→ Электронная библиотека
→ Кижский вестник №10
→ Об одной диалектной границе в Заонежье

Метки текста:

Говоры Заонежье Топонимия

Муллонен И.И. (г.Петрозаводск)
Об одной диалектной границе в Заонежье Vkontakte@kizhi

Статья подготовлена в рамках выполнения проекта Финляндской Академии наук №SA 208153.

Говоры Заонежья традиционно делятся на две группировки: Кижско–Шунгскую (по терминологии А.А.Шахматова), или якающую, и Толвуйскую, или екающую [1] , при этом при анализе генезиса этих групп не исключается их связь с разными истоками: носители екающего говора признаются некоторыми языковедами потомками древних новгородцев, в то время как якающего могут быть связаны со Псковом [2] . Деление Заонежья на западное и восточное, проведенное по данным фонетики, подтверждается, кажется, и этнографическим членением [3] . В то же время анализ лексики (особенно заимствованной) не дает такого четкого деления [4] .

Исследование топонимии вносит свой вклад в раскрытие истоков и причин формирования двух выделенных в Заонежье зон. Топонимика позволяет предположить, что они связаны с традиционными путями освоения территории полуострова [Рис.1]. Толвуйская зона сформировалась вдоль водного маршрута, проходившего по Заонежскому заливу Онежского озера. Образование кижско–шунгской зоны, в свою очередь, сопряжено с освоением внутренней территории полуострова, которое распространялось из залива Великая Губа через волок на протянувшееся на многие километры с севера на юг озеро Космозеро и далее уходило к Повенецкому заливу Онежского озера. Эта дорога, кажется, осталось вне поля зрения исследователей языка и культуры Заонежья. На карте видно, что на самом деле Заонежье рассекается с севера на юг двумя параллельными узкими длинными озерами – Космозером и губой Онежского озера Святуха, которая, казалось бы, также могла претендовать на роль водного маршрута. Однако ряд фактов, в том числе и топонимических, говорят о том, что Святуха оставалась в стороне от дороги. По своей ландшафтно–географической характеристике Святуха является настоящим водораздельным озером, южная оконечность которого отделяется от озер южного Заонежья перешейком. Однако путь с южного побережья Заонежского полуострова во внутреннее Заонежье через этот перешеек был явно менее удобен (в силу ландшафтных особенностей) и более длителен, чем продвижение через соседний водораздел между Великой губой Онежского озера и южной оконечностью Космозера. Ширина последнего водораздела не превышает двух с половиной километров, при этом в ландшафтном отношении перешеек удобен для движения. О том, что он действительно использовался для этой цели, свидетельствует сохранившееся здесь, на водоразделе Космозера и залива Великая Губа, название урочища Тайбола, восходящее к карельскому taipale, taibale ‘путь, расстояние; переход (напр., из деревни в другую по глухой лесистой местности), перешеек между озерами или реками’ [5] . Кроме того, уже самые ранние письменные источники по территории Заонежья фиксируют на Космозере поселения, входящие в состав одного погоста с деревнями, примыкающими к побережью Великой губы Онежского озера, что также подтверждает существование в древности волоковой дороги от Онежского озера до южной оконечности Космозера. Берега же Святухи на всем ее протяжении, кроме северного побережья, осваивавшегося с севера, оставались в течение столетий незаселенными.

Деление Заонежья на две диалектные зоны | ---- – границы диалектных зон; • – топонимы с элементами соломя 'пролив'Деление Заонежья на две диалектные зоны | ---- – границы диалектных зон; • – топонимы с элементами соломя 'пролив'

Есть, кажется, еще один топонимический факт, подтверждающий вторичную роль Святухи по сравнению с Космозером в освоении центрального Заонежья. Это название самого залива – Святуха. Анализ гидронимов с основой свят–в районе южного Обонежья и примыкающего к нему Присвирья, где сосуществуют вепсская и русская топосистема и для большинства вепсских гидронимов обнаруживаются русские варианты, свидетельствует о том, что целый ряд маркированных русской основой свят–названий рек и озер являются переводами вепсских оригиналов с основой pyhä- ‘святой’, т.е. вепс. Pyhäjärv по–русски звучит как Святозеро, а Pyhäd’ogi как река Святуха [6] . Современное религиозно–магическое значение выросло из первоначальной семантики ‘изгородь, ограда, граница’ [7] . Географическая характеристика водных объектов, в названиях которых выступает основа pühä-, свидетельствует о реальном существовании этой реконструируемой семантики у прибалтийско–финской лексемы. Такие названия встречаются у водных объектов, которые являются последними, замыкающими в цепи озер, ручьев и рек определенной водной системы или ее участка и примыкают к пограничной зоне, отделяющей один водный бассейн от другого. Можно добавить, что на берегах «святых» озер и рек часто отсутствует, а судя по историческим материалам, и прежде отсутствовали поселения. Подобные «святые» гидронимы отмечены к тому же обычно в стороне от важных водно–волоковых путей.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Возможность именно такой интерпретации гидронимной основы pyhä- в эстонской топонимии не отрицал в свое время Лаури Кеттунен [8] , а финский историк Сеппо Суванто заметил, что на территории Финляндии и Эстонии гидронимы с основой pyhä- привязаны к древним, восходящим еще к железному веку, родовым границам [9] . Анализ «святых» гидронимов на вепсской территории показал, что сходная ситуация была и на Российском Северо–Западе. И здесь «святые» гидронимы могли помечать древние границы местного населения и служить своеобразными пограничными знаками [10] .

Название губы Святуха в Заонежье по ряду косвенных (косвенных, поскольку не удается обнаружить предполагаемый прибалтийско–финский оригинал) свидетельств также может быть переводом древнего вепсского гидронима. Во-первых, практически все относительно крупные водные объекты Заонежского полуострова имеют прибалтийско–финские или саамские названия. Во-вторых, Святуха, как уже отмечалось выше, является типичным водораздельным, пограничным озером.

Русские соответствия отразили, видимо, тот момент в семантическом развитии прибалтийско–финского pyhä, когда первоначальное значение ‘ограда, граница’ было уже не актуальным, а возобладала семантика ‘святой’. Именно она отражена во многочисленных переводных Святозерах, Святых озерах, а также и в Святухе.

Святуха, таким образом, оставалась в стороне от дороги и воспринималась прибалтийско–финскими насельниками края, продвигавшимися с юга, как крайнее, пограничное, т.е. «святое» озеро.

Если предложенная реконструкция для Святухи как «пограничного» водоема верна, то из нее следует важный вывод об истоках и хронологии деления Заонежского полуострова на западную и восточную половину. Оно могло сложиться уже в период вепсской истории полуострова и сохраняло свое значение и в ходе русского освоения. Несколько слов в пояснение предполагаемых вепсских истоков «святых» гидронимов в Заонежье. Этот русский район северного побережья Онежского озера наряду с вепсскими характеризуется и многочисленными карельскими чертами в культуре и языке, в том числе и в топонимии (ср., например, явно карельское происхождение топонима Тайбола). Однако ареальный анализ гидронимов с основой pyhä–убедительно свидетельствует об отсутствии данной модели на путях карельской экспансии из северного Приладожья в Обонежье, в то время как она хорошо представлена на предполагаемых маршрутах вепсского продвижения на север. Мне приходилось уже писать [11] о том, что ко времени карельского проникновения на территорию современной Карелии и в Обонежье модель «святых» гидронимов уже, очевидно, утратила продуктивность в прибалтийско–финской гидронимии, поскольку к этому времени произошла смена значения слова pyhä (‘граница’ → ‘святой’), и новая семантика не была свойственна прибалтийско–финской гидронимии.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Топонимные данные позволяют, таким образом, реконструировать древний водно–волоковой путь, пересекавший Заонежский полуостров с юга на север и использовавшийся на протяжении длительного времени разными этническими коллективами.

Характерно, что в топонимии обнаруживаются фонетические признаки, свидетельствующие в пользу относительно раннего появления на южном участке описанного пути новгородцев. Здесь показательна пара названий Космозеро и Кажма – короткая протока, соединяющая Космозеро со Святухой и далее с Онежским озером на северной оконечности Заонежского полуострова. Названия, безусловно, имеют общие истоки, разница же в их современном фонетическом облике вызвана тем, что разные концы озера Космозера, протянувшегося с юга на север практически через все центральное Заонежье, в ходе освоения территории испытали разное этноязыковое воздействие. В названии реки Кажмы, расположенной в северном конце озера, закрепилось, видимо, карельское звучание, в то время как в лимнониме Космозеро могло отразиться относительно раннее русское воздействие, которое испытало южное Заонежье. Оно, как известно, характеризовалось усвоением приб. — финского а через о, которое отразилось, к примеру, в древнерусском корела (из приб. — финского karjala). Истоки топонимной пары Кажма – Космозеро заманчиво возводить к приб.—фин. kasa (вепс. kaza, карел. kasa) ‘угол, край, бок’, оформленному формантом -ма, который присутствует и в ряде других гидронимов Заонежья [12] . Такая интерпретация находит поддержку в географической характеристике: озеро Космозеро, из которого вытекает река Кажма, является угловым, боковым по отношению к Святухе. Основа kaza используется в вепсской топонимии, что позволяет предполагать вепсские истоки и для заонежского топонима.

Существование двух меридиальных дорог в освоении Заонежья подтверждается и некоторыми дифференцирующими топонимными моделями, привязаными к этим путям. Показательна в этом плане топооснова Великий, служащая в Заонежье маркером относительно раннего русского освоения территории. В отличие от модели Большой, которая не имеет в Заонежье четкой ареальной характеристики, она довольно последовательно ориентируется на представленные выше транзитные дороги. Основная масса «великих» топонимов (Великая Лядина, Великая Орга, Великий Мох, Великая Нива, Великий камень, Великий бор, Великая Щельга и др.) тяготеет к восточному побережью Заонежского полуострова и маркирует тот поток русского освоения, который продвигался вдоль Заонежского залива, омывающего полуостров с востока. Более слабый, но несомненный колонизационный поток шел и по западной границе Заонежья, по обозначеному выше водно–волоковому пути. Противостояние моделей Великий и Большой имеет хронологическую подоплеку: первая характерна для более раннего времени и отражает новгородскую традицию употребления лексемы великий в значении ‘большой’, вторая же, выраженная наддиалектным словом большой, получила распространение после выпадения диалектного великий из активного употребления. В связи с этим закономерно отсутствие «великих» топонимов в центральной, удаленной от колонизационных дорог части полуострова.

Ареал «великих» топонимов в западном Заонежье в значительной степени накладывается на ареал другой хронологически ранней для Карелии русской топонимной модели Соломя, что также свидетельствует об использовании представленного выше водно–волокового пути из южного Заонежья в северное. В становлении данной модели есть, однако, некоторые вопросы, поэтому остановимся на ней подробнее. Диалектное соломя ‘пролив’представляет собой полногласное заимствование прибалтийско–финского salmi, которое произошло еще в древнерусское время. Первые фиксации слова датируются 1391 г. [13] , при этом, судя по полному тексту документа, термин зафиксирован на восточном, пудожском берегу Онежского озера, точнее на границе земель Водлозера, Купецкого озера и Риндозера: «… а отъ тои ламбы въ Куко озиро въ болшое Соломя впрямъ на трубу, а с Куко озира съ болшого Соломяни на Тетеревинои мох в Зиленои островъ впрямъ на трубу» [14] .

По данным С.А.Мызникова термин соломя известен прежде всего в Западном Заонежье – в Ламбасручье, Черкасах, Космозере, Колгострове, в форме соломечко в Лонгасах Сенногубского сельсовета [15] . Топонимные фиксации подтверждают и уточняют западный ареал слова в Заонежье [Рис.1].[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Узкое Соломе покос, Соломенное пролив между Матгубой и Уницкой губой, Соломенная Губа на Космозере между мысами Судочий Наволок и Медведица, пролив Соломени и острова Соломенские в окрестностях Ламбасручья, Соломя пролив между материком и островом Коткоостровом в окрестностях дер. Вигово, Соломенная Губа залив, Малая Соломя пролив между северной оконечностью Большого Леликовского острова и материком, Черная Соломя в районе Сенной Губы.

Помимо Заонежья лексема известна на смежной территории северо–западного побережья Онежского озера, в частности, в Тулгубе Кондопожского района. В топонимии этот ареал несколько шире и тянется от Петрозаводска (пос. Соломенное, который в XVI в. упоминается как «деревня на Соломене озере» [16] ) через Ялгубу, Суйсарь, Тулгубу в восточное Заонежье.

На остальных смежных территориях – в Беломорье, Прионежье, Пудожье – закрепился вариант салма, который справедливо считается более поздним в русских говорах и к тому же появившимся адстратным путем [17] , т.е. в результате обрусения местного прибалтийско–финского населения. Он, видимо, бытовал и в Заонежье, что отразилось в топонимии (напр., Салоостровская Салма у Толвуи или Проездная Салма на Яндомозере).

Как объясняется сугубо западный для Заонежья ареал древней заиствованной лексемы соломя? Ведь многие этноисторические и языковые факты говорят о том, что северо–западное побережье Онежского озера вплоть до конца XIX – начала XX вв. продолжало оставаться территорией со значительным карельским населением. Об этом недвусмысленно свидетельствуют списки населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1873 год. Как же возник такой парадокс: на карельской этнической территории бытует раннее русское заимствование?

По–видимому, ответ на вопрос надо искать в том, что первоначально термин закрепился точечно, на ограниченной территории, а уже впоследствие, по мере обрусения людиковских поселений распространился на более обширную местность. Ареал бытования указывает на то, что термин тяготеет к тому древнему водно–волоковому пути, который проходил по центральному Заонежью из залива Великая Губа на юге полуострова в узкое и длинное Космозеро, из которого есть выход в Повенецкий залив, омывающий полуостров с севера. Логично предполагать, что вначале термин родился именно здесь, в процессе древнерусского продвижения в глубь Заонежья.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В восточной части Заонежского полуострова полногласный вариант термина соломя не закрепился, хотя то, что в ранних документах он употреблен применительно к пудожскому берегу Онежского озера, говорит о принципиальной возможности его бытования и в восточном Заонежье. Видимо, свою роль в данном случае сыграл ландшафтный фактор: в восточном Заонежье, в отличие от западного, характеризующегося сложной конфигурацией береговой линии, нет лежащих вдоль водных путей заметных заливов. Немногочисленные фиксации употребления позднего заимствования салма привязаны к объектам, не игравшим существенной роли на ранних этапах освоения полуострова русскими переселенцами.

Две языковые, а по некоторым данным и культурные зоны Заонежского полуострова сформировались, таким образом, под непосредственным влиянием транзитных водных путей, один из которых проходил по Заонежскому заливу, а другой – по системе озер и заливов западного Заонежья. Впрочем, должен быть принят во внимание и третий путь, пересекавший Заонежский полуостров в его северной части с запада на восток и помеченный серией топонимов с элементом матка (ср. приб.—фин. matka ‘путь, дорога, расстояние’). Именно под его воздействием граница западного и восточного Заонежья на северном участке резко поворачивает на восток. Среди маркеров этой древней дороги топонимы Вижматка, Горелая Матка, Ружиматка, Региматка, Кугаматка, Муняматка, Лопская Матка [18] .

«Матки» помечали сухопутные перешейки между водными участками пути. О том, что эта дорога сформировалась не одно столетие назад, свидетельствует, во-первых, то, что для ее обозначения использовались топонимы не с русскими, а более древними для этой территории прибалтийско–финскими (вепсско–карельскими) истоками. Во-вторых, слово matka закрепилось не в современном, но в древнем значении ‘волок, путь посуху’. Будучи достаточно древней, дорога эта дожила – во всяком случае в памяти информаторов – до сегодняшнего дня. Она известна местным старожилам под названием Великий Олонецкий зимник. Название говорящее: дорога осознавалась как связующее звено с Олонцом – древней столицей губернии, что дает повод предполагать, что, возникнув в глубокой древности, она активно использовалась в XVII–XVIII в., а затем и позднее, о чем говорит то, что топоним дожил до современности.

Помеченный «матками» участок представлял собой на самом деле лишь один из этапов важного водно–волокового пути, начинавшегося в районе Важин на Свири и уходившего затем через устья Шуи и Суны в северное Заонежье, а оттуда в Беломорье.

Итак, западное Заонежье тяготеет к двум водно–волоковым дорогам, при этом истоки обеих могли находиться в Присвирье. Восточное Заонежье сформировалось под воздействием того водного пути, который выходил из Онежского озера в Заонежский залив и объединял его пудожский и заонежский берега. Топонимия свидетельствует о том, что деление сложилось еще в период дорусской истории Заонежья. В то же время в русской топонимии Заонежья не удается обнаружить надежного подтверждения псковских истоков Кижско–Шунгской зоны в противоположность новгородским истокам Толвуйской зоны. Поэтому следует внимательнее изучить – как одну из возможных причин формирования различий в русских говорах Заонежья – воздействие субстратных прибалтийско–финских языков в разных концах полуострова.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Подводя итог, подчеркну еще раз, что маршруты прохождения древних дорог важно учитывать при анализе формирования языка и культуры Заонежья. Они сформировали сеть поселений, особенно в центральном Заонежье, где, к примеру, возникла целая система небольших деревень вдоль упомянутого выше Олонецкого Зимника. То, что Космозерский куст поселений, располагаясь в бассейне Космозера, которое географически относится к северному Заонежью, в плане языковых и культурных особенностей, а также административно явно тяготеет к южному Заонежью, связано с реконструированным на страницах статьи водно–волоковым путем из залива Великая Губа через водораздел Тайбола в Космозеро. Наоборот, неоднократно подчеркивавшееся исследователями Заонежья противопоставление западного и восточного Заонежья и своеобразие района бывшей Толвуйской волости напрямую увязывается с отсутствием отчетливо выраженных традиционных дорожных связей между двумя локальными зонами Заонежья.

// Кижский вестник №10
Ред.-сост. И.В.Мельников
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2005.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф