Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

В последнее десятилетие ХХ в. Свято-Троицкому Клименецкому монастырю уделялось достаточное внимание в краеведческой литературе, однако богатая история этой северной обители остается для нас до сих пор во многом terra incognita. Существует целый ряд отдельных вопросов, ускользнувших из поля зрения отечественных историков, между тем многие уже опубликованные сведения требуют некоторого уточнения и дополнения.

Середина XVIII в. для Клименецкого монастыря Олонецкой епархии, как и для остальных иноческих обителей Российской империи, оказалась переломным периодом. Именной указ Екатерины II от 26 февраля 1764 г. полностью изменил привычный, веками существовавший порядок монастырской жизни. Все имения Синода, епископских кафедр, монастырей и приходов были окончательно секуляризованы в обмен на скудное государственное жалование. При этом маловотчинные и безвотчинные монастыри, какими являлось подавляющее большинство местных обителей, предполагалось «на своем содержании оставить» или «по недостатку доходов упразднить и приходскими церквами учинить» [1] . В случае отсутствия приходских дворов следовало «в оные монастыри определить по одному священнику и по два церковника… А если по близости от тех монастырей находятся приходы большие, то оных убавить, или совсем те приходы к оным упраздненным монастырям приписать» [2] .

По указу 1764 г. упразднению подлежали практически все существовавшие, на тот момент, в Олонецкой епархии иноческие обители, в том числе и Клименецкая, к середине века совсем обедневшая после разорений «Смутного времени», и к тому же опустевшая в силу возрастных, сословных и гражданских ограничений, предписанных «Прибавлением к Духовному регламенту» (1722 г.). Клименецкий монастырь был закрыт чуть позднее, чем остальные небольшие монастыри и пустыни Олонецкой епархии, а именно в 1769 г. Дело в том, что незадолго до секуляризационной реформы, в 1757 г. в нем появилась первая церковь из камня во имя свв. Захария и Елисаветы. Согласно записанному в XIX в. монастырскому преданию, этот храм возвели на деньги императрицы Елизаветы Петровны, которая узнала от одной своей фрейлины, проезжавшей через Клименецкий монастырь на Соловки, о том, что святые мощи основателя обители — прп. Ионы Клименецкого — не имеют приличного надгробия и почивают под крышей ветхой часовенки. В донесении строителя иеромонаха Корнилия от 1744 г., уточняются обстоятельства построения храма — в нем упоминается имя одного из богатых вкладчиков Клименецкого монастыря, Вонифатия Митрофанова, испросившего у Елизаветы Петровны сумму в 1 063 р., на которые братия и пожелала выстроить каменную церковь [3] . То обстоятельство, что в появлению монастырского храма способствовала сама императрица, позволило отодвинуть на некоторое время закрытие этой обители.

Наименее освященным в работах отечественных историков оказался сложный период существования Клименецкого монастыря в качестве своеобразного по характеру прихода. Надо полагать, что после закрытия этой сравнительно скромной обители с последовавшим выводом всей ее братии, в ней по-прежнему продолжались богослужения, а значит и вечное поминовение душ бывших богатых вкладчиков. Как и в остальных упраздненных монастырях, при соборной церкви Святой Троицы, ставшей приходской, для совершения необходимых служб суточного и годового круга был определен особый причт, традиционно состоявший из одного белого священника и двух причетников — дьячка и пономаря. Однако, на самом деле, Клименецкая церковь оставалась во второй половине XVIII в. «бесприходной», т. е. не имела своих приходских дворов и прихожан (в XVIII-XIX вв. подобные бесприходные храмы, содержавшиеся на свой счет, открывались при различных учреждениях, учебных заведениях и пр.). Таким образом, она лишалась своей основной функции, а именно — служить местом сбора христианской общины для совершения Евхаристии [4] . Преобразование монастыря в приход также неизбежно повлияло на характер богослужения — строгий монастырский богослужебный чин был сменен на значительно сокращенный «приходской».

Основным источником средств пропитания бесприходных причтов служили земельные участки, выделенные им по «писцовому наказу» из бывших монастырских вотчин. В распоряжении клименецких священно- и церковнослужителей и их семей находились: пашни — 38 десятин 2 010 саженей, сенокоса — 31 десятина 100 саженей, лесу — 162 десятины 366 саженей; они могли пользоваться рыбной ловлей в Онежском озере. Дополнительные доходы — «немалое количество подаяния» — поступали от богомольцев, проезжавших мимо в Соловецкий монастырь.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В начале XIX в. в опустевшем Клименецком монастыре стояли три церкви, две из них деревянные — Святой Живоначальной Троицы и свт. Николая с приделом Сретения Господня и одна каменная — свв. Захария и Елисаветы. По свидетельству местного причта, все они находились «в твердости, утварью довольно снабженные» [5] . В каменном храме пребывали главные монастырские святыни — медная чеканная рака над почивавшими «под спудом» (в земле), святыми мощами прп. Ионы Клименецкого (была устроена в 1743 г.) и древняя икона Святой Троицы, согласно житию, явленная самому преподобному основателю после его чудесного спасения от бури.

К сожалению, выявленные архивные документы содержат лишь самую лаконичную информацию о тех священно- и церковнослужителях, которые жили вместе со своими семьями в Клименецком монастыре в первой трети XIX в. Очевидно, что судьбы их складывались по-разному. Из-за отсутствия прихожан священники не могли в полной мере нести свое пастырское служение, исповедуя и причащая лишь тех богомольцев, которые приходили во время престольных праздников, постов или «по обету», а также, время от времени, исполняя заказанные паломниками требы, в основном, панихиды или молебны. Некоторые клирики стремились найти вакансии в более «многолюдных» приходах, другие оставались до самой смерти и передавали свое место священника, дьячка или пономаря выросшим сыновьям.

Известно, что в 1808 г. при монастырских церквах находился неполный причт из престарелых дьячка Саввы Васильева (69 лет) и пономаря Ивана Федорова (70 лет). Прежний священник в мае 1807 г. по своему прошению был переведен на другое место, в один из формировавшихся в то время гусарских полков. Тем не менее, на прошение дьячка Типиницкого прихода Петрозаводского уезда Федора Иванова об определении его на праздное священническое место, последовала следующая резолюция Его Преосвященства: «Особого причта нет нужды иметь, а потому пономаря и дьячка, хотя бы и следовало к другим местам вывесть, но уважая их старость, оставить по смерть их при монастыре по-прежнему». В подобной ситуации оказался целый ряд закрытых обителей Олонецкой епархии, например Андрусова и Сяндемская пустыни. Далее, постановлением Новгородской духовной консистории от 5 мая 1809 г. упраздненный Клименецкий монастырь переходил в ведении причта ближайшего Сенногубского прихода. Как правило, в подобном случае в обязанности приходского священника и причетников входило следить за сохранностью церквей и церковного имущества, а также проводить богослужения в престольные и главные православные праздники.

В первой половине XIX в. начался длительный обратный процесс восстановления некоторых, наиболее почитаемых обителей Олонецкой епархии, в том числе и Клименецкой, которая была возрождена трудами первого архиерея учрежденной в 1828 г. Олонецкой епархии — архиепископа Игнатия (Семенова). Уже в 1831 г. Владыка, обративший внимание на упраздненный Клименецкий монастырь, указывал на необходимость исправления его ветхих «огнивших» деревянных строений [6] , но реальное «поновление» храмов и строительство новых хозяйственных зданий началось только после приписки обители к Олонецкому архиерейскому дому (1833 г.). Одной из первых была поновлена и вновь освящена церковь свв. Елисаветы и Захария. Согласно любому иноческому уставу, монастырь, прежде всего, представляет собой духовную общину монахов и послушников, для которых совместная молитва в храме — первая необходимая и неотъемлемая часть внутреннего строя монашеской жизни [7] . До получения самостоятельности хозяйством приписного Клименецкого монастыря распоряжался особый управляющий из числа штатных иеромонахов архиерейского дома.

Есть все основания полагать, что начавшееся возрождение Клименецкой обители благотворно повлияло на духовную жизнь крестьян ближних селений. Так, жителями деревни Конда была построена церковь вмц. Параскевы (1849 г.), в которой монахи Клименецкого монастыря по праздникам отправляли торжественные богослужения. Немного позднее, с 1860 г., из Сенногубской церкви, находившейся в 17 верстах от обители, в престольный праздник обители — в день памяти свв. Захария и Елисаветы (5 сентября), по инициативе сельчан стал совершаться торжественный крестный ход по случаю бывшей здесь сильной вспышки эпизоотии [8] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Самостоятельный статус Клименецкий монастырь обрел в 1860 г. Он был открыт как заштатный, на собственных способах содержания со строительским настоятельством (т. е. настоятель не имел сана игумена) и семью монашескими вакансиями — три иеромонаха, один иеродиакон и три монаха. В восстановлении внешнего благолепия обители немалый вклад сделали известные в Олонецкой губернии благотворители — купцы Иван Малокрошечный из Пудожа и братья Пименовы из Петрозаводска.

Постепенно, после долгого перерыва, в Клименецкой обители налаживалась обычная иноческая жизнь, по уставу состоявшая из череды общей и келейной молитвы, труда и краткого отдыха. Уже с 1853 г. в нем было введено каждодневное богослужение. В первое время после открытия монастыря Литургию служили только по воскресным и праздничным дням, по будням же братия собиралась в храме на утреню и на вечерню. Следует особо подчеркнуть, что Клименецкая обитель, как и остальные возрожденные в XIX в. монастыри и пустыни Олонецкой епархии, в своей внутренней жизни руководствовалась общежительным уставом. Это означало, что ее насельники в равном количестве получали все необходимое за счет монастыря, питались на общей трапезе и не имели своих собственных денег. На первый, непосвященный взгляд «простая» и «легкая» жизнь монаха заключала в себе немало повседневных трудностей, не говоря уже о должном духовном росте каждого из них. Монашествующие посещали все продолжительные монастырские богослужения, которые, в общем, занимали от 9 до 12 часов в сутки. Кроме обязательных послушаний (хлебника, квасовара, ложкомоя и т.д.), общежительный устав также предполагал участие всей братии в хозяйственных, наиболее тяжелых делах — уборке хлеба и сена. Помимо этого, сама жизнь на острове при скудном питании зачастую приводила к полному расстройству физического здоровья.

Известные архивные материалы практически не сохранили конкретных упоминаний об особых подвижниках благочестия, подвизавшихся в Клименецком монастыре в XIX в. Например, благочинный священник, посылая в 1879 г. свой ежегодный отчет в консисторию, писал: «В братии хотя и не замечается строгих иноческих подвигов, но все тщатся вести себя сообразно своему знанию, и все по силам стараются исполнять обязанности, какие требуются чином монастырским, с усердием проходят возлагаемые на них послушания и безропотно повинуются начальствующим». Между тем, очевидно, что мы не вправе выносить здесь свой строгий приговор о полном внутреннем упадке института монашества, ведь Клименецкий монастырь как живой духовный организм, по сути, находился еще на стадии своего становления. В силу отсутствия в обители опытных старцев-наставников, «духоносных подвижников», монашествующие могли руководствоваться на собственном пути к спасению имевшимися в библиотеке святоотеческими писаниями и житийной литературой.

Клименецкий монастырь внес свою пусть малую, но все же важную лепту в борьбу с раскольническим движением и невежеством местного населения в вопросах православной веры. В 1901 г. в его стенах проходили курсы, организованные епархиальным миссионером и священником Константином Плотниковым, при большой поддержке настоятеля иеромонаха Варнавы (Накропина) [9] . Всем слушателям монастырь предоставил бесплатное помещение и содержание, а после окончания курсов на монастырские деньги для них были приобретены книги А. И. Озерского с необходимыми сведениями по истории раскольнического движения.

Крайне важное значение для любого православного монастыря традиционно имели личные качества его настоятеля. Иеромонах Варнава, в будущем епископ Каргопольский, сумел, в какой-то мере, вывести Клименецкий монастырь из очередного кризисного состояния. Благодаря его активной деятельности за стенами родной обители заметно участились и стали более щедрыми пожертвования и вклады. В 1902 г. о. Варнава был представлен в Гатчинском дворце государыне Марии Федоровне и великой княгине Ольге Александровне, которые впоследствии неоднократно присылали в далекий Клименецкий монастырь свои подарки, чаще всего деньгами. От великого князя Константина Константиновича и великой княгини Елизаветы Маврикиевны на остров пришла посылка с темной материей «на подрясники всем монашествующим».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Огромный удар по материальному состоянию монастыря нанес сильный пожар, случившийся 15 апреля 1902 г. (а не в 1906 г., как считалось ранее [10] ). В огне пострадали все деревянные постройки монастыря, включая девятиглавую Троицкую церковь [11] (возможно, эта церковь сгорела не полностью и была в 1910-е гг. восстановлена, т. к. упоминается в списке памятников архитектуры, составленном в середине 1940-х гг. [12] ). Несмотря на то, что в краткий срок необходимые жилые и хозяйственные здания были вновь возведены, Клименецкий монастырь все более клонился к полному упадку и в 1906 г. в качестве своеобразной спасательной меры был преобразован в женскую обитель. Однако, в настоящее время не представляется возможным делать уверенные выводы о том, имел ли Клименецкий монастырь достаточно сил, чтобы выжить и продолжить свой духовный рост — после установления советской власти в Карелии он, как и все остальные местные обители, подлежал насильственному уничтожению.

• [1] Полное собрание законов Российской Империи (далее - ПСЗ). Т.16. №12060. С.558.
• [2] Там же.
• [3] См.: Олонецкие епархиальные ведомости. 1903. №4. С.113-114.
• [4] Национальный архив Республики Карелия (далее - НА РК), ф.25, оп. 16, д.18/157, л.5.
• [5] Там же, лл.2-3.
• [6] НА РК, ф.25, оп.16, д.40/18.
• [7] См. : Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 4. Ч.1. М., 1996. С.240-246.
• [8] НА РК, ф.25, оп.16, д.75/29, л.26.
• [9] Подробнее о нем см.: Чмырева И.Ю. Церковная жизнь Каргополя. Деятельность епископа Варнавы // Каргополь: Историческое и культурное наследие. Каргополь, 1996. С.151-158.
• [10] См.: Дмитриева Т.П., Кочкуркина С.И. Остров Большой Клименецкий: Историко-культурный очерк // Кижский вестник. №5. 2000. С.14, 19.
• [11] НА РК, ф.25, оп.1, д.25/22, л.52.
• [12] НА РК, ф.2434, оп.1, д.3/21, лл.51-53.