что они служили удовлетворению каждодневных потребностей крестьянской семьи. Вместе с тем, трудно представить себе крестьянское хозяйство, основанное, в первую очередь, на земледелии, без построек сельскохозяйственного назначения, которые использовались в процессе обработки урожая. В структуре поселения они тоже имели свое место. Зароды и риги, предназначенные для просушки и обмолота зерновых, естественным образом размещались ближе к полям, на некотором отдалении от домов. Мельницы – водяные и ветряные – соответственно строились там, где для этого были подходящие ландшафтные условия.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Зароды. Эти постройки, не свойственные более южным сельскохозяйственным районам, нередко оживляли архитектурный пейзаж северной деревни. Дело в том, что после уборки зерновых, для начала снопы нужно было просушить на открытом воздухе. На Севере, где лето часто бывает коротким и дождливым, с этой целью сооружались специальные приспособления, в частности, зароды, издали напоминающие гигантскую шведскую стенку. Зарод редко стоял в одиночку, чаще их было несколько. Для того чтобы скот не объедал заправленные для просушки снопы, зароды обносили изгородью, все вместе это носило название «остожье».

Традиционная конструкция зарода проста и надежна: это несколько высоких сосновых столбов, как правило, от 2 до 5 [1 , с.137] , поставленных в один ряд на расстоянии 4–5 м друг от друга. В верхней части каждого столба проделано несколько отверстий, одно под другим, сквозь них пропущено несколько рядов горизонтальных еловых жердей, соединяющих столбы. В старину зарод отличался хорошей устойчивостью, тщательностью изготовления. Порой верхние торцы столбов были скульптурно обработаны – им придавалась скругленная форма.

На зародах сушили злаки, имеющие длинный стебель: овес, ячмень. Рожь предпочитали оставлять на земле, ставя снопы в своеобразные пирамидки – «бабки». Заправляли зарод, начиная с верхних рядов: один человек забирался наверх и там принимал снопы от стоящего внизу «подавальщика», который поднимал их на нужную высоту специальной палкой с крюком – «подавалом». Сноп просовывали между жердями зарода, при этом его нижняя часть – «комель» упиралась в верхнюю жердь, а колоски свободно свисали вниз, на южную сторону. Заполнив пространство между двумя верхними жердями, переходили к следующему ряду и т.д. При таком размещении снопов во время дождя с них быстрее стекала вода. Сушка на зародах продолжалась около двух недель, затем снопы осторожно снимали и укладывали «в кучья»: своеобразные стога, которые имели округлую форму. Укладывались они друг на друга, колосками к центру, сверху накрывались болотной осокой, которая предохраняла от дождя и снега. Так снопы и хранились до обмолота. Кучья устраивались не просто так на земле – они ставились на решетки из срубленных молодых деревьев [1 , с.137] .

В главной экспозиции музея «Кижи» высокий зарод стоит в стороне от домов, на берегу озера. Он в точности воспроизводит конструктивные особенности такого рода сооружений. Рядом с зародом размещается рига.

Рига – это сооружение, предназначенное для окончательной просушки и обмолота снопов. В деревнях они ставились на расстоянии «в 30 саженей» от домов, что примерно равно 80 м. Просушку и обмолот снопов крестьяне, как правило, оставляли на позднюю осень, и присутствие этих хозяйственных построек позволяло молотить хлеб даже в непогоду, когда дожди затягивались на несколько недель. Вместе с тем, иногда сушку и обмолот в риге начинали уже в августе, одновременно с уборкой первых хлебов. Так поступали, в основном, бедные крестьяне, у которых к тому времени уже не оставалось хлеба от прежнего урожая [1 , с.137] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Как пишет исследователь В.А.Агапитов, для деревенской молодежи рига была местом встреч, своеобразным клубом. Осенью, по окончании работ, особенно в ненастную погоду, там собиралась парни и девушки. По воскресным дням ходили на «пабедно» – так называли гулянье, которое проводилось в риге или на гумне. Звучала гармонь, песни, молодежь танцевала кадриль [1 , с.140] .

Также как бани и амбары, риги на протяжении веков не претерпели значительных изменений. Немецкий путешественник Адам Олеарий Эльшлегер, посетивший Россию в 1633–1639 гг., так описал эти постройки: «. В каждом сельском имении имеются особо построенные сараи или дома, называемые у них ригами. В них хлеб, пока он в колосьях, накладывается на бревна над печью, вроде такой, как в пекарне, затем разводят огонь, и над подымающимся жаром зерно сушится. Часто бывает, что подобные риги сгорают вместе с хлебом.» [4 , с.187] .

Итак, рига – это срубная постройка, значительной высоты, перекрытая двускатной крышей с большими свесами. Крышу крыли тесом или дранкой. Иногда устраивался навес над крыльцом. Риги не украшались причелинами и полотенцами, подобно домам и амбарам, но в прошлом на некоторых из них от конька свисала резная доска, которая первоначально служила оберегом. Дверь, в целях сохранения тепла, всегда делалась низенькой, она могла состоять из двух частей – верхней, значительно меньшей по размеру, и нижней. При этом во время топки открывали только верхнюю часть, которая служила для выхода дыма. Для этой же цели в одной из стен прорубалось волоковое окно.

Пол в ригах, также как и в амбарах, поднимался высоко над землей, во избежание сырости. Делался он из толстых тесин, плотно пригнанных друг к другу. Печь складывалась из дикого камня на глиняном растворе, ставилась она не у входа, как это было в банях, а напротив двери, на деревянном опечье [5 , с.7] – риги с подобными печами есть в музее «Кижи». На высоте человеческого роста в стены врубались две балки–матицы, на которых размещались подвижные еловые жерди – «колосники», толщиной 7–10 см. Привезенные с поля снопы заносили в ригу и поднимали на колосники, ставя их колосками вверх, вплотную друг к другу, чтобы снопы не падали, но не слишком тесно, чтобы зерно сохло равномерно [1 , с.138] . При этом комлевую часть снопа разделяли надвое, чтобы он как бы «сидел верхом» на колоснике.

Приступая к просушке снопов, печь–каменку затапливали рано утром. «Теплили» (т.е. топили) ригу до позднего вечера, используя березовые или ольховые дрова. Топили очень осторожно, чтобы семена от перегрева не потеряли всхожесть (иногда семенное зерно сушили отдельно, при более низких температурах) [1 , с.139] . Следили за топкой старшие члены семьи, детям эту работу не доверяли. Xодили в ригу очень часто, «поминутно». Едкий дым и сухой жар, который постепенно достигал температуры 90 градусов, уничтожали всех паразитов, надежно консервируя поверхность зерен [1 , с.139] . После завершения топки дверь и окно риги плотно закрывали, чтобы зерно досыхало. Дверь непременно запирали на замок, а то и не на один. Ночью хозяин часто ходил проведывать ригу – хлеб очень берегли. За ночь хлеб просыхал, и к утру начинался обмолот снопов. Молотили тут же в риге или на гумне, если таковое имелось (гумном называли место для обмолота, крытый ток). На работу надевали поношенную, «нежалимую» одежду. Молотили цепами – «пригузами». В молотьбе участвовали от трех до семи человек, из них 2–4 человека молотили, остальные поправляли снопы, убирали солому и пр. [1 , с.139] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обмолоченное зерно веником сметалось в кучу. Далее следовало провеять его, чтобы отделить зерно от мякины и прочего мусора. Веяли чаще всего на улице, где для этого случая расстилали половики. Зерно бросали веяльной лопатой против ветра, при этом мякину относило в сторону, а зерно падало на половик. Если погода была дождливой, то могли работать прямо в риге [1 , с.140] . В этом случае зерно набирали в совок и бросали его «веером» об стену. Ость и мякина, как более легкие, падали ближе к веяльщику, а зерно – ближе к стене. Лучшее, самое тяжелое зерно, которое шло на семена, ложилось у самой стены. Обмолоченное и провеянное зерно ссыпали в мешки и отвозили на мельницу или в амбар, где оно и хранилось: то, что для еды, отдельно от посевного.

В Заонежье строили риги трех типов: однокамерные (собственно рига), двухкамерные (рига с гумном), изредка встречались трехкамерные (рига–гумно–рига). В главной экспозиции музея «Кижи» почти у берега озера стоит рига из д. Березовая Сельга, построенная в 1875 г. Это однокамерная срубная постройка, перекрытая двускатной крышей безгвоздевой конструкции «по курицам и потокам». Небольшая трехкосящатая дверь расположена на высоте третьего венца, она имеет цельное полотнище. Волоковое окно находится высоко под крышей, над дверью. Внутреннее устройство традиционно: напротив входа, в правом углу, поставлена печь, над ней настланы жерди–колосники.

Последним этапом в обработке зерновых была их переработка на муку, крупу и толокно. Для этих целей служили мельницы. Принципиально они делились на два типа: водяные и ветряные. Главным в работе мельницы было приведение в движение мельничных жерновов, которыми, собственно, и размалывали зерно. Для этого, в первом случае использовалась энергия воды, а во втором – энергия ветра.

Водяные мельницы. Они являются наиболее архаичными. Сооружали их там, где была хоть какая–нибудь речушка, и мельницы работали с большим постоянством, а, следовательно, и с большой продуктивностью, с весны до осени. В Заонежье водяные мельницы строились издавна. К примеру, Писцовая книга 1563 г. содержит такую запись: «Монастырь на Клименецком острову в южном наволоке на Онеге озере… да у того монастыря мельница на усть–Яндемы реке мелет черезо все лето, в осенинах и о весне…» [5 , с.13] .

Само расположение этих построек – в стороне от жилья, на берегу реки или ручья, в укромном месте с тенистыми зарослями, где постоянно слышится шум воды, способствовало тому, что водяные мельницы были окружены неким ореолом таинственности. Мельник в округе часто слыл колдуном, умеющим водить знакомство с водяными. Это и не удивительно, ведь согласно представлениям крестьян, человек, по роду своих занятий находящийся в тесном контакте с природными стихиями -в частности, с водой, должен был обладать и особыми качествами. При всем при том, архитектура водяных мельниц довольно прозаична и носит чисто практический характер. Это срубная постройка из сосновых бревен, перекрытая двускатной кровлей, стоящая одной стороной к воде, другой – к берегу. Рядом – плотина со сливом и лоток с заслонкой и воротом.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Водяные мельницы могли иметь различную конструкцию. В музее «Кижи» стоит так называемая мельница – «колесуха» с нижним боем. Перевезенная из д. Березовая Сельга, она была построена в 1875 г. крестьянином Ф.М.Стафеевым и служила одновременно для помола, дробления зерна на крупу и приготовления толокна

«Колесуха» – это мельница с вертикально закрепленным колесом. Для ее работы на речке необходимо устроить искусственную запруду при помощи плотины. С южной стороны к срубу была сделана пристройка – «колесница», внутри которой размещались колеса «нижнего боя», – это значит, что вода падала на нижние лопасти колес, приводя их в движение.

Рабочее помещение мельницы имеет два яруса. Внизу находится вал -горизонтальное вращающееся бревно, которое проходит через весь сруб, как бы «пронизывает» его. Один конец бревна через отверстие в стене выходит наружу: на нем и крепилось колесо с лопастями, на которое падал поток воды. Внутри мельницы на вал надевалось стоймя зубчатое кулачное колесо, сцепленное с горизонтальной деревянной шестерней. Шестерня снабжена вертикальной осью: на эту ось насажен верхний подвижный жернов – «бегун». Нижний жернов – «лежняк» неподвижно закреплен на прочной подставке. Мельничное колесо, начиная вращаться, приводило в движение вал, за ним – зубчатое колесо и шестерню, а вслед за ней и жернов. Жернова находятся в верхнем ярусе, куда снизу ведет лестница. Над ними закреплен «ковш» – ящик с отверстием, из которого зерно по специальному лотку стекало на жернова. Наверху, около ковша, настелен помост, куда складывали мешки с зерном, внизу размещали ларь для сбора муки, там же находились и ступы с пестами: они предназначались для того, чтобы дробить зерно на крупу и толочь овес на толокно. Механизм, поднимающий и опускающий песты, подобен тому, что вращает жернов, поэтому внутри мельницы проходит и второй вал, также находящийся внизу. На этот вал снаружи насаживалось второе колесо с лопастями.

В настоящее время в музее нет подходящих ландшафтных условий, которые позволили бы представить эту постройку в действии, со всеми необходимыми для этого деталями конструкции.

Ветряные мельницы появляются в деревнях значительно позже, чем водяные, уже в XIX в. Первоначально их число было незначительным, но со временем они получили широкое распространение. Этому способствовала и большая производительность таких мельниц, и то, что для их строительства легче было найти подходящее место. Исследователь С.В.Воробьева приводит следующие неопубликованные архивные данные по количеству мельниц в Кижской трети: 1820 г. данных о водяных мельницах нет, ветряных – 2 [7 , л.17–319] 1867 г. водяных мельниц – 2 (д.Липовицы), ветряных – 3 [8 , л.17] 1916 г. водяных мельниц – 2 (д.Липовицы), ветряных – 12 [9 , л.120–150] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Принцип действия ветряной мельницы – использование силы ветра для приведения в движение жернова. Для этого она снабжена крыльями: подобно водяному колесу, они насаживались на горизонтальный вал, внутри мельницы на нем крепилось зубчатое колесо–шестерня, которое сообщалось с жерновом. Ветряные мельницы сооружали на открытых возвышенных местах, хорошо продуваемых ветром. Ветер, попадая на лопасти–крылья, приводил в движение весь механизм. Как правило, крыльев было 6–8, но чаще встречались мельницы с восемью лопастями. Для того, чтобы крылья всегда оставались под ветром, конструкция этих сооружений предусматривала поворотный механизм, позволяющий изменять положение крыльев при смене ветра.

Русские зодчие создали большое разнообразие ветряных мельниц, но из них можно выделить два основных типа: мельницы стержневые – «столбовки» и шатровые. Р.Габе определяет мельницы–столбовки как немецкий тип, а шатровые – как голландский [4 , с. 194, 198] . Оба они встречались в Карелии, хотя столбовки строились значительно чаще. Разница между ними заключалась в том, что столбовка вращалась вся целиком, а у шатровых мельниц подвижной была только верхняя часть с валом и крыльями.

Силуэт мельницы–столбовки, построенной в 1928 г. крестьянином Н.Я.Биканиным и перевезенной в музей «Кижи» с Волкострова, неизменно привлекает внимание посетителей. Основанием мельницы служит низенький сруб–клетка, на котором укреплена поворотная площадка – «вертлюг». На ней высится каркасный дощатый корпус мельницы, так называемый, «мельничный амбар». Стержнем, вертикальной осью этой постройки является большой столб, нижний конец которого врыт в землю. Вокруг столба и поворачивали площадку, а вместе с ней и амбар, – раньше это называлось «вертеть на пятке» [5 , с.21] . Со стороны входа и со стороны крыльев к поворотной площадке крепятся длинные горизонтальные бревна – «воротила». Поворот мельницы осуществлялся при помощи натяжения веревочного каната. Для этого было необходимо еще одно простейшее приспособление: невысокие деревянные столбики, вкопанные по периметру на небольшом расстоянии от мельницы, и деревянная колода, снабженная горизонтальным воротом (это могла быть горизонтально закрепленная жердь), которая надевалась на нужный столбик. Чтобы повернуть мельницу, один конец каната привязывали к воротилу, другой – к колоде. Налегая на ворот, колоду начинали поворачивать вокруг столбика, веревка наматывалась и тянула за собой воротило, вследствие чего мельница поворачивалась. Похожее устройство использовали и для подъема на берег тяжелых лодок.

Внутреннее помещение мельницы имеет два яруса. Высота осевого столба немного превышает высоту второго яруса, где размещены жернова. Горизонтальный вал, к наружному концу которого крепятся крылья, проходит еще выше, под самой крышей. С внутренней стороны на него насажено большое кулачное колесо, через которое вращение вала передавалось горизонтальной шестерне, а от нее – жернову. Над жерновом помещается деревянный ковш – «тюрик» для засыпания зерна. Готовая мука ссыпалась вниз по желобу и попадала в подставленные мешки. На первом этаже, за дощатой перегородкой, установлены ступы с пестами. Устройство ветряной мельницы позволяло приводить в движение и жернов, и песты при помощи одного вала.

В отличие от других хозяйственных построек, составлявших крестьянскую усадьбу, устройство мельницы представляет собой довольно сложный механизм, сооружение которого требовало от плотника большого профессионального опыта и точности в конструктивных расчетах, тем более, что давление ветра на корпус и крылья порой были очень сильным, что могло привести к разрушению строения.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Как правило, мельницы принадлежали либо зажиточным крестьянам, получавшим значительные урожаи и, следовательно, нуждавшимся в такой постройке, либо являлись коллективной собственностью сразу нескольких семей – такие мельницы называли «мирскими». Использовали их не только сами владельцы, за плату они мололи зерно и соседям.

По мнению исследователя С.В.Воробьевой, косвенно данные о широкой распространенности мельниц могут говорить о том, что урожаи зерновых в Заонежье и, в частности, в Кижской волости, были достаточно высокими. По данным того же исследователя, ветряные мельницы действовали, в среднем, 120–250 дней в году, по 10–12 часов в сутки. Часть времени они могли работать круглосуточно, но везде по–разному. Так, мельница в д.Новинки из 160 рабочих дней круглосуточно использовалась по 100 дней в году. В других местах круглые сутки работали только по 10–15 дней в году, а кое–где не работали вообще. За помол взималась плата, в среднем, 3–5 коп. за меру. При этом в год, в среднем, на заказ перемалывалось от 100 до 300 мер зерна [3 , с.5–7] .

Ветряные мельницы – явление достаточно позднее в архитектуре северных деревень. Интересно, что в народной традиции с этими постройками не связаны какие–либо приметы, обряды и т.д. Тем более удивляет, то, насколько органично и естественно эти строения вписались в объемно–пространственную систему старинной северной деревни.

Xозяйственные постройки различного назначения были совершенно необходимы как в повседневной жизни крестьянина, так и в его хозяйственно–трудовой деятельности. Предназначенные для чисто практических нужд, эти творения народных зодчих вносят свою заметную лепту в архитектурный облик деревни, создают вокруг себя атмосферу обжитости и уюта. Они привлекают к себе внимание и неизменной традиционностью своих форм, позволяющих узнать каждую с первого взгляда, и органической общностью со всеми другими деревенскими постройками.

Удивительно, что даже самые примитивные из них, несмотря на обнаженный утилитаризм своей архитектуры, бывают очень красивы, так органично срослись они с окружающей их природой, построенные именно там, где им и требуется быть. По словам А.В.Ополовникова, «… став организованным ядром своей природной среды, они как бы вобрали в себя часть красоты самой этой среды. Архитектурно–художественные достоинства примитивных зданий и сооружений кроются только в одном – в их способности организовывать природное окружение таким образом, чтобы красота этого окружения воспринималась как их собственная…» [10 , с.218] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Помимо различных построек хозяйственного назначения, рассмотренных в данной статье, в деревнях могли существовать такие подсобные сооружения, как, например, ледники для сохранения в теплое время года различных продуктов, садки для содержания в озере выловленной живой рыбы, картофельные ямы для хранения картофеля, колодцы, лодочнае сараи и др. В настоящее время в экспозиции музея «Кижи» они не представлены.

Использованная литература и источники:

1. [Агапитов В.А. Сушка и обмолот зерновых в Южном Заонежье в конце XIX – начале XX вв.] // Кижский вестник №5. Петрозаводск, 2000. – С.135–140.
2. Витухновская М.А. Музей–заповедник «Кижи». Петрозаводск, 1988.
3. Воробьева С.В. Сенногубская треть Кижской волости. Историко–статистическая справка. (Отчет по теме за 1999 г.). НРФ МК музея «Кижи», 1999.
4. Габе Р.М. Карельское деревянное зодчество. М., 1941.
5. Гурвич Л.И. Крестьянские постройки, предназначенные для обработки зерна. Риги, водяные и ветряные мельницы. НА музея «Кижи», 1982. №1556.
6. Логинов К.К. Материальная культура и производственно–бытовая магия русских Заонежья». СПб, 1993.
7. НА РК, ф.37, оп.1, д.16/151, л.317–319.
8. НА РК, ф.14, оп.1, д.4/2, л.17.
9. НА РК, ф.27, оп.3, д.60/535, л.120–150.
10. Ополовников А.В. Русское деревянное зодчество. М., 1983.

Основная рекомендуемая литература:

1. [Агапитов В.А. Сушка и обмолот зерновых в Южном Заонежье в конце XIX – начале XX вв.] // Кижский вестник №5. Петрозаводск, 2000. – С.135–140.
2. Габе Р. М. Карельское деревянное зодчество. М., 1941.
3. Логинов К. К. Материальная культура и производственно–бытовая магия русских Заонежья». СПб, 1993.
4. Маковецкий И. В. Архитектура русского народного жилища. М., 1962.
5. Пономарев Н. А. Возникновение и развитие ветряной мельницы. М., 1958.