Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 204 Как свидетельствуют данные исторических источников (позднесредневековые переписные и писцовые книги, лингвистические, археологические, этнографические материалы), Северо-Западное Обонежье [1] на протяжении длительного исторического периода являлось зоной активных контактов между группами населения разного этнического происхождения.

По мнению ряда исследователей, данный регион в древности был заселен предками саамов и вепсов. Длительное время Северо-Западное Обонежье находилось под влиянием ливвиковско-людиковской карельской колонизации, а затем и переселенцев из псковско-новгородских земель. Пик переселения русских пришелся на XIV в., и уже к XV–XVI вв. местное население было практически полностью ассимилировано, по крайней мере в языковом и культурном отношении [2] . Вместе с тем и позже не прекращался приток новых переселенцев в регион. Сохранились письменные источники, свидетельствующие о спорадических переселениях карельских групп в эти районы. Так, старостам и целовальникам Кижского погоста в 1599 г. предписывалось выселять «нетяглых корелян»-переселенцев обратно в Северо-Западное Приладожье – в Корельский уезд, откуда те бежали в результате шведской агрессии в конце XVI в. [3] Небольшие группы карел переселялись сюда из Северо-Западного Приладожья и Восточной Приботнии и после Столбовского мирного договора 1617 г. С другой стороны, по свидетельству этнографов, кижские рыбаки, промышлявшие вдоль западного берега Онежского озера, еще в XX в. старались выбирать себе невест-карелок [4] .

Вероятно, культурное влияние русских переселенцев должно было повлечь за собой и воздействие на антропологические особенности местных жителей. Однако степень такого влияния, как и сами антропологические характеристики жителей региона долгое время оставались не изученными.

Вопрос об антропологических характеристиках дорусского субстрата, его роли в формировании облика современного населения Обонежья и Русского Севера в целом остается актуальным и сегодня. В середине XX в. для решения этой проблемы были впервые привлечены данные антропологии, в первую очередь соматологии. Северное Обонежье входит в область распространения беломорского (по Н.Н.Чебоксарову) или ильменско-беломорскогостр. 205 типа (по М.В.Витову). Его происхождение Н.Н.Чебоксаров связывал с дорусским чудским компонентом [5] . М. В. Витов полагал, что появление ильменско-беломорского типа на Русском Севере непосредственно связано с новгородской колонизацией, тогда как у карел, вепсов, коми этот тип почти не проявляется.

В своем предположении исследователь опирается на более широкую базу данных по соматологии русских Северо-Западного региона, а также находит ему подтверждения в данных этнографии и лингвистики [6] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Однако загадкой оставался антропологический облик населения Заонежья более раннего времени: нового, эпох Средневековья, металла, частично – камня. Причина – почти полное отсутствие костных останков древних людей. Это единственный источник, по которому мы можем изучить антропологические характеристики древних жителей той или иной территории. В распоряжении исследователей имелись только костные материалы из известнейшего могильника на Южном Оленьем острове Онежского озера, датирующегося эпохой камня [7] . Могильник расположен на острове в северной части Онежского озера недалеко от Кижей, восточнее острова Клименецкий. По поводу происхождения населения, оставившего этот могильник, до сих пор ведутся научные дискуссии. Последние данные, полученные на основании изучения ДНК, экстрагированных из обнаруженных в погребениях могильника скелетных останков, скорее, свидетельствуют о крайне специфическом антропологическом составе древнейших жителей этой территории. Антропологические и генетические особенности «древних оленеостровцев» не находят прямых аналогий среди современных жителей Евразии [8] . Следует подчеркнуть, что эти материалы, несмотря на их высокую научную значимость и всемирную известность, конечно, не могут осветить всю длительную историю формирования антропологического состава современного населения региона, хотя бы в силу их отдаленности от современности несколькими тысячелетиями.

Иные же палеоантропологические материалы из Обонежья и восточной Карелии в целом, как уже отмечалось, отсутствовали до недавнего времени полностью.

В 2006 г. по инициативе музея-заповедника «Кижи» при проведении охранно-строительных раскопок на территории Кижского погоста к научным работам были привлечены антропологи ФБУН «Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН» [9] . Цель совместных работ, в части антропологических исследований, состояла в выявлении и квалифицированной зачистке костяков, полевой разборке и индивидуальных идентификациях, первичной консервации кранио-остеологических материалов, половозрастных определениях, измерении кранио-остеологических материалов по полной измерительной программе на месте проведения работ. В дальнейшем в камеральных условиях выполнялся научный анализ и публикация полученных данных.

Кижский погост располагается в южной части острова Кижи, на территории архитектурно-музейного комплекса, в непосредственной близости от стен Преображенской и Покровской церквей.

Южная часть самого погоста, по визуальным наблюдениям, была определена как наиболее поздняя, имеющая статус действующегостр. 206 погребального объекта, с сохранившимися надмогильными сооружениями. Отчетливо читаются контуры погребений, над ними деревянные кресты и грунтовые насыпи.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В отличие от южной, в северной части погоста не сохранились внешние признаки погребений: надмогильные деревянные сооружения, провалы почвы или насыпные холмики. Раскопки производились на территории северной части погоста – у северной и северо-восточной стен Преображенской церкви. Раскопы закладывались внешней стенкой на расстоянии около 2–2,5 м от стен с тем, чтобы в площадь раскопов не попадали явно видные недавние траншеи прокладки противомолниевой защиты (рис.1).

Раскопки проводились методом сплошного раскопа, слоями-горизонтами примерно по 20 см, с фиксацией и общим описанием и археологических, и костных находок на всех уровнях залегания грунта.

По завершении работ все антропологические останки были перезахоронены на территории Кижского погоста с участием представителей Русской православной церкви и дирекции музея «Кижи» на месте расположения раскопа III.

В двух метрах от восточной стены Преображенского собора, несколько севернее его алтарной части, был заложен раскоп размерами 2×2 м, зафиксированный как раскоп II (при нумерации учитывалось, что в 2005 г. сотрудниками музея «Кижи» закладывался разведочный раскоп – раскоп I).

В раскопе II на уровне дневной поверхности и глубже обнаружено большое количество камней крупных размеров, расположенных беспорядочно как на территории раскопа, так и за его пределами. Непосредственно под слоем дерна найдены остатки кожаной обуви, железные кованые гвозди и два фрагмента белоглиняной керамики (глина тонкостенная, хорошо отмученная). Кроме того, практически под слоем дерна обнаружены разрушенные фрагменты трёх черепных коробок в переотложенном состоянии (рис.2).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Горизонт 2 (20 см от дневной поверхности). Под дерном – черный суглинок с гравием и галькой, в нем множество железных кованых и фабричного производства гвоздей, остатков кожаной обуви и небольшие фрагменты костной ткани очень плохой сохранности. Обнаружена также монета царской чеканки.

Горизонт 3 (глубина 40 см). На этом уровне в заполнении повсеместно встречаются мелкие фрагменты бересты, иногда вперемешку с остатками деревянных погребальных конструкций. Здесь же в переотложенном состоянии обнаружен кожаный сапог без голенища, в нем кости стопы плохой сохранности. Вскрыты проявившиеся при снятии дёрна три черепа и отдельно лежащие костные фрагменты в переотложенномстр. 207 состоянии: фрагмент затылочной кости и неполная мозговая коробка мужского черепа, фрагмент черепа, фрагмент лобной кости со следом от удара рубящим предметом. Также встречено большое количество костных фрагментов посткраниальных скелетов в переотложенном состоянии: фрагменты костей конечностей, ребер, позвонков.

Горизонт 4 (глубина 60 см). Вскрыты:

• – скопление фрагментов длинных костей и теменной части одной черепной коробки в переотложенном состоянии;
• – скопление несколько костных фрагментов детского скелета (молочные зубы, позвонки); рядом с детскими костями находилась монета;
• – скопление длинных костей плохой сохранности и фрагментов двух черепов в переотложенном состоянии: кость полностью декальцинирована, от одного черепа сохранилась только правая сторона височной кости с пирамидой, от другого – верхняя чешуя затылочной кости.

Горизонт 5 (глубина 80 см). На этом уровне вскрыто и полностью расчищено два погребения: одно в деревянном гробу (остатки досок прослеживались в грунте), другое в деревянном ящике, перекрытом берестой. Береста (рис.3) перекрывала ящик, видимо, полностью, с нахлестом за боковые стенки гробовища. Непосредственно под берестой, вдоль центральной продольной оси гробовища, зафиксированы остатки 1–2-продольных досок. Костяк находился под берестяным слоем. Заполнение внутри погребения более темное на фоне коричневатого межмогильного, под берестой – заполнение интенсивного черного цвета. Костные материалы, деревянные конструкции, береста очень плохой сохранности. В гробу находились останки двух субъектов: взрослого и ребенка 2–3 лет. Являлись ли они одновременными или разновременными и какое захоронение относится к более раннему времени, сказать невозможно из-за крайне плохой сохранности костных материалов.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В погребении в гробу с берестяным перекрытием находились останки двух субъектов: взрослого и младенца. На этом горизонте вне описанных погребений обнаружено нарушенное захоронение женщины с почти полным скелетом, а также несколько фрагментов черепных коробок от разных костяков, две тазовые и две бедренные кости плохой сохранности.

Ниже горизонта 5 (от глубины 100–20 см) залегал материковый слой.

В двух метрах от северной стены Преображенской церкви, северо-восточнее центральной ее части, был заложен раскоп III площадью 2×2 м (с прирезкой).

Непосредственно под слоем дерна на всей площади раскопа найдены осколки стекла, гвозди (кованые и фабричного производства), мелкие кости животных и птиц, железные скобы. В грунте, также как и в раскопе II, встречалось большое количество камней разных форм и размеров.

Горизонт 2 (глубина 20 см). В центре южной стенки раскопа непосредственно под слоем дерна зафиксировано скопление из трех черепов в переотложенном состоянии. Все три черепа мужские. Немного западнее обнаружена мужская нижняя челюсть и фрагмент лобной кости, фрагмент верхней челюсти, фрагмент лопатки, фрагменты ребер, лучевая кость, неопределимые фрагменты трубчатых костей, фрагмент крестца, локтевая кость, фрагмент бедренной кости, небольшой фрагмент нижней челюсти с зубами, фрагмент скуловой кости.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Севернее находилась монета периода царствования Николая I. Здесь же, но несколько глубже, – мужская плечевая кость с фрагментом лопатки. Чуть восточнее и глубже – скопление из трех черепов и медный крестик. Все костные находки в переотложенном состоянии.

Горизонт 3 (глубина от 40 см). В центральной части раскопа находились плечевая и лучевая кости в анатомическом сочленении в переотложенном состоянии. На глубине 50– 60 см от дневной поверхности прослежены остатки двух гробовищ на уровне верхнейстр. 208 крышки, ориентированных по линии восток – запад. Гробовища подпрямоугольной формы. Следы бересты отсутствовали.

В гробовище, расположенном южнее (рис.4), по углам зафиксированы небольшие кованые гвозди. При этом восточная часть гробовища сохранилась плохо, возможно, нарушена переотложенным слоем. Под черепом погребенного – небольшая деревянная подушечка. В стенках гробовища по углам вбиты по три гвоздя, скрепляющие боковые доски с головной. Костяки в погребениях расположены вытянуто, на спине, головой на запад, со скрещенными в области таза руками.

Вдоль правой стенки гробовища в области берцовых костей женского скелета находились 2 бедренные кости (мужские, от одного скелета), расположенные параллельно, но верхними и нижними эпифизами направленные в разные стороны. За ними, западнее, – две большие берцовые кости, ребра и фрагмент теменной кости черепа. Череп сильно разрушен крупными каменными булыжниками. Здесь же фрагмент таза ребенка. Все эти кости размещались на тонкой прослойке древесного тлена. Между ними и стенкой гроба с женским костяком – монета 1897 года. Под остатками нижних досок гробовища – фрагмент челюсти плохой сохранности без зубов. В районе берцовых костей женского скелета – небольшой фрагмент тазовой кости (пол определить невозможно). На левой бедренной кости – ключица и нижняя челюсть без зубов.

В юго-западном углу раскопа, под слоем древесного тлена, – 5 фрагментов двух разных черепов (от трех теменных и двух затылочных костей). Выше, в южной и западной стенках раскопа, находились еще два черепа в переотложенном состоянии: череп в южной стенке женский; второй череп мужской, с сохранившейся левой частью и нижней челюстью в двух фрагментах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Выше и южнее черепа прослежен деревянный тлен. Восточнее располагались позвонки, фрагмент лопатки, плечевая и фрагмент лучевой кости (все правые), фрагменты ребер. Эти останки, по всей видимости, относятся к костяку, нижние конечности которого были обнаружены ранее вдоль южной стенки гроба женского захоронения. Древесный тлен широкой полосой прослежен вдоль средней части всего погребения.

В юго-восточной части раскопа материк (серая глина с большим количеством включений небольших плитчатых камней) выступил на глубине порядка 60 см от дневной поверхности, в юго-западной части – на глубине 70 см.

В южной стенке обнаружены также фрагменты правой берцовой и левой плечевой костей и фрагмент верхней челюсти с зубами.

В северной части раскопа располагалось второе погребение в гробовище, аналогичное первому типа. Мужской костяк анатомически почти полный, но кости плохой сохранности (тазовые кости отсутствуют – вероятно, полностью разрушены). Из предметов обнаружен только медный крестик.

Непосредственно под этим погребением находилось еще одно, крайне плохой сохранности. Череп без лицевого отдела был расположен под мужским черепом вышеописанного захоронения, затылочным отверстием кверху, обращен на запад, при нем обнаружены два фрагмента нижней челюсти. Кости посткраниального скелета представляют собой тлен, расположенный по линии восток – запад (анатомически идентифицируются только мелкие разрушенные фрагменты трубчатых костей верхних и нижних конечностей). Под этим тленом материк – серая глина с мелким камнем.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В межмогильном пространстве (южнее мужского костяка) обнаружен небольшой фрагмент теменной кости, а также фрагмент женского таза, мелкие фрагменты неопределимых трубчатых костей, фрагмент позвонка, фрагмент крестца.

Севернее и выше мужского захоронения, примерно в 20 см от северной стенки раскопа, пролегает железная полоса молниеотвода (пристр. 209 закладке раскопа предполагалось, что она проходит ближе к стене церкви, но, вероятно, таких линий было проложено несколько). Под ней фрагменты двух бедренных костей и позвонок. У северной стенки обнаружен фрагмент большой берцовой кости и фрагмент бедренной кости с верхним эпифизом, фрагменты ребер. В северной стенке раскопа, ближе к его северо-западному углу, прослежен тлен гробовой доски с гвоздями – предположительно головная часть погребения, расположенного севернее раскопа. Была сделана небольшая прирезка в этой части раскопа. При выемке грунта обнаружен фрагмент теменной кости плохой сохранности.

В южной стенке, ближе к юго-западному углу, выполнена еще одна небольшая прирезка 30×80 см, так как и в этой стенке просматривались следы погребения примерно на глубине 30–40 см от дневной поверхности. В результате было вскрыто еще одно захоронение мужчины (исключая кости нижних конечностей). Скелет полный, череп удовлетворительной сохранности с нижней челюстью. Под ним прослежены следы древесного тлена с гвоздями. Над костяком древесный тлен не обнаружен, встречены большие булыжники и отдельные небольшие кованые гвозди.

В целом следует отметить очень незначительное количество фрагментов кожаной обуви, обнаруженной при работах на раскопе I по сравнению с раскопом II.

У северных стенок первых двух гробовищ, считая от церкви, обнаружены монеты 1899 и 1904 гг. выпуска соответственно. Возможно, что скопление из трех черепов, зафиксированное ранее западнее прирезанной площади, относится именно к этим трем погребениям, потревоженным строителями при прокладке линии молниеотвода или проведении других работ.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таким образом, в 2006 г. охранно-строительные исследования выполнены на площади 14 кв. м. в двух раскопах (№ II, III) с прирезками. Все найденные археологические предметы сданы на хранение и изучение в Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник «Кижи». Раскопы рекультивированы под уровень «дневной» поверхности.

В результате проведенных работ удалось впервые на этой территории установить особенности погребального обряда. Умершие были захоронены в деревянных гробах, с ориентировкой запад – восток. Положение костяков в ненарушенных погребениях везде вытянутое, на спине, со скрещенными в области тазовых костей руками, головой на запад.

В раскопе II зафиксированы случаи перекрытия верхней крышки гроба (возможно, крышка была нецельной, а состояла из 2–3 продольных плах) берестой поперечными кусками по всей площади крышки с загибами по бокам. В заполнении раскопа II также постоянно встречались отдельные мелкие, переотложенные фрагменты бересты, скорее всего, являющиеся остатками берестяных перекрытий. Подобную особенность погребального обряда мы встречали только в карельских памятниках на территории северной Карелии [10] .

В раскопе III гробовищ с берестяным перекрытием не обнаружено, как и следов бересты в заполнении.

Во всех случаях в погребальных конструкциях использовались небольшие кованые гвозди. При этом гвозди (кованые и круглого поперечного сечения) в большом количестве находились в заполнении грунта. Очевидно, большая часть из них связана с регулярно проводившимися на церкви ремонтными работами. Гвозди круглого поперечного сечения ни разу не были зафиксированы в составе погребальной конструкции.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В ряде случаев «в головах» у погребенных фиксировались небольшие поперечные деревянные дощечки-подушечки.

Зафиксированные непосредственно над рядом погребений раскопа II скопления крупных камней позволяют предположить, что погребения были заложены ими специально. Вместе с тем, так как погребения часто нарушены поздними перекопами, нельзя сказать с уверенностью, что могилы закладывались камнями изначально при погребении усопшего. Возможно, скопления являются следствием более поздних закладок камнями ранних могил, обнаруженных при сооружении новых могильных ям, или при проведении строительных работ.

Найденные при раскопках монеты хронологически не выходят за рамки серединыстр. 210 XIX – начала XX в. Вероятно, это может свидетельствовать об относительно поздней традиции бросания монет в могилу усопшего в случае, если данный погребальный памятник имеет более длительную историю функционирования. Степень сохранности археологических находок в целом хорошая. Массовые находки представлены в основном железными гвоздями разной формы и времени изготовления и фрагментами кожаной обуви. К числу единичных находок следует отнести монеты XIX – начала XX в., медные нательные кресты различных форм, пуговицы, ледоходные шипы и образок с изображением святого.

Существенно, что были выявлены следы неоднократных перекопов на площади всех раскопов. Четко фиксируются разрозненное, переотложенное, положение отдельных костей скелетов на всей площади раскопов и на всю глубину слоя, следы перемещений костей в грунте после захоронения. Кроме костного материала, остатки погребальных конструкций и инвентаря: части гробовищ из досок, гробовищ из досок с берестой, отдельные фрагменты бересты, железные гвозди, остатки обуви – также фиксировались в переотложенном состоянии по всей площади на разных уровнях и перекрывали друг друга.

Обращает на себя внимание значительное количество разрозненных фрагментов костей различных скелетов, найденных на относительно небольшой площади раскопов 2006 г. Идентифицированы костные фрагменты и костяки, принадлежавшие по меньшей мере 40–50 индивидуумам.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Так, в раскопе II (без прирезки) выявлены разрозненные останки 26 взрослых субъектов разного возраста на площади 2×2 м и глубине слоя 80–120 см. Аналогичная ситуация зафиксирована и в раскопе III (без прирезки), где на площади 2×2 м и глубине слоя 80–100 см выявлены останки костяков 21 взрослого индивида разного возраста.

Как представляется, в «нормальной» ситуации – при непотревоженном положении – на одном уровне на таких площадях (4 кв. м.) может размещаться не более 2–4 погребений взрослых.

Полученные данные позволяют предполагать длительный хронологический период функционирования погребального памятника (в случае если останки переотложенных костяков не были перемещены в массовом порядке в слои изученных раскопов с других территорий погоста при строительных работах). Достоверно определить конкретные хронологические рамки такого периода, его нижнюю границу на основании имеющихся данных не представляется возможным. Но, несомненно, такой период должен быть достаточным для того, чтобы историческая традиция, этические и санитарные нормы местного населения позволяли проводить на участках погоста, уже занятых под более ранними погребениями, неоднократные новые захоронения.

На наш взгляд, вполне вероятно, что ранние погребения (костные останки из них и должны находиться в переотложенном и фрагментированном состоянии) могут в хронологическом отношении достаточно далеко опускаться за рамки середины XIX – начала XX в., времени бытования обнаруженных явных датирующих предметов (монеты). Для точного определения хронологических рамок существования этого погребального памятника необходимо серийное определение радиоуглеродных абсолютных дат костных материалов.

Иное возможное объяснение присутствия на небольших площадях раскопов 2006 г. останков большого числа умерших – совершение в этих местах массовых «форс-мажорных» (в результате эпидемий, военных действий и т. п.) захоронений в какие-то исторические периоды, относящиеся ко времени ранее XIX в. Как уже отмечалось, на месте проведения работ осуществлялись антропологические исследования. Впервые получена краниологическая серия эпох позднего Средневековья – Нового времени по населению не только Кижского погоста, но и с территории восточной Карелии в целом. Материалы проанализированы и введены в научный оборот в нескольких изданиях [11] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Исследование показало, что краниологическая серия имеет несомненную научнуюстр. 211 ценность для решения спорных проблем формирования антропологического состава и этнической истории населения всего региона. Однако она была невелика по численности: всего изучено 17 мужских и 5 женских черепов (костные материалы вообще очень плохо сохраняются в северных почвах). Любое увеличение выборки повышало бы как надёжность данных, так и, возможно, внесло бы новую информацию о характере этногенеза и формировании антропологического состава населения Обонежья.

В 2012 г. научным сотрудником МАЭ РАН канд. истор. наук И.Г.Широбоковым выполнены исследования новых костных материалов из погребений Кижского погоста, полученных археологами музея «Кижи» в ходе охранно-строительных работ в 2009 г.

На основании анализа морфологии костных останков (черепа разной степени сохранности) были даны половозрастные определения индивидумам, проведены измерения краниологических материалов по полной краниометрической программе, принятой в современной практике российской физической антропологии, дана оценка антропологического состава местного населения в близкий к современности исторический период.

Краниологическая серия 2009 г. включает в себя 10 черепов разной степени сохранности (4 мужских и 6 женских). Общая численность всех материалов увеличилась до 32 черепов (21 мужской и 11 женских).

В таблице 1 впервые приводятся характеристики суммарной серии черепов из раскопок 2006 и 2009 гг. (см.: приложение, таблица 1).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сопоставление новых суммарных данных с материалами, полученными ранее в 2006 г., показывает, что краниологическая характеристика мужской серии не изменилась при увеличении ее численности.

Мужские черепа отличаются средней длиной и шириной, брахикранной по указателю черепной коробкой со средневысоким сводом. Лицевой скелет средневысокий и среднеширокий, несколько уплощенный на обоих уровнях горизонтальной профилировки. Орбиты узкие и низкие, мезоконхные по указателю. Грушевидное отверстие имеет средние размеры, нос мезоринный по указателю. Среди типов края грушевидного отверстия преобладают предносовые ямки и антропинная форма. Носовые кости средней высоты и ширины, низкие по указателю. Угол выступания носа к линии профиля относится к средним величинам. Рельеф в затылочной области и в области надбровья хорошо выражен.

Вместе с тем анализ квадратических отклонений признаков мужских черепов показал статистически значимую повышенную вариабельность ряда показателей. Среди них высотный диаметр, высота носа, орбитный указатель, глубина клыковой ямки. Вероятно, такое обстоятельство свидетельствует о неоднородности группы.

При проведении сравнительного антропологического анализа материалов 2006 г. методами многомерной статистики такая неоднородность полученных материалов подтвердилась: в них выделились две морфологически явственно различающиеся между собой группы [12] .

Первая кижская группа («высокоголовые» черепа) заняла место среди карельских серий (рис.5). Наиболее близкими к ней оказываются серии из Суйстамо I, а также Пеккавуары и Боконвуары, географически достаточно близко расположенных к Северо-Западному Обонежью.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сходство первой группы с карельскими сериями, по всей видимости, не случайно антропологически и подтверждается историческими источниками. По мнению М.В.Витова, территория расселения карел в XVI–XVII вв. была существенно шире современной и присутствие карел как компонента местного населения в Северном и Северо-Западном Заонежье играло ранее более значительную роль [13] . Морфологическая близость подтверждается данными различных исторических дисциплин о присутствии в ныне полностью русскоязычном Заонежье групп карельского населения еще в недавнем прошлом [14] . Писцовые и переписныестр. 212 книги XV–XVI вв. по Шуйскому и Кижскому погостам содержат некоторое количество нерусских имен. Кроме того, известен документ XV в. по Шунгскому погосту, который содержит имена «всех шунжан», большинство из которых имеют нерусские имена.

Существенным представляется то обстоятельство, что в могильнике на острове Кижи проявляется наиболее специфичный для карельских серий черепов морфологический комплекс признаков, распространенный в более северных и западных районах, в отличие от присутствующего в близком к расселению русскоязычного населения Беломорском районе – могильник Компаково [15] . Неслучайны, очевидно, и находки фрагментов бересты в засыпке могильника. Скорее всего, они являются остатками достаточно большого количества погребений с берестяными перекрытиями, зафиксированными в явном виде нашими работами. А ведь именно эта особенность погребального обряда, при работах на территории Северо-Запада России, нами постоянно фиксировалась только на памятниках собственно карельского наделения (рис. 6) [16] и представляется отличительной особенностью его погребальной традиции [17] . В целом же, по-видимому, антропологический комплекс, преобладающий среди карел и выявленный как один из элементов антропологического состава населения Кижского архипелага, в своем генезисе связан с древнейшим мезолитическим населением восточно-балтийского ареала [18] .

Вторая группа («низкоголовые черепа») занимает, на первый взгляд, несколько неожиданное положение: они близки к некоторым поволжским финноязычным народам (луговым марийцам, мордве мокше) (рис.5), а также к саамам Финляндии и саамам Кольского полуострова из прибрежных районов Иоканга и Варзино. В этой группе особенности черепов из Компаково (Беломорский р-н), отличавшие их от остальных карельских, выражены ещё заметнее. Следует отметить, что подобный комплекс признаков на краниологических материалах встречен впервые не только на территории Обонежья, но и Карелии в целом.

Саамы Финляндии и Кольского полуострова из прибрежных районов, поволжские финноязычные народы хотя и расположены друг от друга на значительном географическом удалении, но вместе с тем характеризуются общими основными элементами комплекса краниологических признаков.

Весьма вероятно, что «низкоголовая» группа кижской серии черепов отражает реально существовавший в древности антропологический пласт населения Карелии (возможно, и гораздо более обширной территории), имеющий общее происхождение с предками современных саамов, а также волжских финноязычных народов. И в какой-то степени «закрывает», таким образом, территориальный разрыв между ареалами современного распространения грацильных, «низкоголовых», с несколько ослабленной горизонтальной профилировкой лица на обоих уровнях антропологических вариантов: Фенноскандии, с одной стороны, и Поволжья – с другой.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 213 Не исключено, что в «низкоголовой» группе кижских черепов проявляются и антропологические черты вепсского населения, присутствие которого в Обонежье, как уже отмечалось, фиксируется данными лингвистики и этнографии и которое может быть и являлось своего рода мостом между западным и восточным ареалами. Краниологические материалы по вепсам отсутствуют. Но есть иные источники смежных дисциплин, которые, скорее всего, подтверждают такую гипотезу. Так, некоторые исследователи выделяют специфические особенности вепсского языка, позволяющие видеть в вепсах «звено той цепи народов, которая соединяла прибалто-финнов с волжскими языковыми родственниками» [19] . Языковые особенности вепсов могли также являться следствием длительных волжско-финских (юго-восточных) импульсов в Обонежье [20] или быть результатом древних контактов с вымершими субстратными языками Поволжья [21] .

Следует подчеркнуть, что такое антропологическое сходство, скорее всего, является следствием присутствия на территории Карелии ещё одного древнего субстрата, вошедшего в результате длительного исторического развития лишь одним из компонентов в антропологический состав как собственно саамов, так некоторых других финноязычных народов.

Но его не следует напрямую интерпретировать как доказательство распространения на обширных территориях Восточной Европы населения, тождественного в языковом, этнокультурном, антропологическом отношении современным саамам севера Фенноскандии и Кольского полуострова. Современные саамы крайнего севера Европы имели свою собственную историю развития. И особенности отдельных серий черепов саамов, происходящих из центральных районов Кольского полуострова [22] , древние находки на Кольском полуострове [23] свидетельствуют, что в основе формирования их антропологического облика, скорее всего, лежал иной, нежели представленный в материалах с острова Кижи, антропологический пласт.

Таким образом, в 2006 и 2009 гг. в результате совместных научных работ ФГБУК «Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник „Кижи“» и ФБУН «Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)» впервые были получены и исследованы палеоантропологические материалы по населению Кижского архипелага и северо-западного Обонежья, давшие новые и научно значимые результаты.

А в человеческом плане сотрудники экспедиции МАЭ РАН со всё возрастающей ностальгией, признательностью дирекции музея «Кижи» вспоминают лето 2006 г., когда нам выпала удивительная возможность целый месяц провести на чудесном острове-заповеднике.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 214 Приложение

Таблица 1.

Средние размеры и указатели краниологической серии из Кижского погоста (раскопки 2006, 2009 гг.)

стр. 215Таблица 2.

Список близких к современности краниологических серий с территории Восточной и Северной Европы, привлеченных для сравнительного анализа методом канонических корреляций

• [1] В настоящей статье под Северо-Западным Обонежьем понимается территория бассейна северной части Онежского озера, включающая в себя Клименецкие острова, Кижский архипелаг, Заонежский полуостров. Исторически это территория Кижского, Толвуйского и Шунгского погостов Обонежской пятины XV–XVI вв.
• [2] Логинов К.К. Этническая история Восточного Обонежья и «этнографического» Заонежья // Очерки исторической географии. Северо-запад России. Славяне и финны. СПб., 2001.
• [3] Очерки истории Карелии. Петрозаводск, 1957. Т.1. С.109.
• [4] Агапитов В.А., Логинов К.К. Формирование этнической территории и этнического состава группы заонежан // Заонежский сборник. Петрозаводск, 1992. С.71.
• [5] Чебоксаров Н.Н. Этногенез коми по данным антропологии // Советская этнография. 1946. №2.
• [6] Витов М.В. Историко-географические очерки Заонежья XVI–XVII веков. М., 1962; Он же. Антропологические данные как источник по истории колонизации Русского Севера. М., 1997.
• [7] Якимов В.П. Антропологические материалы из неолитического могильника на Южном Оленьем острове // Сборник музея антропологии и этнографии. М.; Л., 1960. Т.XIX; Хартанович В.И. О «лапоноидности» на Севере Европы (по антропологическим материалам могильников Большого Оленьего о-ва в Кольском заливе Баренцева моря и Южного Оленьего о-ва Онежского озера) // Первобытная и средневековая история и культура Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006.
• [8] Clio Der Sarkissian, Oleg Balanovsky, Guido Brandt, Valery Khartanovich, Alexandra Buzhilova, Sergey Koshel, Valery Zaporozhchenko, Detlef Gronenborn, Vyacheslav Moiseyev, Eugen Kolpakov, Vladimir Shumkin, Kurt W. Alt, Elena Balanovska, Alan Cooper, Wolfgang Haak, the Genographic Consortium. Ancient DNA Reveals Prehistoric Gene-Flow from Siberia in the Complex Human Population History of North East Europe // PLOS Genetics, February 2013, Volume 9, Issue 2, e1003296. URL: http://www.plosgenetics.org/article/info:doi/10.1371/journal.pgen.1003296
• [9] В исследованиях принимали участие специалисты МАЭ: руководитель работ – зав. отделом антропологии канд. истор. наук В.И.Хартанович, главный специалист отдела антропологии канд. истор. наук В.И.Селезнева, канд. истор. наук Е.Н.Рябцева, лаборант И.Г.Широбоков, лаборант Д.В.Малышенков; от музея-заповедника «Кижи» – зам. директора канд. истор. наук И. В. Мельников, зав. отделом археологии канд. истор. наук К.Э.Герман.
• [10] Хартанович В.И. Краниология карел // Антропология современного и древнего населения Европейской Части СССР. Л., 1986.
• [11] Хартанович В.И., Широбоков И.Г. К антропологии населения Северо-Западного Обонежья (по краниологическим материалам XVIII – начала ХХ в. из могильника о. Кижи) // Актуальные направления антропологии. М., 2008. С.212–221; Они же. Некоторые итоги изучения краниологической серии из могильника на острове Кижи // Кижский вестник. Петрозаводск, 2009. Вып.12; Они же. К проблеме формирования антропологического состава населения Обонежья // Адаптация как фактор формирования антропологического своеобразия древнего и современного населения Евразии. Сборник итоговых научных трудов по программе Президиума РАН. М., 2010.
• [12] Хартанович В.И., Широбоков И.Г. Некоторые итоги изучения…; Они же. К проблеме формирования антропологического состава населения Обонежья…
• [13] Витов М.В. Историко-географические очерки Заонежья…
• [14] Агапитов В.А. Прибалтийско-финская земледельческая колонизация в южном Заонежье (опыт топонимической реконструкции) // Кижский вестник. Петрозаводск, 1994. Вып.4; Герд А.С. Исторические границы и ареалы Обонежья по данным разных гуманитарных наук // Очерки исторической географии. Северо-запад России. Славяне и финны. СПб., 2001; Логинов К.К. Этническая история Восточного Обонежья…; Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья // Очерки исторической географии. Северо-запад России. Славяне и финны. СПб., 2001.
• [15] Хартанович В.И. Краниология карел…
• [16] Хартанович В.И., Широбоков И.Г. К проблеме формирования антропологического состава населения «лопских погостов» (по краниологическим материалам из могильника XVII – начала XIX века Алозеро) // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2012. №2 (50).
• [17] Хартанович В.И. Краниология карел…
• [18] Хартанович В.И. Новые краниологические материалы по саамам Кольского полуострова // Палеоантропология, этническая история, этногенез. Сборник к 75-летию И.И.Гохмана. СПб., 2004; Хартанович В.И. О «лапоноидности» на Севере Европы…
• [19] Häkkinen K. Suomalaiset esihistoria kielitieteen valossa. Helsinki, 1996 (цит. по: Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья… С.343).
• [20] Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья…
• [21] Кожеватова О.А. Пути образования общего регионального лексического фонда на Европейском Севере России // Ономастика и диалектная лексика: Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1996.
• [22] Хартанович В.И. Новые краниологические материалы…
• [23] Хартанович В.И. О «лапоноидности» на Севере Европы…
• [24] Сокращения в таблице: Алексеев, 1969: Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы (Краниологическое исследование). М., 1969. Алексеев, 1974: Алексеев В.П. Краниологическая характеристика населения Восточной Фенноскандии (по материалам Г.Ф.Дебеца и автора) // Расогенетические процессы в этнической истории. М., 1974. Зариня, 1990: Зариня Г.В. Антропологический состав населения Аугшземе // Балты, славяне, финны. Этногенетические процессы. Рига, 1990. Денисова, 1977: Денисова Р.Я. Этногенез латышей (по данным краниологии). Рига, 1977. Марк, 1956: Марк К.Ю. Вопросы этнической истории эстонского народа в свете данных палеоантропологии // Вопросы этнической истории эстонского народа. Таллинн, 1956. Хартанович, 1980: Хартанович В.И. Новые материалы к краниологии саамов Кольского п-ова // Сборник музея антропологии и этнографии. 1980. Т.36. Хартанович, 1986: Хартанович В.И. Краниология карел… Хартанович, 1991: Хартанович В.И. Новые материалы к краниологии коми-зырян // Сборник музея антропологии и этнографии. 1991. Т.XLIV. Хартанович, 1995: Хартанович В.И. Материалы к краниологии финнов // Антропология сегодня. СПб., 1995. Вып.1. Хартанович, 2004а: Хартанович В.И. Краниология ижор // Расы и народы. Вып.30. М., 2004. Хартанович, 2004б: Хартанович В.И. Новые краниологические материалы… Хартанович, 1990: Хартанович В.И. К краниологии населения северо-западного Приладожья XIX — начала ХХ // Балты, славяне, финны. Этногенетические процессы. Рига, 1990.