Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 304 У жителей каждого края, города или деревни есть своя опоэтизированная история. В основе преданий обязательно лежит исторический факт, своеобразно и фантастично преломленный народным сознанием. В совокупности предания являются особым явлением традиционной культуры, основанным на народной исторической памяти и придающим местности, где они сохраняются, черты уникальности. Предания, связанные с историей острова Кижи, не являются исключением.

В середине ХIХ века Кижская волость Заонежья предстала перед просвещённой Россией в необычном качестве. Здесь, как писали собиратели, «самый воздух был наполнен поэзией», а драгоценные сказания «до сего времени усердно сохранялись народом». Вместе с былинами, песнями, причитаниями сохранились и предания о событиях местной истории.

Предания – жанр несказочной прозы с установкой на историческую достоверность, это своеобразная «устная летопись» края. В их основе лежат исторические факты, осмысленные и интерпретированные традиционным сознанием. Предания отражают народный взгляд на значимые для общества факты истории. С другой стороны, в них проявляется и традиционное мировосприятие, и самоосознание этноса в историческом пространстве. В преданиях выработались особые приемы изображения исторического прошлого. В ткань преданий органично вплетены разнообразные и конкретные исторические реалии: образы исторических героев, географические объекты и пр., призванные подтверждать достоверность описываемых событий. Тексты преданий не раз становились предметом научного анализа. Благодаря исследованиям В.Я.Проппа, Н.И.Кравцова, С.Н.Азбелева, В.К.Соколовой, К.В.Чистова, В.П.Аникина, Н.А.Криничной, В.Е.Гусева и других фольклористов, в значительной мере раскрыта природа этого жанра устного народного творчества.

Первой в Карелии начала целенаправленно собирать, изучать, систематизировать образцы народной исторической прозы Н.А.Криничная. Ей принадлежат монографические исследования и сборники фольклорных текстов, посвященные преданиям Русского Севера [1] .

В большей степени исследования акцентировали внимание на выявлении общих, жанрообразующих элементов преданий, их типологических особенностей. Нам представляется полезным рассмотреть локальную традицию и обратиться к преданиям, тем или иным образом связанным с островом Кижи. Остров Кижи с его величественными деревянными храмами являлся местом почитания, образцом воплощения творческой мысли,стр. 305 предметом гордости для местного крестьянства и был центром культурной и общественной жизни Кижской волости и Заонежья. В связи с этим уместен вопрос, каким образом пространственные объекты и исторические реалии острова соотносятся с текстами преданий, бытовавших в этом локусе, и в чем заключена природа их своеобразия.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Исследование основывается на текстовой базе, включающей материалы, почерпнутые из разнообразных источников: периодической печати, путевых заметок собирателей, краеведческой литературы, рукописных материалов, хранящихся в архивах и личных собраниях.

Из совокупности литературных и архивных источников удалось выделить 22 предания, соотносимые с интересующей нас местностью. Для систематизации и первичного анализа полученных материалов мы воспользовались опытом исследователей, работавших со сводами текстов Карелии, Каргополья, Архангельской и Вологодской областей. Чрезвычайно полезным стал Указатель типов, мотивов и основных элементов преданий, составленный Н. А. Криничной на основе многолетних исследований [2] . К работе был привлечен Указатель сюжетов и мотивов, составленный Н. В. Петровым для фольклорного путеводителя по Каргополью [3] . Его методика пересказа, предложенная для работы с каргопольским пластом фольклорных текстов, позволила выделить уникальные детали сюжетообразующих мотивов.

Систематизация текстов по основным разновидностям сюжета позволила выделить четыре типологические группы преданий.

Необходимо заметить, что количество текстов в каждой тематико-сюжетной группе не является признаком распространенности тех или иных сюжетов и может быть связано с иными обстоятельствами. Так, предания о святых людях в течение многих лет могли оставаться вне сферы интересов исследователей по идеологическим соображениям. Ясно лишь, что требуются дополнительные архивные и полевые исследования для пополнения исследуемой базы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обратим внимание на два предания, повествующие о пребывании святых людей на кижской земле. Интерес представляет выявление связей предания с народными представлениями и соотнесение его содержания с исторической действительностью.

Предание о митрополите Филиппе

Первое предание, рассказывающее о пребывании святого на кижской земле, связано с именем одного из настоятелей Соловецкого монастыря митрополита Филиппа, в миру Федора Степановича Колычева (1507–1569). Он почитался повсеместно на Русском Севере. В основе народного уважения лежало подлинно христианское отношение святителя к государственной власти: «не соперничал с Иваном Грозным митрополит Филипп, но властным словом обличилстр. 306 его и мученичеством своим показал истинное превосходство духовного начала» [4] . Особо его имя почиталось старообрядцами Олонецкой губернии. Лик опального митрополита часто изображался на иконах и медных складнях, произведенных на Выге, рядом со Святыми Зосимой и Савватием, основателями Соловецкой обители [5] .

Текст кижского предания о митрополите Филиппе впервые был опубликован неизвестным автором в 1902 г. в сборнике среди материалов «для истории, географии, статистики и этнографии Олонецкого края» под названием «Заклятие змей (митрополит Филипп)»:

«В деревне Кижи существует предание, что св. митр. Филипп до своего пострижения жил будто бы в соседней Жаренской деревне у одного богатого крестьянина работником. Он оставил по себе память. Один раз он заклял на южном конце острова змей, которые развелись там в большом количестве и мешали пастись скотине. С тех пор по сей день на том месте змеи не живут, между тем как во всех окрестных местах их видимо невидимо. Другой раз он поймал чудесным образом осетра (рыба, кот. в этих местах не водится) на праздник 1-го октября [6] крестьянину, у котораго жил. После этого он скрылся, так как про него прошла молва» [7] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Второй вариант предания был записан в 1926 году участниками экспедиции «По следам Рыбникова и Гильфердинга» Ю.А.Самариным, С.П.Бородиным и Ю.М.Соколовым от жителя дер. Войнаволок Кижской волости Николая Степановича Абрамова [8] и опубликован в издании «Неизданные материалы экспедиции Б.М. и Ю.М. Соколовых»:

«Филипп митр<ополит> жил у Клинова работником зиму-весну: ловил рыбу, змей проклял. Есть предание, что Ф<илипп> митр<ополит> мужикам пок<азал> изгородь (волки)» [9] .

К сожалению, запись была сделана схематично с большим количеством сокращений. Впоследствии стараниями В.А.Бахтиной, готовившей материалы к публикации, текст предания был восполнен. Несмотря на единичные записи этого предания, есть повод предполагать, что оно имело широкое распространение в Заонежье. Предположение подтверждают слова Ю.А.Самарина. Делясь впечатлениями о результатах экспедиции «По следам Рыбникова и Гильфердинга», он говорил, что легенд и сказаний, связанных с именами исторических фигур, Петра великого, боярыни Марфы (Ксении) Романовой, матери царя Михаила Федоровича и митрополита Филиппа Колычева, «было записано порядочное количество» [10] .

Мысль о близости предания и жития святителя Филиппа находит подтверждение при сравнительном анализе текстов. Житие дошло до нас в значительном числе списков. Однако все его редакции возводятся к трем основным: «пространным» Колычевской, Тулуповской [11] и Краткой [12] . Текст кижского предания наиболее близок к тулуповской редакции жития. Этот вариант имел самое большое распространение и зафиксирован более чем 130 списками:

«Не знал он [Федор Колычев – И.Н.] … точного пути и пришел в область Великого Новгорода. Есть там большое озеро, называемое Онего, а по краям его расположены деревни. И пришел он в одно село, называемое Кижи [13] , и остановился у одного из жителей, по прозвищу Суббота. Доблестный же Федор сердечную веру воплощая в делах, как и прежде, Божественным заповедям повиновался… господинстр. 307 его, видя благонравие отрока, поручает ему пасти овец. С веселием же принимает юноша это: Господь Бог дал знак ему – пусть прежде бессловесных пасет. И так немало дней трудился он, желаемого не забывая» [14] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Все редакции жития в рассказе о пути святителя в Соловецкий монастырь следуют одной сюжетной схеме. Они включают рассказ об уходе Филиппа в северную обитель через Онежскую землю и служении в качестве пастуха у кижского крестьянина. Эта сюжетная схема сохраняется и в предании. Фольклорная и письменная житийная традиции отражают приблизительно одни и те же исторические реалии, но рассказывают о них по-своему, присущими каждой из них изобразительными средствами.

В Кижском предании реальность тонко внедрена в ткань повествования: митрополит Филипп нанимается в работники в семейство Клиновых, проживавших в селении Кижи или в деревне Жаренской. В настоящее время эта деревня располагается на материковой части Кижского архипелага среди деревень Западного берега. Но до конца XVII века деревня Жарниково (вар. Жаренская), она же Марковская, действительно находилась на острове Кижи, откуда «переехала» на материк для освобождения плодородных, защищенных от лесного зверя земель.

Аналогичное кижское предание о проклятии змей, связанное с именем Писца Панина, разворачивает действо на острове Мальковец. Крестьяне, проживавшие на нем, носили фамилию Мальковы [15] . По данным архивных источников, о. Мальковец именовался ранее Виж остров. Еще в XVIII веке в одноименной деревне, расположенной на нем, проживали крестьяне Клиновы (Антон Семенов Клинов с семейством) [16] . С течением времени это многочисленное семейство расселилось по соседним островам Викоостров и Кердиостров. В начале XIX века эти островные деревни перешли на материковую часть. Во второй половине XIX века представители рода Клиновых проживали в нескольких деревнях Западного берега: дер. Мальково, дер.Клиново, дер.Жарниково [17] .

Житийное описание подсказывает нам имя поселянина, принявшего святого человека, – Суббота. Есть повод предполагать, что именно о нем говорится в Писцовой книге Обонежской пятины Заонежской половины за 1563 год: «Дер. на Кижском же острову да на том же острову была деревня Марковская… [в ней проживает – И.Н.]:… Сидорко Степанов Суббота…» [18] .

Годы, в которые крестьянствовал Сидорка Суббота на кижской земле, совпадают по времени с описываемым путешествием Федора Колычева в Соловецкий монастырь. Упомянутое в предании семейство крестьян Клиновых имело родовые связи с дер. Марковской-Жарниковой, члены семьи продолжали пользоваться земельными наделами на острове Кижи до начала XX века [19] . Возможно, дополнительные генеалогические изыскания позволят найти недостающие звенья в родословии и подтвердить наше предположение о связи Клиновых с Сидоркой Степановым Субботой.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Введение в ткань повествования имен местных жителей и географическая привязка к месту – традиционный способ ориентировать предание на достоверность и правдивость. С другой стороны, кижское предание имеет много общих мест – топосов, близких как фольклорным сказаниям, так и житийным текстам о северных святых: мотив о странничестве и найме в работники к местному жителю [20] , мотив сотворения чудес: заклятие змей [21] ,стр. 308 ловля особой рыбы [22] , защита от лесного зверя, мотив наказания за греховное поведение [23] .

Предание о Свят-наволоке и Смолевна-волоке

Второе сказание, повествующее о пребывании святого на кижской земле, можно отнести к разряду топонимических преданий. Предание о Свят Наволоке и Смолев Наволоке связано с происхождением названий географических объектов от имен поселенца и святого странника. В отличие от преданий о кижских храмах, к XX веку этот сюжет не имел широкого распространения в кижской округе и представлен единичной записью.

«Пихнулся дале [писец Панин. – И.Н.], полверсты места, до Святаго Наволока; остановился… „Што же называют Святым этот наволок, ребята?“ спросил он. – Во времена древности шел святой в этот наволок, – отвечают ему эты люди, – а на другой стороне, за сто сажен от Спасителя [24] жил человек темный; вдруг святой приходит на берег и этот темный человек явился на другом берегу. „Смоль, речет ему святой, перевези меня“. – Ну, святой, я тебя перевезу: твой сан выше меня, – ответил этот темный человек. – И с тех пор один наволок – Свят-наволок, а другой – Смолев-наволок» [25] .

Впервые предание было опубликовано в 1869 г. исследователем церковной истории Олонецкого края Е.В.Барсовым в Памятной книжке Олонецкой губернии [26] . Оно было включено в текст топонимического предания с общим сюжетом о писце Панине, который давал имена заонежским деревням [27] . Свод включал в себя более пятидесяти сюжетов о наречении географических объектов Заонежья и представлял собой примеры осмысления иноязычных топонимов посредством народной этимологии. По объяснению Е.В.Барсова, «название каждого селения обусловливалось первым впечатлением, которое производило оно на писца» [28] . В топонимических преданиях исторические лица нередко дают имена неизвестным поселениям. Но поистине огромное количество сюжетов, связанных уже не с локальной, а с региональной географией, наводит на мысль об искусственной природе этого свода и дает повод предполагать, что авторство опубликованного произведения принадлежит самому Е.В.Барсову. Молодой исследователь в ту пору был страстно увлечен собиранием образцов устной народной словесности. В дальнейшем текст предания «Как писец Панин давал имена заонежским деревням» был включен В. Майновым в книгу «Поездка в Обонежье и Корелу» [29] . В конце XIX века некоторые из сюжетов свода фиксировались и публиковались как самостоятельные произведения в Олонецких губернских ведомостях [30] , но «Предание о Свят-наволоке и Смолев-наволоке» больше в источниках не воспроизводилось.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Географические реалии, упомянутые в тексте, – это два мыса, смотрящие друг на друга, один из которых расположен на южном конце Кижского острова, другой – на северо-западе Большого Клименецкого острова [31] . Разделяет их пролив с незамерзающей даже в лютые морозы полыньей, называемой в народе Святой салмой.

Святой наволок впервые был упомянут в Писцовой книге Обонежской пятины в 1563 году [32] и впоследствии фиксировался в письменных источниках XVI–XVII веков. В XIX веке Святой наволок упоминался в рассказах кижских крестьян. В повествованиях это место отмечалось как знаковая, сакральная, территория: «[на Святом наволоке] растут всякие полезные травы, в старое время их и в Питер брали» [33] .

Е. Л. Березович в своем исследовании «Топонимия Русского Севера» отмечала, что «святые» названия широко представлены в топонимии Русского Севера и распределеныстр. 309 по территориям достаточно равномерно. Они являются одними из наиболее частотных обозначений локусов, связанных с религией и верованиями, как языческими, так и христианскими. По распространенности они могут уступать только «чертовым» топонимам [34] .

По мнению И.И.Муллонен, на территории Заонежья многие «святые» топонимы могли маркировать древний водно-волоковой путь, пересекавший Заонежский полуостров с юга на север и использовавшийся на протяжении длительного времени различными этническими группами [35] . Святой наволок мог служить таким маркером. В этнографических рассказах и преданиях упоминается транспортная магистраль на Повенец, проходившая по Кижскому архипелагу вдоль западного побережья Большого Клименецкого острова. По рассказам старожилов, еще в начале XX века в дер. Середка (Потаневщина) на Святом наволоке находился постоялый двор, в котором останавливались путники из Петрозаводска. С XVI века Святой наволок был одним из самых заселенных в Кижской округе и, как следствие, одним из первых был вовлечён в процесс христианизации кижской земли.

С другой стороны, можно предположить генетическую связь между Святым наволоком и Святой салмой, расположенной рядом с мысом. Этот водный объект, отмеченный особыми положительными внешними признаками (очень большой, никогда не замерзает, так как бьют теплые ключи), мог быть осмыслен народным сознанием как подлинно святой. В дальнейшем в результате перехода свойств на соседний объект наволок «обрел святость».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В предании Святому наволоку противопоставлен Смолев наволок. Нам представляется возможным родство названия Смолев наволок с именем или прозвищем поселенца, обосновавшегося в этой местности. Личное неканоническое (нецерковное) имя [36] Смолка нередко встречается у жителей Обонежских погостов в документальных источниках XVI–XVII веков. В Писцовой книге Обонежской пятины Заонежской половины за 1563 г. мы находим запись о том, что в Спасском Кижском погосте в непосредственной близости от Святого наволока [37] , в деревне На Кирко-острове на Грозлове [38] , проживают потомки некоего Смолки – Сушко да Сенко Смолковы [39] . Очень заманчивым представляется связать их имена с легендарным Смолью, жившим на Кижском острове.

Имя Смоль могло даваться тому, у кого волосы были черны, как смоль. Темный, почти черный цвет волос имели саамы [40] . В предании образ Смоли дополняется описанием «человек темный». В житийных текстах о миссионерской деятельности карельских святых такой эпитет сопровождал саамов: «дикие люди» – в значении невежественные, темные [41] . Присутствие саамского населения на территории Заонежья и Кижской волости подтверждают топонимические данные, письменные памятники, фольклорные тексты, археологические находки, этнографические источники [42] . Деревня Грозлово (XVI–XVII вв.), или Грузиловская (XIX в.), в которой проживали предполагаемые потомки Смоли, также была отмечена «саамским следом». В материалах девятой ревизии по Кижскому мирскому обществу за 1850 год, когда повсеместно по кижской округе фиксируются вторые, возможно, бытовавшие в народе, названия деревень, дер. Грузиловская записывается со вторым названием – Лопинская [43] . Этническое имястр. 310 лопари, лопь, лопляне употреблялось как скандинавами, так и русскими в отношении саамов.

Неисключено, что предание о Святом наволоке и Смолев наволоке сохранило народную память о соприкосновении двух этнических групп, двух культурных традиций на узком локусе кижской земли.

Предварительный анализ сюжетного разнообразия преданий, связанных с островом Кижи, дает повод сделать следующие выводы.

Сюжеты и мотивы преданий имеют аналогии на сопредельных территориях. Хотя механизмы географической миграции сюжетов преданий не определены, можно предположить, что их распространение шло теми же путями, что и распространение других культурных традиций. Возможно, предания были занесены на кижскую землю в период волн русской миграции, одна из которых шла, как можно думать, через Каргополье и земли Пудожского края, другая – через земли Вытегорского района и Прионежья. Допустимо предположить и проникновение некоторых мотивов через систему волоков и водных артерий к Онежскому озеру с берегов Белого моря. На новом месте мотивы получали привязку к иным объектам и событиям, дополняя пласт семантических элементов заонежской фольклорной традиции.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Предания о пребывании святых людей на кижской земле относятся к различным типологическим группам. Пласт преданий, принадлежащих к более древним историческим событиям, менее всего представлен в устной традиции Кижской волости. Тем не менее запечатленные в них исторические реалии в виде имен поселенцев, возможно, могут иметь реальных прототипов, что показывают документальные источники. Посредством топонимических преданий сохраняется память о границах расселения этнических либо конфессиональных групп и местах соприкосновения и взаимодействия этносов.

Ещё раз подчеркнём, что наши наблюдения носят предваряющий характер и призваны наметить пути для дальнейшего развития исследования.

• [1] Криничная Н.А. Предания русского Севера. СПб., 1991; Северные предания. Беломорско-Обонежский регион / Изд. подгот. Н.А.Криничная. Л., 1978; Криничная Н.А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987.
• [2] Северные предания… С.221–225.
• [3] Петров Н.В. Указатель мотивов легенд и преданий // Каргополье: Фольклорный путеводитель (предания, легенды, рассказы, песни и присловья). М., 2009. С.498.
• [4] Соловьев В.С. О духовной власти в России // В. С. Соловьев. Собр. соч. В 15 т. Репринт. изд. М., 1992. Т.3. С.231.
• [5] Винокурова Э. П. Рукописное наследие В.Г.Дружинина. Поморское медное литье // ТОДРЛ. СПб., 1996. Т.49. С.258.
• [6] 1 октября по старому стилю отмечается праздник Покрова Пресвятой Богородицы – храмовый праздник на Кижском погосте, великий праздник для заонежан.
• [7] Из олонецких легенд // Олонецкий сборник: Материалы для истории, географии, статистики и этнографии Олонецкого края. Петрозаводск, 1902. Вып.4. С.63.
• [8] Из тетради С.П.Бородина: «Николай Степанович Абрамов, крестьянин 52 лет, небольшого роста, с черной бородой, живой и веселый. Много работал на стороне, но в пределах Олонецкого края. Знает огромное количество прибауток, присказней, сказок, почти всегда сатирического или юмористического характера». (РГАЛИ. Ф.1456. Оп.1. Ед.хр.5. Л.156–157. Зап.1. VHI. 1926 г.)
• [9] Неизданные материалы экспедиции Б.М. и Ю.М. Соколовых 1926–1928. По следам Рыбникова и Гильфердинга. В 2 т. / Вступ. статья, подгот. текстов, науч. коммент., приложений, справочного аппарата В.А.Бахтиной. М., 2011. Т.2. С.248.
• [10] Письмо Ю.А.Самарина Б.М.Соколову. См.: Неизданные материалы экспедиции Б.М. и Ю.М. Соколовых… Т.2. С.585.
• [11] Колычевская редакция жития получила название по списку, принадлежавшему в свое время М.Д.Колычеву, известна в одном списке. Тулуповская названа по списку, содержавшемуся в сборнике Германа Тулупова.
• [12] Яхонтов И. Жития святых севернорусских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881. С.153.
• [13] В различных списках Жития селение называется по-разному: Кижа, Хижа, Хижи.
• [14] Цит. по: Федотов Г.П. Собрание сочинений. В 12 т. Т.3: Святой Филипп, митрополит Московский. Приложение: Житие и подвиги Филиппа, митрополита Московского и всея России / Сост., примеч., перевод С.С.Бычков. М., 2000. С.144–146.
• [15] Барсов Е. Рассказ о том, как писец Панин давал имена заонежским деревням, в 1628 году // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1868–1869 год. Петрозаводск, 1869. С.189.
• [16] НАРК. Ф.4. Оп.18. Ед.хр.2/7. Л.150. (Ревизская сказка Кижского мирского общества на 1782 г.)
• [17] НАРК. Ф.4. Оп.18. Ед.хр.77/761. Л.12об.–17об. (Ревизская сказка Кижского мирского общества на 1858 г.)
• [18] Писцовые книги Обонежской Пятины: 1496 и 1563 гг. / Под общ. ред. М.Н.Покровского. Л., 1930. С.131.
• [19] НАРК. Ф.33. Оп.50. Ед.хр.12/107. Л.52.
• [20] См. Предание о пребывании Савватия в Свят-Наволоке. Источник: Епатко А. Досоловецкая жизнь преподобного Савватия: три предания о чудотворце // Альманах «Соловецкое море». 2009. № 8: Информационный портал СОЛОВКИ.INFO [Электронный ресурс>. Режим доступа: http://solovki.info/?action=archive&id=491.
• [21] См.: Адоньева С.Б. Особенности структуры и семантики змееборческого сюжета в фольклоре и письменной традиции // Русский фольклор. Л.: Наука, 1989. С.100–111; Черепанова О.А. О змее и змееборчестве // Мифологические рассказы и легенды Русского Севера. СПб., 1996.
• [22] Православная традиция трактует эти мотивы как аллегорическое изображение победы православия над ересью и язычеством. См.: Пигин А.В. К изучению житийной топики: сцены рыбной ловли // Пигин А.В. Памятники рукописной книжности Олонецкого края. Петрозаводск, 2010. С.110–124.
• [23] См.: Северные предания… С.165–197.
• [24] Спасо-Кижский погост на о. Кижи местные жители вплоть до начала XX века именовали «Белый Спас», «Спасушко», «Спаситель».
• [25] Барсов Е. Указ. соч. С.190.
• [26] Там же. С.189–193.
• [27] Общую характеристику предания о писце Панине см.: Криничная Н.А. Предания Русского Севера…
• [28] Барсов Е. Указ. соч. С.189.
• [29] Майнов В. Поездка в Обонежье и Корелу. СПб., 1877. С.113–114.
• [30] Криничная Н.А. Предания Русского Севера… С.51–52.
• [31] До начала XX века в этом месте располагался перевоз между о. Кижи и о. Клименецким.
• [32] Писцовые книги… С. 130.
• [33] Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. Изд. 2-е. М., 1909–1910. Т.1. C.LXXIII.
• [34] Березович Е.Л. Топонимия Русского Севера: Этнолингвистические исследования. Екатеринбург, 1998. С.195–197.
• [35] Муллонен И.И. Об одной диалектной границе в Заонежье // Кижский вестник. Петрозаводск, 2005. Вып.10. С.215.
• [36] До XVIII века в крестьянской среде были в употреблении два типа личных имён: полученные при крещении (церковные) и неканонические. В дальнейшем они могли сохраняться в качестве родовых прозывок и фамилий.
• [37] Остров Керкостров (вар.: Кярдеостров – 1782 г., Кердей остров – 1834, Керди остров – 1850 г.) находится в 150 метрах от Святого наволока.
• [38] Селение На Кирко-острове на Грозлове значится среди прибывших, т. е. появившихся после последней переписи. По наблюдению Р.Б.Мюллер, годы, предшествовавшие 1560–м гг., характеризуются заметным подъемом крестьянского хозяйства. Она полагала, что в это время в Заонежские погосты шел значительный приток населения, спасавшегося от экономического кризиса, охватившего уже южные районы Обонежской пятины. См.: Мюллер Р.Б. Обонежская пятина // Аграрная история Северо-Запада России XVI века. Новгородские пятины. Л., 1974. С.247.
• [39] Писцовые книги… С.130.
• [40] См.: Аксянова Г.А. Финноязычные народы Северо-западной России по данным физической антропологии // Прибалтийско-финские народы России. М., 2003.
• [41] Агапитов В.А., Логинов К.К. Из исторического прошлого Заонежья // Кижский вестник. Петрозаводск, 1994. Вып.2. С.111.
• [42] Керт Г.М. Саамские элементы в топонимии Карелии // Рябининские чтения – 1995. Петрозаводск, 1997. C.196–198.
• [43] НАРК. Ф.4. Оп.18. Ед.хр.63Б/627. Л.179. (Ревизские сказки Петрозаводского уезда Кижской волости. 1850.)