Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Северо–Западное Обонежье [1] на протяжении длительного исторического периода являлось зоной активных контактов между группами населения разного этнического происхождения. Об этом свидетельствуют как данные исторических источников (основную часть которых составляют позднесредневековые переписные и писцовые книги), так и материалы по археологии, лингвистике и этнографии.

Территория, по мнению некоторых исследователей, еще в древности заселенная предками саамов и вепсов, длительное время находилась под влиянием ливвиковско–людиковской карельской колонизации, а затем и переселенцев из псковско–новгородских земель. Пик переселения русских пришелся на XIV в., и уже к XV–XVI вв. местное население было практически полностью ассимилировано [2] . Ассимиляция, однако, не означала разрыва круга брачных связей между русским и финно–угорским населением, прекращения притоков новых переселенцев в регион. Сохранились письменные источники, свидетельствующие о спорадических притоках карельских групп в эти районы. Так, старостам и целовальникам Кижского погоста в 1599 г. предписывалось выселять «нетяглых корелян» – переселенцев обратно в Северо–Западное Приладожье – в Корельский уезд, откуда те бежали в результате шведской агрессии в конце XVI в. [3] Небольшие группы карел переселялись сюда из Северо–Западного

Приладожья и Восточной Приботнии и после Столбовского мирного договора 1617 г. По свидетельству этнографов, кижские рыбаки, промышлявшие вдоль западного берега Онежского озера, еще в XX в. старались выбирать себе невест–карелок [4] .

Вопрос о роли дорусского субстрата в формировании облика современного населения Обонежья, и Русского Севера в целом, остается актуальным и сегодня. В середине XX в. для решения этой проблемы были впервые привлечены данные антропологии, и в первую очередь соматологии. Северное Обонежье входит в область распространения беломорского (по Н.Н.Чебоксарову) или ильменско–беломорского типа (по М.В.Витову). Его происхождение Н.Н.Чебоксаров связывал с дорус–ским чудским компонентом [5] . М.В.Витов полагал, что появление ильменско–беломорского типа на Русском Севере непосредственно связано с новгородской колонизацией, тогда как у карел, вепсов, коми этот тип почти не проявляется. В своем предположении исследователь опирается на более широкую базу данных по соматологии русских Северо–Западного региона, а также находит ему подтверждения в данных этнографии и лингвистики [6] .

Материалы по палеоантропологии древнего и современного населения Обонежья, и краниологии в частности, если не отсутствовали полностью, то были крайне малочисленны. Речь идет об краниоостеологической серии из могильника на Южном Оленьем острове Онежского озера, датирующейся эпохой камня [7] . Могильник расположен на острове в северной части Онежского озера, близком к Заонежскому полуострову. Эти материалы, несмотря на их высокую научную значимость и всемирную известность, конечно, не могут осветить всю длительную историю формирования антропологического состава населения региона, хотя бы в силу их отдаленности от современности в несколько тысячелетий. Иные па–леоантропологические материалы из Обонежья, как и восточной Карелии в целом, отсутствовали до последнего времени.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В мае–июне 2006 г. на о.Кижи, на основании договора между ФГУК «Государственный историко–архитектурный и этнографический музей–заповедник «Кижи»» и Музеем антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН [8] , проводились охранно–строительные раскопки сотрудниками отдела антропологии МАЭ РАН [9] . Цель работ – получение первых кранио–остеологических материалов, характеризующих антропологический состав местного населения XVIII–XX вв.

Остров Кижи расположен в непосредственной близости от Заонежского полуострова. До организации там музея–заповедника, на протяжении длительного времени был центром одноименной административной единицы, объединяющей население окружающих остров населенных пунктов. Так например, еще в XV–XVI вв. в состав Заонежской половины Обонежской пятины Новгородских земель входил Кижский погост (в данном случае погост – административная единица), охватывающий территорию южной части Заонежского полуострова с прилегающими к нему островами [10] .

В основе статьи лежит исследование первой позднесредневековой краниологической серии, полученной при проведении охранных раскопок на о.Кижи. Кижский погост (кладбище) располагается в южной части о.Кижи, на территории архитектурно–музейного комплекса, в непосредственной близости от стен Преображенской и Покровской церквей.

Южная часть погоста, по визуальным наблюдениям, была определена как наиболее поздняя, имеющая статус действующего погребального объекта, с сохранившимися надмогильными сооружениями. В отличие от южной, в северной части погоста не сохранились внешние признаки погребений (надмогильные деревянные сооружения, провалы почвы или насыпные холмики). Раскопки производились на территории северной части – у северной и северо–восточной стен Преображенского собора.

Исследования выполнены на площади 14 кв. м в двух раскопах с прирезками. После научного описания и измерения на месте работ все антропологические материалы были перезахоронены в площади раскопа II, а сами раскопы с прирезками засыпаны под уровень «дневной» поверхности.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Удалось установить следующие элементы погребального обряда. Умершие были захоронены в деревянных гробах, с ориентировкой З–В. Положение костяков в ненарушенных погребениях везде вытянутое, на спине, со скрещенными в области тазовых костей руками, головой на запад.

Зафиксированы случаи перекрытия верхней крышки гроба берестой – поперечными кусками по всей площади крышки с загибами по бокам.

Выявлены следы неоднократных перекопов на площади всех раскопов. Четко фиксируется разрозненное, переотложенное положение отдельных костей скелетов, остатков погребальных конструкций и инвентаря на всей площади раскопов и на всю глубину слоя, следы перемещений костей и инвентаря в грунте после захоронения. Такая ситуация представляется как следствием нарушения ранних погребений более поздними, так и, возможно, результатом нарушения части погребений разновременными строительными перемещениями грунта.

Степень сохранности антропологических материалов in situ – удовлетворительная. Большая же часть обнаруженных при раскопках костных материалов находилась разрозненно в переотложенных слоях и в крайне плохом состоянии.

Обращает на себя внимание значительное количество фрагментов костей различных скелетов, найденных на относительно небольшой площади раскопов. Идентифицированы костные фрагменты, принадлежавшие по меньшей мере 40–50 индивидам. Так, в раскопе II (без прирезки) выявлены разрозненные останки 26 взрослых субъектов разного возраста на площади 2×2 м и глубине слоя 80–120 см. Аналогичная ситуация и в раскопе III (без прирезки) – площадь раскопа 2×2 м, глубина слоя 80–100 см, выявлены останки костяков 21 взрослого индивида разного возраста. Как представляется, в «нормальной» ситуации – при непотревоженном положении на одном уровне – на таких площадях (4 кв. м) может размещаться не более 2–4 погребений взрослых.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Полученные сведения позволяют предполагать длительный хронологический период функционирования данного погребального памятника (в случае если останки переотложенных костяков не были перемещены в массовом порядке в слои изученных раскопов с других территорий погоста при строительных работах). Достоверно определить конкретные временные рамки такого периода, его нижнюю хронологическую границу, на основании имеющихся данных не представляется возможным. Но несомненно, такой период должен быть достаточным для того, чтобы историческая традиция, этические и санитарные нормы местного населения позволяли проводить на участках погоста, уже занятых под более ранние погребения, неоднократные новые захоронения. Ранние погребения (костные останки из них и должны находиться в переотложенном и фрагментированном состоянии) могут в хронологическом отношении достаточно далеко опускаться за рамки середины XIX – начала XX в. – времени бытования обнаруженных явных датирующих предметов (монеты).

Из–за плохой сохранности численность пригодных для краниологического исследования материалов невелика. Всего было изучено 17 мужских и 5 женских черепов. Особенно плохой степенью сохранности отличались костяки в погребениях in situ. Отсюда происходит только 3 относительно целых черепа.

Мужские черепа (табл. 1) в целом грацильные, мышечный рельеф выражен очень умеренно. Характеризуются короткой, но достаточно широкой, мезобрахикранной формы черепной коробкой. Высота черепа небольшая и по абсолютному размеру, и по высотно–продольному и высот–но–поперечному указателям. Лоб скорее узкий, наклонный. Лицевой скелет средней высоты и по абсолютному размеру, и по верхнему лицевому, и по вертикальному фацио–церебральному указателям. Лицо скорее узкое по скуловому диаметру, ортогнатное по общему лицевому углу и мезо–гнатное – по указателю. Заметна некоторая уплощенность лицевого скелета на обоих уровнях – и на уровне точки назион, и на уровне точки субспинале. Орбиты узкие и низкие по абсолютным размерам, орбитный указатель относится к категории средних величин. Грушевидное отверстие низкое, но широкое, носовой указатель большой. Переносье и носовые кости в целом широкие, средней высоты, дакриальный и симотический указатели невелики. Угол выступания носовых костей к линии профиля относится к категории средних величин.

Средние характеристики женских черепов (табл.1) несколько отличаются от основных параметров мужских черепов. Черепа средней длины и ширины, с мезобрахикранной черепной коробкой. Высота черепа имеет среднюю величину. Лицевой скелет скорее узкий, средней высоты, ортогонатный по общему лицевому углу. Величины назомалярного и зигомак–силлярного углов меньше, чем в мужской части выборки, и свидетельствуют о резкой горизонтальной профилировке лицевого скелета у женщин. Орбиты, так же как и в серии мужских черепов, скорее узкие и низкие по абсолютным размерам, средней величины по указателю. Грушевидное отверстие характеризуют средние размеры. Переносье и носовые кости средней ширины, высокие, дакриальный и симотический указатели большие. Угол выступания носовых костей к линии профиля небольшой.

Таким образом, краниологическая серия из Кижского погоста в целом характеризуются общей грацильностью. Черепная коробка брахикранная, с небольшими продольными и значительными поперечными диаметрами, невысокая. Лицевой скелет неширокий, умеренной высоты, ортогнатный, с узкими орбитами, но широким грушевидным отверстием.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таблица 1. Средние размеры и указатели краниологической серии из могильника о.Кижи

* Мужские черепа; ** Женские черепа

Для межгруппового анализа изучаемых материалов в составе населения Северной и Восточной Европы применялся канонический анализ (программа Б.А.Козинцева).

По 10 признакам исследовались 63 краниологические серии русских, карел, ижоры, финнов, эстонцев, коми–зырян, коми–пермяков, саамов Кольского полуострова, эстонцев, латышей, шведов Финляндии и о.Рухну (Эстония), а также марийцев, мордвы и удмуртов (табл.2). Нагрузки признаков в канонических переменных приведены в табл. 3. На рис. 1 показано положение рассматриваемых групп в пространстве I и II канонических векторов, отражающих в сумме 77,5% общей изменчивости.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таблица 2. Список близких к современности краниологических серий с территории Восточной и Северной Европы, привлеченных для канонического анализа

Список источников, использовавшихся при составлении таблицы:

Алексеев, 1969 – Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы (Краниологическое исследование). М., 1969.

Алексеев, 1974 – Алексеев В.П. Краниологическая характеристика населения Восточной Фенноскандии (по материалам Г.Ф.Дебеца и автора) // Расогенетические процессы в этнической истории. М., 1974.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Денисова, 1977 – Денисова Р.Я. Этногенез латышей (по данным краниологии). Рига, 1977.

Зариня, 1990 – Зариня Г.В. Антропологический состав населения Аугшземе // Балты, славяне, финны. Этногенетические процессы. Рига, 1990.

Марк, 1956 – Марк К.Ю. Вопросы этнической истории эстонского народа в свете данных палеоантропологии // Вопросы этнической истории эстонского народа. Таллинн, 1956.

Хартанович, 1980 – Хартанович В.И. Новые материалы к краниологии саамов Кольского п–ова // Сб. МАЭ. 1980. Т.36.

Хартанович, 1986 – Хартанович В.И. Краниология карел // Антропология современного и древнего населения Европейской части СССР. Л., 1986. Хартанович, 1990 – Хартанович В.И. К краниологии населения северо–западного Приладожья XIX – начала XX в. // Балты, славяне, финны. Хартанович, 1991 – Хартанович В. И. Новые материалы к краниологии коми–зырян // Сб. МАЭ. 1991. Т.XLIV.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Хартанович, 1995 – Хартанович В.И. Материалы к краниологии финнов // Антропология сегодня. Вып.1. СПб., 1995.

Хартанович, 2004а – Хартанович В.И. Новые краниологические материалы по саамам Кольского полуострова // Палеоантропология, этническая история, этногенез. Сборник к 75–летию И. И. Гохмана. СПб., 2004.

Хартанович, 2004б – Хартанович В.И. Краниология ижор // Расы и народы. Вып.30. М., 2004.

Таблица 3. Значения канонических векторов для 63 близких к современности краниологических серий с территории Восточной Европы

Первый канонический вектор (55,1% изменчивости) определяет отрицательная связь между величиной поперечного диаметра, высотой лица и углом выступания носа, с одной стороны, и углами горизонтальной профилировки лицевого скелета, с другой. Таким образом, согласно нагрузкам признаков по первой канонической переменной, брахикранные черепа с низким лицевым скелетом и умеренно выступающимносом отличаются более ослабленной профилировкой лицевого скелета. На графике отчетливо видно, что саамские и в меньшей степени удмуртские группы, самые грацильные из представленных серий, с наиболее уплощенным лицевым скелетом, занимают область отрицательных значений. В противоположной части графика группы прибалтийского региона (латыши, эстонцы, некоторые группы финнов), а также шведы.

Серия черепов с Кижского погоста занимает центральное положение с некоторым смещением в область отрицательных значений, так же как и группы со сложной историей формирования антропологических комплексов: саамы Иоканга, финны Сатакунты и Северной Похъянмаа, карелы Компаково.

По нагрузкам признаков второго канонического вектора (22,4% общей изменчивости) наибольшее значение имеют величина высотного и поперечного диаметров, высота лица и угол выступания носа, а также отрицательная величина зигомаксиллярного угла. Вторая каноническая переменная свидетельствует о том, что при ослаблении профилировки лицевого скелета на нижнем уровне возрастает степень брахикрании, увеличиваются высотные размеры черепной коробки и лицевого скелета, угол выступания носа.

Второй вектор показывает обособленное положение карельских групп, а также серий коми и ижоры, для которых характерен специфический краниологический комплекс, в нем значительная величина высотного диаметра сочетается с некоторой уплощенностью лицевого скелета на верхнем уровне и сильно выступающими носовыми костями. В отрицательном поле значений вновь относительно обособленно располагаются саамские группы.

В пространстве обоих канонических переменных на графике заметно, что финские, эстонские, латышские серии, группы русских в целом не образуют сколько–нибудь компактных скоплений, а распределяются по различным областям общего поля. Краниологическая специфика, которая характеризует серию черепов из Кижского погоста, ближе всего к тем группам региона, история формирования морфологических комплексов которых имела сложный характер, в их составе принимали участие группы разного происхождения.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обращает на себя внимание существенный размах вариации индивидуальных измерений ряда признаков в представленной серии. В таком значимом для этой территории показателе, как высотный диаметр черепной коробки [11] , квадратическое уклонение на достоверном уровне (p<0,01) превышает среднюю величину «стандартных» квадратических уклонений [12] , даже несмотря на небольшую численность выборки. Представляется, что усредненная характеристика серии черепов из Кижского погоста не отражает в полной мере комплексы, на основе которых, скорее всего, складывался облик «кижан».

С целью предварительного (учитывая малочисленность выборки) выявления составляющих серию морфологических вариантов она была разделена на две группы в соответствии с величиной высотногодиаметра черепа (табл.4). При значительной разнице в высоте черепной коробки (отчетливо проявляющейся не только в абсолютной величине высотного диаметра, но и в относительных параметрах – высотно–продольном и высотно–поперечном указателях) группы заметно различаются по массивности черепа в целом, при сохранении сходных характеристик лицевого скелета. В качестве тенденции можно отметить более уплощенный лицевой скелет и умеренно выступающие носовые кости в группе «низкоголовых» кижан. В табл.5 приведены вновь рассчитанные нагрузки на канонические переменные. Они практически не изменились, как и взаимоположение групп в пространстве канонических переменных (рис. 2).

Исключение составляет разделенная серия с о.Кижи. Первая кижская группа (высокоголовые черепа) занимает место среди карельских серий. Наиболее сходными с ней оказываются серии из населенных пунктов средней и южной Карелии – Кондиевуара, Пеккавуара, Боконвуара, Суйстамо I, географически близко расположенных к Северо–Западному Обонежью. Действительно, здесь вполне отчетливо выражены те основные особенности карельских серий черепов, которые определяют их специфику в составе остального населения Евразии. Это очень большая, близкая к моровому максимуму для современного населения высота черепной коробки, мезобрахикрания, сочетание некоторой уплощенности лицевого скелета на верхнем уровне с клиногнатностью – на среднем уровне, при достаточно сильном выступании носовых костей к линии профиля.

Сходство первой группы с карельскими сериями, по всей видимости, не случайно. Морфологическая близость подтверждается данными различных исторических дисциплин о присутствии в ныне полностью русскоязычном Заонежье групп карельского населения еще в недавнем прошлом [13] . Существенным представляется то обстоятельство, что в могильнике на о.Кижи проявляется наиболее специфичный для карельских серий черепов морфологический комплекс признаков, распространенный в более западных районах, в отличие от присутствующего в близком к расселению русскоязычного населения района Беломорска – могильника Компаково [14] .

Таблица 4. Средние размеры и указатели двух групп мужских черепов из могильника о.Кижи

Таблица 5. Значения канонических векторов для 63 близких к современности краниологических серий с территории Восточной Европы

Вторая группа (низкоголовые черепа) занимает на первый взгляд несколько неожиданное положение – она сходна с саамами Финляндии и Кольского полуострова из прибрежных районов – Иоканга и Варзино, а также с некоторыми поволжскими финноязычными народами – луговыми марийцами, мордвой мокшей. В этой группе особенности черепов из Компаково, отличавшие их от остальных карельских, выражены ещё заметнее. Низкоголовые черепа из Кижей явно грацильнее черепов с очень высокой черепной коробкой, профилировка лицевого скелета ослаблена. Морфологические особенности, как и положение группы на графике, подтверждают сходство части черепов из Кижского погоста с черепами перечисленных групп населения. Следует отметить, что подобный комплекс признаков на краниологических материалах встречен впервые на территории Обонежья и Карелии в целом.

Саамы Финляндии и Кольского полуострова из прибрежных районов, поволжские финноязычные народы, хотя и расположены друг от друга на значительном географическом удалении, вместе с тем характеризуются общими основными элементами комплекса краниологических признаков. Весьма вероятно, что «низкоголовая» группа кижской серии черепов отражает реально существовавший в древности антропологический пласт населения Карелии (возможно, и гораздо более обширной территории), имеющий общее происхождение с предками современных саамов, волжских финноязычных народов. И в какой–то степени «закрывает», таким образом, северный территориальный разрыв между ареалами современного распространения грацильных, низкоголовых, с несколько ослабленной горизонтальной профилировкой лица на обоих уровнях антропологических вариантов: Фенноскандия с одной стороны и Поволжье с другой.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Не исключено, что в «низкоголовой» группе кижских черепов проявляются и антропологические черты вепсского населения, присутствие которого в Обонежье, как уже отмечалось, фиксируется данными лингвистики и этнографии и которое, может быть, и служило своего рода мостом между западным и восточным ареалами. Так, некоторые исследователи выделяют специфические особенности вепсского языка, позволяющие видеть в вепсах «звено той цепи народов, которая соединяла прибалто–финнов с волжскими языковыми родственниками» [15] . Языковые особенности вепсов могли также являться следствием длительных волжско–финских (юго–восточных) импульсов в Обонежье [16] или быть результатом древних контактов с вымершими субстратными языками Поволжья [17] . К сожалению, детально осветить на краниологических материалах антропологическую специфику вепсов в настоящее время не представляется возможным – представительные, близкие к современности серии черепов вепсов отсутствуют.

Таким образом, в краниологических материалах XVIII – начала XX в. с о.Кижи были выделены два морфологических компонента. Один из них обнаруживает ближайшие аналогии в сериях черепов карел и, по–видимому, в своем генезисе связан с древнейшим, мезолитическим, населением Восточно–Балтийского ареала [18] .

Другой, фиксируемый на территории Карелии впервые, проявляет сходство с черепами части саамского населения Фенноскандии и Кольского полуострова, некоторых восточнофинских народов. Следует подчеркнуть, что такое антропологическое сходство, скорее всего, является следствием присутствия на территории Карелии древнего субстратного населения, вошедшего в результате длительного исторического развития лишь одним из компонентов в антропологический состав как собственно саамов, так и некоторых других финноязычных народов. Но его не следует напрямую интерпретировать как доказательство распространения на обширных территориях Восточной Европы населения, тождественного в языковом, этнокультурном, антропологическом отношении современным саамам севера Фенноскандии и Кольского полуострова. Современные саамы крайнего севера Европы имели свою собственную историю развития. И особенности отдельных серий черепов саамов, происходящих из центральных районов Кольского полуострова [19] , древние находки на Кольском полуострове [20] свидетельствуют о том, что в основе формирования их антропологического облика, скорее всего, лежал иной, нежели представленный в материалах с о.Кижи, антропологический пласт.

• [1] В настоящей статье под Северо–Западным Обонежьем понимается территория бассейна северной части Онежского озера, включающая в себя Клименецкий остров, Кижский архипелаг, Заонежский полуостров. Исторически это территория Кижского, Толвуйского и Шунгского погостов Обонежской пятины XV–XVI вв.
• [2] Логинов К.К. Этническая история Восточного Обонежья и «этнографического» Заонежья // Очерки исторической географии. Северо–Запад России. Славяне и финны. СПб., 2001. С.365.
• [3] Очерки истории Карелии. Т.1. Петрозаводск, 1957. С.109.
• [4] Агапитов В.А., Логинов К.К. Формирование этнической территории и этнического состава группы заонежан // Заонежский сборник. Петрозаводск, 1992. С.71.
• [5] Чебоксаров Н.Н. Этногенез коми по данным антропологии // Советская этнография. 1946. №2.
• [6] Витов М.В. Историко–географические очерки Заонежья XVI–XVII веков. М., 1962; Он же. Антропологические данные как источник по истории колонизации Русского Севера. М., 1997.
• [7] Якимов В.П. Антропологические материалы из неолитического могильника на Южном Оленьем острове // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т.XIX. М.; Л., 1960; Хартанович В.И. О «лапоноидности» на Севере Европы (по антропологическим материалам могильников Большого Оленьего о–ва в Кольском заливе Баренцева моря и Южного Оленьего о–ва Онежского озера) // Первобытная и средневековая история и культура Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006.
• [8] Дирекция МАЭ РАН, авторы работы выражают признательность дирекции ФГУК «Музей–заповедник «Кижи»», а также Спасо–Кижскому патриаршему подворью РПЦ за предоставленную возможность сбора научных материалов.
• [9] В исследованиях принимали участие: руководитель работ – завотделом антропологии к.и.н. В.И.Хартанович, главный специалист отдела антропологии к.и.н. В.И.Селезнева, к.и.н. Е.Н.Рябцева, лаборанты И.Г.Широбоков и Д.В.Малышенков.
• [10] Спиридонов А.М. Административно–территориальные границы Обонежья в эпоху средневековья // Очерки исторической географии. Северо–Запад России.
• [11] Хартанович В.И. Краниология карел // Антропология современного и древнего населения Европейской части СССР. Л., 1986; Он же. О «лапоноидности» на Севере Европы…
• [12] Алексеев В.П., Дебец Г.Ф. Краниометрия. Методика антропологических исследований. М., 1964.
• [13] Агапитов В.А. Прибалтийско–финская земледельческая колонизация в южном Заонежье (опыт топонимической реконструкции) // Кижский вестник. Вып.4. Петрозаводск, 1994; Герд А.С. Исторические границы и ареалы Обонежья по данным разных гуманитарных наук // Очерки исторической географии. Северо–Запад России; Логинов К.К. Основные и «малые» этнографические зоны Заонежья XIX – начала XX в. // Там же; Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья // Там же.
• [14] Хартанович В.И. Краниология карел.
• [15] Häkkinen K. Suomalaiset esihistoria kielitieteen valossa. Helsinki, 1996 (цит. по: Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья. С. 343).
• [16] Муллонен И. Этнолингвистическая история Обонежья.
• [17] Кожеватова О.А. Пути образования общего регионального лексического фонда на Европейском Севере России // Ономастика и диалектная лексика: Сб. науч. тр. Екатеринбург, 1996.
• [18] Хартанович В.И. Краниология карел; Он же. Краниология ижор // Расы и народы. Вып.30. М., 2004; Он же. О «лапоноидности» на Севере Европы…
• [19] Хартанович В.И. Новые краниологические материалы по саамам Кольского полуострова // Палеоантропология, этническая история, этногенез. Сборник к 75–летию И.И.Гохмана. СПб., 2004.
• [20] Хартанович В.И. О «лапоноидности» на Севере Европы.