Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Памятники культовой архитектуры Заонежья связаны между собой не только в архитектурном плане как составные части единой истории народного зодчества, но и в смысле взаимосвязи живописных ансамблей, размещенных в их интерьерах. Иконостасы церквей и часовен Кижского погоста – округа отражают различные этапы развития локальной иконописной традиции в ее взаимодействии с северной и общерусской иконописной культурой XVII‑XVIII вв. С этой точки зрения интересно рассмотреть художественное убранство часовни Успения Пресвятой Богородицы д.Васильево на о.Кижи («небо» и иконостас), в некотором отношении являющееся уникальным и заслуживающее специального изучения. Данная статья посвящена исследованию местного ряда иконостаса этой часовни.

Часовня Успения была построена при деревне, которая носила название Большой Двор. Эта деревня известна по описанию в писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины 1582/83 г., но уже как «пустошь, что была деревня на Кижском ж острову Болшой Двор у часовне, а в ней пашни лесом поросло дватцать чети в поле, а в дву по тому ж, сена дватцать копен. В пусте две обжы» [1] . Само название деревни говорит о ее особом значении как места былого расположения двора новгородского владельца этих земель. С этим поселением ныне отождествляется селище XIII‑XV вв. Васильево II, недавно открытое археологами [2] .

На раннюю историю древней часовни может пролить свет ее храмовый образ «Успение», сохранившийся в иконостасе существующего храма. Икона датируется XV – началом XVI в. Можно предположить, что она была написана к моменту основания или перестройки часовни.

Пустошью селение числилось довольно долго. В материалах, относящихся к 1720 г., здесь уже зафиксирован один жилой крестьянский двор [3] . В дальнейшем деревня оставалась небольшой, в разное время в ней было не более трех дворов [4] . В XX в. ее стали именовать Васильево по фамилии живущей там крестьянской семьи [5] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Новый сруб часовни был поставлен в XVII‑XVIII вв. С учетом приведенных данных вызывает удивление, что для малодворной деревни была сооружена одна из крупнейших в Заонежье часовен. На первом этапе своего существования часовня состояла из обширных помещений молельни и трапезной (по внешним обмерам соответственно 5,6×5,3 м и 6,7×6,3 м) [6] . Видимо, она была рассчитана на то, чтобы служить молитвенным помещением для более значительного числа прихожан. Может быть, имело значение и расположение часовни в непосредственной близости от древнего духовного центра о. Кижи – Нарьиной горы, где до конца XVII в. (т.е. до пожара) могли находиться, согласно старинной кижской легенде, главные храмы погоста [7] .

Л. Петтерссон определяет время первого этапа строительства существующей часовни довольно продолжительным отрезком 1650–1700 гг. [8] В каталоге музея–заповедника «Кижи» дается более узкая датировка – рубеж XVII‑XVIII вв. [9] Имеются, правда, попытки еще более точно датировать возведение первоначального сруба. Так, М.А.Витухновская, ссылаясь на данные дендрохронологического анализа древесины сруба, проведенного финскими специалистами, уточняет датировку сруба. Согласно этим исследованиям, лес, из которого построена часовня, был срублен в 1702 г. На этом основании М.А.Витухновская пришла к выводу, что «часовня построена приблизительно в 1702–1705 годах» [10] .

На позднем этапе в часовне сложился дошедший до нашего времени трехрядный иконостас (местный ряд, деисус, пророческий чин). Он сохранился не полностью, так как был разобран финнами в период Великой Отечественной войны, и в дальнейшем иконы попали в различные места. На всех иконах финны проставили дробные обозначения, числитель которых означал принадлежность к определенному храму (за васильевской часовней был закреплен индекс «44»), а знаменатель являлся порядковым номером иконы в храме).

От местного ряда сохранились пять икон. Четыре из них («Покров», «Житие Богородицы» со вставным средником «Успение», «Троица» и «Сошествие во ад») оказались в составе коллекции, возвращенной финнами после окончания войны и переданной в Карельский государственный краеведческий музей (филиал на о. Кижи), а в 1963 г. поступившей большей частью в Музей изобразительных искусств РК (далее – МИИ РК). Пятая икона местного ряда («Преображение») обнаружена в 1988 г. на чердаке Екатерининской церкви в Петрозаводске и тогда же передана в МИИ РК.

Возникает вопрос относительно икон верхних рядов первоначального иконостаса. Они не сохранились, так как были, видимо, заменены в эпоху позднего XVIII в. иконами частично дошедших до нашего времени деисусного и пророческого чинов. Можно, однако, с большой долей вероятности предположить, что в первом васильевском иконостасе также были верхние ряды, заполнявшие восточную стену.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

На схеме трехрядного иконостаса, составленной Л.Петтерссоном, он не только занимает восточную стену часовни, но и продолжается своими верхними рядами на северной и южной стенах. Относительно местного ряда нельзя сказать с уверенностью, имел ли он в прошлом продолжение на боковых стенах часовни. Сохранившиеся иконы нижнего яруса полностью умещаются на восточной стене.

Проставленные финнами на иконах порядковые номера и упомянутая схема позволяют восстановить расположение икон местного ряда. В левом (северо–восточном) углу располагалась икона «Преображение» (финский индекс 44/1; МИИ РК, инв. И-1617), далее в направлении на юг были размещены «Покров» (44/2; МИИ РК, инв. И-530), храмовый образ «Житие Иоакима, Анны и Богородицы»(44/3 А; МИИ РК, инв. И-673) с вставным средником «Успение» (44/3B; МИИ РК, инв. И-466), затем шли «Троица» (44/4; МИИ РК, инв. И-558) и «Воскресение – Сошествие во ад» (44/5; МИИ РК, инв. И-672).

Композиции всех икон даны в соответствии с развернутыми иконографическими схемами. В «Преображении» (108,3×93,5×3,7), наряду с традиционным ядром композиции из фигур Христа, пророков Ильи, Моисея и трех упавших апостолов, показаны сцены восхождения на гору Фавор Христа с учениками и их нисхождения с горы. При этом пророки Илья и Моисей изображены дважды – подходящими к горе в сопровождении ангелов и присутствующими при сцене Преображения.

«Покров» (108,5×96,6×3,7 см) дан в варианте композиции с изображением покрова над головой Богоматери, с фигурой Романа Сладкопевца в центре нижнего регистра и с группами святых по сторонам от центральной оси.

Икона–рама с сюжетами жития Иоакима, Анны и Богородицы (108,8×118,2×3,7 см) имеет древний вставной средник «Успение» (56×41×3 см). На раме размещено 20 клейм, в которых подробно передается история Иоакима, Анны и Богородицы, начиная с «Принесения даров Иоакимом и Анной» и кончая сюжетом «Богоматерь сообщает женам иерусалимским о приближающейся кончине» (?). В коллекции МИИ РК это единственная икона с подобным сюжетом, что свидетельствует о его чрезвычайно редком использовании иконописцами Обонежья.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Насыщен деталями второй план композиции иконы «Троица» (108,7×94,8×3,8 см). Три ангела (с Авраамом и Саррой) изображены на фоне занимающих значительное место палат, древа и горок. При этом палатам придан облик града с многочисленными постройками. Среди них выделяются два башнеобразных, многоярусных здания с шатровым и куполообразным завершениями.

Икона «Сошествие во ад» (108,2×105,5×3,5 см) также имеет развернутую композицию, где, кроме обычных персонажей этого сюжета, изображены «Собор архангелов», ангелы в мандорле, держащие свитки с обозначением добродетелей и длинные мерила, которыми они попирают олицетворения грехов, помещенных во тьме ада. Здесь же ангел связывает беса (см. рис.).

Состав местного ряда обладает чертами, очень редкими для часовенных иконостасов Севера. В его составе отсутствует икона Богоматери с младенцем, а также иконы наиболее популярных святых, например Георгия, пророка Ильи, Николы, Зосимы и Савватия и т.п. Иконы посвящены важнейшим церковным праздникам – Преображению, Троице, Воскресению, Покрову. Присутствие икон «Преображение» и «Покров», возможно, объясняется и тем, что главные храмы Кижского погоста были освящены в честь этих праздников.

В пользу датировки васильевских икон периодом не ранее конца XVII в. говорят их почти квадратные пропорции, не типичные для более раннего времени, когда на Севере преобладали иконы вертикального формата. Особенно показательна икона «Житие Иоакима, Анны и Богородицы», ширина которой даже преобладает над высотой. Несколько выбивается из нормы также крупный размер васильевских икон, превышающий обычные размеры икон из часовенных иконостасов. Все это придает местному ряду новый, непривычный облик. Вероятно, мастера, писавшие иконы для васильевской часовни, имели опыт работы над крупными церковными иконостасами.

Стиль исполнения выдает руку искушенного иконописца. Проанализируем манеру исполнения единственной прошедшей реставрацию иконы этой группы «Сошествие во ад». В «личном» письме на светло–оливковой санкирной основе нередко лежит промежуточный красноватый тон, перекрывающий лик частично или полностью. Сверху идет слой желтоватого охрения. Подобная манера трехслойного письма ликов (санкирь, промежуточный тон, охрение) нередко встречается в разных вариациях в иконописи второй половины XVII в. В данном случае живописи «личного» придана известная мягкость переходов. Моделировка ликов завершается белильными движками и черными описями. Для живописи одежд использованы темно–синий, зеленый, коричневый цвета, а также желтая и лежащая неровным слоем светло–коричневая краски. Одежды Христа выполнены серебром, с подцветкой теней цветными лаками.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Маловероятно, что мастера васильевского иконостаса работали в Заонежье только в этой часовне. Действительно, по иконографии «Сошествие во ад» имеет аналогию в одноименной иконе церкви Пророка Ильи и Вознесения в с.Типиницы (МИИ РК, инв. И-532). По колориту типиницкая икона богаче васильевской: в ее цветовом решении значительную роль играет ярко–красный пигмент, которого нет в красочной гамме васильевской иконы. Вероятно, типиницкая икона несколько старше и может быть датирована второй половиной – концом XVII в., а васильевская – началом XVIII в. М.А.Витухновская и Г.И.Фролова отмечают также большое сходство последней иконы с «Сошествием во ад» из д. Насоновщина на Волкострове (музей–заповедник «Кижи», 111/6) [11] .

К сказанному можно добавить, что новая для Обонежья иконография «Сошествия во ад» получила широкое распространение в этом регионе и известна, например, по значительно меньшей по размеру иконе из д. Кильпога Пудожского района (МИИ РК, инв. И-388). Данная иконография могла прийти с юго–востока, из вологодских земель, так как подробно разработанная композиция этого праздника находит аналогии в памятниках вологодских земель XVI в. и восходит к иконе конца XIV в. из Коломны (Государственная Третьяковская галерея) [12] и известной иконе Дионисия и мастерской конца XV – начала XVI в. из Ферапонтова монастыря (Государственный Русский музей) [13] .

В памятниках вологодских земель наблюдаются некоторые параллели и иконография васильевской «Троицы». Здесь встречаются иконы с подробно проработанным архитектурным и пейзажным фоном, развитием основного сюжета среди палат и горок. В этом отношении представляет интерес икона «Троица» Кирилла Уланова 1689/1690 гг. из Устюжны [14] . Икона из Васильево несколько беднее по степени развития второго плана.

Многое указывает на то, что авторы икон местного ряда иконостаса васильевской часовни были знакомы с эволюцией русской иконописи в конце XVII – начале XVIII в., с развитыми иконографическими схемами, но при этом придерживались в целом традиционных приемов письма. Указанные произведения были созданы, по нашему мнению, в северной провинциальной мастерской в первом десятилетии XVIII в., во временном промежутке между исполнением икон для трех верхних рядов иконостасов Покровской (поздний XVII в.) [15] и Преображенской (второе – третье десятилетия XVIII в.) церквей [16] . В часовне работали другие мастера, неоднократно создававшие иконы для заонежских храмов.

Верхние ряды иконостаса Покровской церкви в Кижах сочетают традиционность композиционных схем с новой объемной моделировкой формы в «личном» письме, характерной для передовых направлений в искусстве второй половины XVII в. Яркие сияющие краски этих икон, мастерство композиционного построения и письма явно говорят о происхождении мастеров из крупного центра иконописания. Судя по сохранившимся иконам, иконостас Покровской церкви был крупным ансамблем, содержавшим не менее чем по 19 икон в пророческом и деисусном рядах и 15–19 икон в праздничном ряду [17] . Нельзя исключить и того, что первоначально данный комплекс мог быть создан, как полагали некоторые исследователи, для какой‑то иной, более крупной (Преображенской?) церкви.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Верхние ряды иконостаса Преображенской церкви писались мастерами, приехавшими, видимо, из того же художественного центра, что и мастера иконостаса Покровской церкви, но работавшие примерно на два–три десятилетия позднее. Живопись икон Преображенской церкви напоминает иконы Покровской церкви, однако она более материальна и тяжеловесна.

Письмо васильевских икон стилистически иное, пронизано древнерусскими традициями в их северной интерпретации. Оно более консервативно в «личном» письме, чем манера исполнения ликов на иконах Покровской церкви, хотя также испытало влияние новых тенденций в развитии древнерусского искусства рубежа XVII‑XVIII вв. Это искусство северной провинции, но более развитого в художественном отношении ее региона, чем Заонежье.

Васильевский иконостас следует рассматривать во взаимосвязи с «небом» этой часовни. М. А. Витухновская датировала васильевское «небо» второй половиной XVII – первой половиной XVIII в. [18] , позднее она сузила датировку до конца XVII – начала XVIII в. [19] . Существует предположение М.А.Витухновской, поддержанное Г.И.Фроловой, что оба комплекса (местный ряд иконостаса и «небо») родственны друг другу и вместе с волкостровскими иконами происходят из одной мастерской [20] .

Между иконами «неба» и местного ряда васильевской часовни есть немало общего. Сходны пропорции вытянутых фигур и их рисунок, манера усиливать более темными прописками складки красновато–коричневых, зеленых одежд, присутствие в красочной гамме недостаточно плотно кроющих пигментов. В то же время имеются отличия в моделировке «личного». На иконах «неба» живопись более энергична, исполнена более обобщенно, с учетом большего расстояния от зрителя. Мы считаем, что иконы местного ряда и «неба» исполнены в одно время, но состав мастеров мог быть не вполне идентичным.

Как уже неоднократно отмечалось, васильевское «небо» близко по стилю исполнения к аналогичному комплексу из часовни Спаса Нерукотворного в д.Вигово, которая датируется Л.Петтерссоном 1650–1700 гг. [21] Различия в живописном исполнении между «небесами» из этих храмов касаются частных деталей (например, манеры наложения пробелов на одеяния и мотивов декоративной обработки фонов). «Небо» виговской часовни могло быть создано артелью «васильевских» мастеров также в начале XVIII в.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Иконы же трехрядного виговского иконостаса, хотя они по своим размерам и пропорциям вполне традиционны, в отношении стилистики и иконографии ближе к иконам, хранившимся в трапезной васильевской часовни (оба комплекса в МИИ РК). В частности, в обоих ансамблях есть очень близкие друг другу иконы «Богоматерь Страстная». Моменты общности в решении средника и клейм можно отметить на иконах «Чудо св.Георгия, с житием» обеих групп памятников [22] .

По нашему мнению, иконники, работавшие в Васильево, Вигово и других местах на рубеже XVII‑XVIII вв., принадлежали к пришлым артелям мастеров. Живопись этих иконописцев резко отлична от продукции местных мастерских. Они принесли сюда новую иконографию, стилевые приемы. Сложен вопрос о происхождении этих мастеров. В какой‑то степени помочь в решении данного вопроса может рассмотрение ареала распространения перекрытий «небом». Т.М.Кольцова отмечает, что они были широко распространены в районе Кенозера, в Каргополье, бассейне реки Онеги, в Обонежье (Заонежье и Пудожский район) и тех районах Вологодской области, которые примыкают к Обонежью [23] . Возможно, из прионежских вологодских земель, Каргополья или с реки Онеги и происходили мастера иконописной артели, работавшей в часовне д.Васильево и ряде других храмов Заонежья.

• [1] Писцовая книга Заонежской половины Обонежской пятины 1582/83 г.: Заонежские погосты // История Карелии XVI‑XVII вв. в документах. Т.3. Петрозаводск; Йоэнсуу, 1993. С.151.
• [2] Спиридонов А.М., Герман К.Э., Мельников И.В. Некоторые итоги раскопок селища Васильево II на острове Кижи // Рябининские чтения–2007: Матер. V науч. конф. по изучению народной культуры Русского Севера. Петрозаводск, 2007. С.111–113.
• [3] Витов М.В., Власова И.В. География сельского расселения Западного Поморья в XVI‑XVIII веках. М., 1974. С.66. №4.
• [4] Кижи. Путеводитель по музею–заповеднику. Петрозаводск, 2001. С.123.
• [5] Там же.
• [6] Свод памятников культуры Карельской АССР. Архитектурный том. Машинопись. С.536.
• [7] Кижи. Этнографические материалы // Олонецкие губернские ведомости. 1892. №93. С.954.
• [8] Pettersson L. Aanisniemen kirkollinen puuarkkitehtuuri. Helsinki, 1950. S. 336.
• [9] Государственный историко–архитектурный и этнографический музей–заповедник «Кижи». Каталог / Авт. – сост. А.Т.Беляев, Б.А.Гущин, В.А.Гущина. Петрозаводск, 1973. С.14.
• [10] Витухновская М.А. Государственный историко–архитектурный и этнографический музей–заповедник «Кижи». Путеводитель. Петрозаводск, 1988. С. 125, 126.
• [11] Фролова Г.И. Внутреннее убранство часовен Спасо–Кижского погоста // Кижский вестник. №7. Петрозаводск, 2002. С.130.
• [12] Смирнова Э.С. Московская икона XIV‑XVII веков. Л., 1988. С.270. Ил.59.
• [13] Там же. С.291. Ил.145.
• [14] Рыбаков А.А. Вологодская икона. Центры художественной культуры земли Вологодской XIII‑XVIII веков. М., 1995. Ил. 223, 224.
• [15] И.М.Гурвич датировала эти иконы XVII – началом XVIII в., но указывала на возможность их датировки XVII в. См.: Древняя живопись Карелии. Фонды музея «Кижи». Каталог / Сост. И.М.Гурвич. Петрозаводск, 1980. С. 11, 32–37.
• [16] Датировка И.М. Гурвич в указанном выше каталоге – вторая половина XVIII в., но позднее она же приводила мнение московских специалистов в пользу датировки икон первой третью XVIII в. См.: Гурвич И.М. Предложения по реконструкции иконостаса Преображенской церкви в тябловый // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей: Межвузовский сборник. Петрозаводск, 1986. С.99. Г.И.Фролова относит указанные иконы к первой четверти XVIII в. См.: Фролова Г.И. Внутреннее убранство Преображенской церкви Спасо–Кижского погоста // Кижский вестник. Вып.10. Петрозаводск, 2005. С.14.
• [17] В судьбе этого комплекса имеются и другие пока неясные моменты. Например, в описях Покровской церкви 1826 и 1830 гг. указаны иные размеры и состав деисусного чина (Национальный архив Республики Карелия. Ф.25. Оп.15. Ед.хр. 129/2449. Л.11, 11об; Ф. 699. Оп.1. Ед.хр.1/5. Л.25). На некоторых иконах имеются наклейки и надписи о перевозке икон из Санкт–Петербурга и в Санкт–Петербург на пароходе в конце XIX – начале XX в. (Древняя живопись Карелии. Фонды музея «Кижи»… С.8).
• [18] Витухновская М.А. Часовня Успения Богоматери в д.Васильево. Историческая записка. С.4 (Научный архив музея–заповедника «Кижи», б/н).
• [19] Витухновская М.А. Государственный историко–архитектурный и этнографический музей–заповедник «Кижи». С.126.
• [20] Фролова Г.И. Внутреннее убранство часовен Спасо–Кижского погоста. С.130 (прим.21).
• [21] PetterssonL. Aanisniemen kirkollinen puuarkkitehtuuri. S.335.
• [22] Тот факт, что иконы из трапезной васильевской часовни имеют сходство с северными и южными дверями иконостаса Преображенской церкви, позволило И.М.Гурвич предположить, что они входили в местный ряд первого иконостаса этой церкви. См: Гурвич И.М. Предложения по реконструкции иконостаса. С.89.
• [23] Кольцова Т.М. Росписи «неба» в деревянных храмах Русского Севера. Архангельск, 1993. С. 12, 13.