→ Электронная библиотека
→ Кижский вестник №7
→ Лествица райская Иоанна Лествичника в ранней старообрядческой иконописи

Метки текста:

Живопись Икона Кижский вестник Лествичник Старообрядцы

Пуцко В.Г. (г.Калуга)
Лествица райская Иоанна Лествичника в ранней старообрядческой иконописи Vkontakte@kizhi

Проблема исторических корней старообрядческого иконописания, несомненно, заслуживает большего внимания, чем ей уделялось в течение длительного времени. Общий тезис о преемственности вековых традиций далеко не всегда позволяет понять истоки последних, особенно, когда речь идет о широко распространенных сюжетах и укоренившихся иконографических схемах. Но в старообрядческой среде, как известно, существовал свой круг популярных аскетических сочинений, соответственно находивших отклик в изобразительном искусстве. К числу последних принадлежит Лествица преподобного Иоанна Лествичника, родом сирийца, игумена Синайского монастыря, скончавшегося в 563 г. В своей книге он представил 30 видов добродетели, как ступеней, по которым должен христианин восходить к совершенству, и за это сочинение получил наименование Лествичника. [1]

При изучении художественного творчества Выгорецкой обители не так давно было обращено внимание на произведение из иконостаса в д. Шелтопорог, в описи которой оно определено как «Икона Иоанна Лествичника со страдальцами, без украшений, мерою в длину 1 аршин 6 вершков и в ширину 1 аршин 1 вершок». [2] Оно находилось в местном ряду. По наблюдениям В. Г. Платонова, эта икона, вывезенная в 1969 году из названной деревни Медвежьегорского района и хранящаяся теперь в Карельском музее изобразительных искусств в Петрозаводске (инв. №1452), [3] близка изводу, известному по нескольким памятникам, в том числе по северной алтарной двери церкви Введения Кирилло-Белозерского монастыря. Исследователь замечает: «Иконе трудно найти стилистические аналогии среди памятников Обонежья, хотя северное происхождение мастера кажется вполне вероятным. Характерны в этом смысле не очень уверенный рисунок горок и складок одежд, а также скромный колорит из неярких охристых, тусклых зеленоватых и оливковых тонов, оживленных лишь красным. Цветовая гамма включает малиновый цвет, встречающийся на иконах позднего XVII в. Подчеркнутая легкость сильно вытянутых фигурок аскетов говорит о знакомстве художника со стилистикой «строгановской» школы». [4] Иконная доска опилена сверху, что привело к частичной утрате сопроводительных надписей, поясняющих изображения в клеймах, в которых представлены подвиги монахов.

Нас прежде всего интересует общая иконографическая схема, включающая Видение Иоанна Лествичника и уже отмеченную серию. В Слове 4-ом, О блаженном и приснопамятном послушании, автор книги поясняет: «В расстоянии одного поприща от великой обители было место, называвшиеся Темницею, лишенное всякого утешения. Там никогда нельзя было видеть ни дыма, ни вина, ни елея и никакой другой пищи кроме хлеба и небольшого количества огородных растений. В этом месте игумен заключал безвыходно тех, которые впадали в значительные грехи после поступления в иночество; и помещал их не всех вместе, но каждого в особой келии или по два в одной, но не более; и держал их в сем заточении, пока не получал от Бога извещения о каждом из них». Приведенные на иконе надписи представляют цитаты либо парафразы, комментирующие изображения своего рода вынужденных подвигов, имевших своей целью искупление грехов. Все это имеет назидательный смысл.

Уже упомянутая северная дверь иконостаса Введенской церкви Кирилло-Белозерского монастыря, датированная 1607 г., [5] имеет сложную иконографическую схему, с изображениями в четыре яруса, нижний из которых посвящен видению и учению

Иоанна Лествичника. Здесь, однако, при сходстве изобразительных мотивов наблюдается отличие в их составе. Поэтому логичнее говорить об общем источнике, хорошо известном на Русском Севере в конце XVI – начале XVII вв. Он должен был иметь генетическую связь с переработкой византийского наследия, приходящегося на XVI в., о чем, в частности, напоминают стенописи монастыря Добровац близ Ясс, датированные 1529 г., [6] а также датируемая серединой того же столетия икона из собрания Н. П. Лихачева в Санкт-Петербурге, предположительно московского происхождения. [7] В свое время на алтарную дверь, написанную в 1607 г. и одно время находившуюся в церкви преп. Сергия Радонежского в Кирилло-Белозерском монастыре, обратил внимание Ф.И.Буслаев, высказавший предположение о заимствовании украшающих ее изображений из миниатюр лицевых рукописей, в том числе из Лествицы: «Иоанн Лествичник говорит в храме поучение братии; лествица, по которой восходят иноки к небу, одни ведомые ангелами, другие низвергаемые вниз дьяволами, и обитель в Раифе, называемая «темницею», и в ней подвиги кающихся монахов, помещенных по два и по одному в келье, с соответствующей предмету надписью». [8] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Византийские лицевые рукописи Лествицы, наглядно представляющие идеалы монашеской аскетики, появляются во второй половине XI в. [9] Некоторые из них, такие как Ватиканской библиотеки в Риме (gr. 394), имеют развернутый иллюстративный цикл, включающий различные ступени покаяния и аскезы. В иных греческих списках Лествицы напротив, видим лишь выполненное чернилами пером изображение лестницы с 30-ю ступенями, увенчанной крестом. Это, вероятно, и положило начало иллюстрированию текста, что отчасти подтверждает миниатюра рукописи XI в. в библиотеке Принстонского университета (Garret Ms. 16), с полуизолированными изображениями Иоанна Лествичника с раскрытым свитком в руке, устремившихся к лестнице и взбирающихся по ней монахов, ни один из которых не достигает небесной сферы с полуфигурой Христа, держащего с распростертых рук победные венцы. Рукопись того же времени в бибилиотеке Амброзиана в Милане (B. 80. Sup.) имеет лишь миниатюру фронтисписа с изображением пишущего автора и символическую композицию внутри квадрифолия, вписанного в заглавную заставку. [10] Но чаще всего единственной композицией может оказаться Видение Иоанна Лествичника, как в греческой рукописи, переписанной в 1285 г. в Михайло-Архангельском монастыре на горе преподобного Авксентия, воздвигнутом императором Михаилом Палеологом около 1280 г. на острове Оксии близ Халкидона, напротив Константинополя, теперь хранящейся в ГИМе (Син. греч. 146). На л. 278 об. Помещена композиция с изображением лестницы добродетелей, по которой монахи восходят на небо. Она почему-то имеет всего 9 ступеней.

О том, что миниатюры с изображением Лествицы райской Иоанна Лествичника уже на рубеже XI-XII вв. воспроизводили в византийской иконописи, свидетельствует превосходная икона этого времени, размером 41,0 х 29,3 см, сохранившаяся в монастыре св. Екатерины на Синае и, по-видимому, константинопольского происхождения. [11] Здесь монахи упорно взбираются по 30-ти ступеням, тогда как искушения и пороки, представленные в виде маленьких бесов, пытаются их свергнуть вниз, и лишь сам Иоанн Лествичник уже достиг цели, а за ним следует епископ Антоний, бывший тоже игуменом Синайского монастыря.

Произведения аскетического содержания пользовались большой популярностью и у славян, среди них Лествица бесспорно занимает одно из самых почетных мест. [12] Но насколько часто ее славянские списки иллюстрировали? Пока можно указать лишь единичные примеры украшения рукописной Листвицы только одной или двумя миниатюрами. Это прежде всего болгарский список середины XIV в. в Санкт-Петербурге (НРБ, Пог. 1054) с более поздним дополнением. [13] Высказано мнение и о более позднем появлении украшающей его миниатюры с изображением стоящего у лестницы со ступенями (перечислением пороков и добродетелей) Иоанна Лествичника с раскрытым свитком в руках, полуобернувшегося к группе стоящих за ним монахов. [14] Однако, как показывает пример датированного 1364 г. иного болгарского списка Лествицы, в это же самое время продолжали изображать только лестницу с соответствующими надписями. [15]

Из русских рукописей одна, из собрания В.А.Десницкого, первой трети XV в. (Москва, РГБ), украшена двумя миниатюрами: на одной из них Иоанн Лествичник представлен стоящим у храма (типа ротонды с апсидой) и обращающимся к группе монахов, на другой – «Лествица – образ мнишескаго житья». [16] В миниатюре начала XVI в., украшающей рукопись из Троице-Сергиевой лавры (Москва, РГБ, Троиц. 162), эти сюжеты объединены, чему есть и более ранние прецеденты. [17] На лестнице поднимающимися представлены лишь два монаха, один из которых уже успел коснуться протянутой руки Христа, а два других монаха падают в бездну, в которой не успела еще исчезнуть фигура третьего. Вряд ли имеет смысл останавливать внимание на детальном описании этой и других композиций, поскольку бесконечное разнообразие деталей никак не определяет общий характер иконографической схемы. Правда, последнее не идет ни в какое сравнение, скажем, с аналогичной по сюжету миниатюрой, украшающей арабский список Лествицы в монастыре св. Екатерины на Синае (Cod. Arab. 343). [18]

В XVII в. композиция Видения Иоанна Лествичника проникает также в книжную гравюру. Одной из наиболее ранних является украшающая Триодь Постную (Триодион) киево-печерской печати 1627 г. и Лествицу, напечатанную там же в 1627 г. [19] Она выполнена мастерски, с использованием средств европейской художественной традиции. В 1664 г. в типографии Ставропигийского братства во Львове была напечатана Триодь Постная с гравюрой работы Василия Ушакевича, которую можно рассматривать как упрощенный вариант предыдущей. Между тем, в Москве в 1647 г. тоже была выпущена Лествица с гравюрой Ф.И.Попова по рисунку Т.Аверкиева. [20] Она имеет более иконный характер и, очевидно, оказала воздействие на иконописные произведения типа датируемого первой половиной XVIII в. и происходящего из Никольской церкви деревни Сырьи Онежского района Архангельской области. [21] Думается, что связь и некоторых иных икон с этим сюжетом с книжной миниатюрой либо гравюрой может быть установлена, причем даже в более бесспорном порядке. Это своего рода взаимообмен, прослеживаемый на византийском материале с XI-XII вв.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таковы оказались общие предпосылки появления сюжета Лествицы райской Иоанна Лествичника в старообрядческой иконописи начального этапа ее развития, когда, казалось бы, еще более очевидными оставались непосредственные источники. Их выбор вряд ли подразумевал процесс тщательного отбора, что имело место впоследствии, но решающее значение приобретали освященные локальной традицией образцы. Связь последних с такими древними и почитаемыми обителями как Кирилло-Белозерский монастырь служила также известной гарантией надежности, что имело особую ценность в борьбе за сохранение древнего благочестия в суровую пору петровских реформ.

// Кижский вестник №7
Редколлегия: И.В.Мельников (отв. ред.), Р.Б.Калашникова, К.Э.Герман
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2002.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф