Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

История атрибуции интерьера Преображенской церкви начинается в 1926 году. В августе этого года внутреннее убранство церкви впервые было обследовано и атрибутировано с научной точки зрения. На острове в течение трех дней работала Всероссийская экспедиция Центральных реставрационных мастерских, которую возглавлял И.Э.Грабарь, один из авторитетнейших русских и советских ученых.

Наблюдения и замечания, которые ученый вносил в свою записную книжку во время пребывания на острове, свидетельствуют о том, что его занимала проблема атрибуции иконостаса церкви Спаса Преображения.

И.Э.Грабарь указал на разновременность храмового декора. И.Э.Грабарь отметил более поздние вставки на алтарных вратах, увеличивающих их размер; записал про обрез верхних полей у иконостасных икон; заметил несоразмерность деисусных икон ставам деисусного ряда; обратил внимание на образ Преображения в плафоне напрестольной сени и другие детали интерьера, которые могли способствовать атрибуции. В результате наблюдений И.Э.Грабарь датировал иконостасные иконы петровским периодом, а создание резного иконостаса отнес к более позднему времени и атрибутировал его неопределенно: «либо аннинским(?), либо елизаветинским, либо екатерининским периодом» (то есть 1730–1790–е годы).

Более определенно исследователь высказался о царских вратах. Он датировал царские врата на основании 6 вставных иконок: с изображениями Богоматери и Архангела Гавриила из «Благовещения» и четырех евангелистов. К сожалению, наблюдения и выводы академика оставались неизвестными до публикации М.А.Витухновской в 1988 году дневниковых записей И.Э.Грабаря [1] .

Сегодня на основании архивных документов и технико–технологических исследований, свидетельствующих о поновлениях иконостаса, мы знаем, что И.Э.Грабарь справедливо выделил разновременные слои, удачно объединенные в одно гармоничное целое – Преображенский иконостас. Полностью подтвердились его датировки икон, как подтвердилась и неопределенность атрибуции иконостасной рамы. В его дневниковых записях нам импонирует мысль об «аннинском» (1730–е годы) периоде как времени возможного появления резного иконостаса в Преображенской церкви.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В годы Второй мировой войны заонежские храмы и их убранство исследовали финские специалисты: доктор Бертил Хинцен, магистры Ларс Петтерссон и Пенти Хяркенен. Э.Пийронен, принимавший участие в их работе, опубликовал в 1984 году лирические воспоминания о православных заонежских храмах и описание деятельности духовенства финского военного управления в оккупированной Карелии в 1942–1944 годах. Чрезвычайно большой интерес, по его данным, представляла серия больших икон местного ряда Преображенской церкви. Местные иконы, по мнению финнов, на художественном рынке могли быть оценены от 10 до 15 миллионов марок в деньгах того времени [2] . Это была первая оценочная стоимость кижских икон. Финские специалисты сделали подробные описания преображенских икон. Доктор Хинцен высказал гипотезу о том, что на острове Кижи около двухсот лет назад была «своя иконописная школа». Основанием для заключения послужили «карельские черты». Весьма любопытным является приведенная легенда об иконописце, пришедшем из Тверской Карелии [3] .

Затем кижские иконы наряду с другими ценными заонежскими иконами были вывезены в Финляндию, где они находились с 1943 по 1944 год. Тогда же Л.Петтерссоном был подготовлен каталог предполагавшейся выставки икон, вывезенных из Заонежья. Значительную часть выставочных произведений составили иконы из Преображенской церкви [4] . Это была первая публикация кижских икон в черно–белом воспроизведении.

Л.Петтерссон не рассматривал в каталоге время написания икон. Он ограничился датировкой памятника архитектуры, которую распространил и на иконы. В его архивных записях относительно икон Преображенской церкви сказано также очень общо: «Во всех рядах иконостаса иконы все старинные и выглядят подлинными» [5] .

Большую определенность в его архивном наследии находим в датировке икон «неба». Л.Петтерссон выполнил много чертежных схем, на которых отразил поэтапные изменения и дополнения, происходившие в церквах и часовнях на протяжении их истории. Иконы «неба» на преображенских схемах одновременны строительству церкви – 1714 г [6] .

Составленные им схемы расположения икон во всех частях Преображенского храма позволяют восполнить отсутствие документальной фиксации церковных предметов в советский период. Эта шифровка дает возможность представить местонахождение каждого образа в любой части Преображенской церкви на 1943 год, а также сравнить местоположение икон по описям XIX в. и 1952 год – года музейной реконструкции иконостаса.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Л.Петтерссону принадлежит обоснование большой группы стилистически родственных икон, открытых финскими исследователями в 1943 года это иконы «кондопожского мастера» и другой не столь крупной, но тоже значимой группы, которую мы условно назвали «мастер небес».

Названием первой группы послужила кондопожская Успенская церковь. В ней исследователь увидел иконостас и «небо», заполненные иконами, которые были написаны рукой одного мастера. Кондопожский комплекс икон и послужил прозвищем иконописцу. В эту группу Л.Петтерсон включил часть местных икон кижской Преображенской церкви, иконописный комплекс кондопожской Успенской церкви, иконы из часовен деревень Волкостров, Усть–Яндома, Мяльзино, Пегрема [7] .

Первую характеристику икон Преображенской церкви искусствоведческого содержания находим у В.Г.Брюсовой, в составленном ею плане реставрационных работ по заонежским иконам, вывозившимся в Финляндию [8] .

В.Г.Брюсова определила иконостасные иконы «как письмо ремесленное», но между тем отнесла их к наиболее ценной части кижской коллекции на основании того, что они являются неотъемлемой частью интерьера уникального памятника.

Особо ею были выделены местные иконы и «треугольные шатровые – расписные доски из Кижей». Нечеткое определение шатровых икон вводит в некоторое сомнение: иконы «неба» какого кижского храма имела в виду реставратор? Потолок — «небо» на острове помимо Преображенской церкви имелся также в Успенской Васильевской часовне. Поскольку план был составлен уже после гибели Преображенского «неба», принадлежность икон Преображенской церкви сомнительна. По мнению В.Г.Брюсовой местные иконы и треугольные шатровые доски – продукт богатейшей творческой фантазии и высокого мастерства местных художников: « каждый памятник (икона. – Г.Ф.) выступает как подлинное произведение искусства, имеющее самостоятельную художественную ценность» [9] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Местные иконы реставратор датировала Петровской эпохой. Иконы верхних рядов (пророческий, деисусный, праздничный), по ее характеристике, написаны позднее, возможно, во второй половине XVIII в. Эти иконы, по ее определению, отличаются «известной сухостью живописной манеры», однако в то же время они написаны мастерами в традиционной технике и превосходными по качеству красками [10] .

В.Г.Брюсова – первый исследователь, которая не ограничилась общей информацией о наличии икон в трех верхних ярусах иконостаса. В путеводителе по Кижскому погосту она дает краткую характеристику некоторых икон. В.Г.Брюсова отмечает бытовые детали, замеченные художником в жизни, и нашедшие свое выражение на таких праздничных иконах как «Христос и самарянка» (колодезь с журавлем), «Снятие с креста» (щипцы–кусачки) и др. Отмечает изысканность композиции и красок: «иконы праздничного цикла благодаря выразительности и изяществу движения фигур, совершенству композиции и изысканности красок являются превосходными памятниками древнерусского искусства» [11] .

В.Г.Брюсова полагала, что за 250 лет существования иконостас испытал ряд перестроек, в результате которых из первоначальных сохранилась лишь часть икон местного ряда. Текст о поновлении икон «неба» в 1759 году на западном фризе исследователь интерпретировала как общую реставрацию храма и распространила ее на появление в иконостасе новых икон в трех верхних ярусах [12] . Позднее, в 1984 г., В.Г.Брюсова, основываясь на данных И.М.Гурвич, изменила их датировку на первую четверть XIX в [13] .

Появление резного золоченого иконостаса в храме В.Г.Брюсова отнесла ко второй половине XVIII в., с добавлениями и переделками в XIX в. [14] .

Близкую к В.Г.Брюсовой точку зрения на датировку иконостаса и икон высказала Э.С.Смирнова.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Э.С.Смирнова также считала, что от раннего убранства церкви сохранилось лишь несколько икон местного ряда, в которых «как нельзя лучше сказались особенности северного искусства: его выразительность, его меткость и живость, его наполненность светским содержанием, повседневными, будничными, сюжетами, деталями быта» [15] . Э.С.Смирнова указала на их стилистическое различие и заострила внимание на неизученности северной иконописи 17–18 вв. в те годы.

Иконы и иконостас исследователь рассматривала в тесной взаимосвязи и считала их появление в церкви одновременным: «Иконы Преображенской церкви – три верхних ряда и часть нижнего – исполнены в середине 18 в., одновременно с резным иконостасом» [16] . Э.С.Смирнова высказала предположение о том, что над иконостасными иконами работала целая артель мастеров: «чтобы исполнить около сотни икон, требовалось немало художников. Иконописцы придерживались традиций древнерусского искусства: композиции икон сравнительно несложны, силуэты ритмичны, движения сдержанны, краски глубоких, насыщенных оттенков. Во всем этом есть подлинная декоративность и большое чувство ансамбля» [17] . Э.С.Смирнова выделила особую красоту деисусного ряда, с его задумчиво склоненными фигурами.

Э.С.Смирнова затронула художественные особенности иконостаса, ритмику его ярусного построения, его сложную форму, большое мастерство резьбы, «тонкое золоченое кружево которой красиво рисуется на искусно сделанных красных и синих фонах» [18] . В другом путеводителе Э.С.Смирнова высказала несколько иную точку зрения на иконостас. Отмечая техническую виртуозность исполнения иконостаса, исследователь в тоже время считала его чуждым остальному интерьеру Преображенской церкви [19] .

Характеристика преображенских икон, иконостаса и их невяжущееся сочетание с простотой деревянной церкви, высказанное в 1965 г. авторитетнейшим исследователем древнерусской живописи, было общепринятым на протяжении двух последующих десятилетий, и использовалось в целом ряде публикаций и научных работ [20] .

Необычное для 70–х годов наблюдение о стильности интерьера Преображенской церкви находим у С.Ямщикова. Он был первым, кто отметил, что внутренний вид церкви не утратил специфического характера и строгого облика, свойственного интерьерам северных храмов, несмотря на дополнения, происходившие в церкви в течение ее жизни. «Единый стиль древнерусского изобразительного искусства, твердый канон и следование определенным художественным и техническим принципам позволили мастерам, работавшим в Преображенском храме в разные периоды, сохранить общий тон при украшении интерьера, не потерять основного ключа и не разрушить систему убранства деревянной церкви» [21] . Очень емкая по своей глубине и меткости похвала кижским прихожанам и мастерам, которых они приглашали для благоукрашения своего храма![текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Профессиональный взгляд реставратора заметил, что для икон нижнего ряда характерен простой и лаконичный язык, который сменяется торжественной и праздничной живописью в трех верхних регистрах иконостаса. С. Ямщиков обратил внимание на различие почерков иконописцев и разнообразие, непохожесть технических приемов резчиков по дереву [22] .

В 1970–е годы к систематическому накоплению разнообразных сведений по Кижским храмам приступила В.А.Гущина. За многие годы ею накоплен материал, составивший своего рода тематический архив.

В.А.Гущиной, в соавторстве с А.Т.Беляевым и Б.А.Гущиным подготовлена первая публикация преображенских икон в музейном каталоге (1973 г.) [23] . Из рукописных материалов отметим работу «Из истории формирования иконостаса Преображенской церкви» (1980 г.), в которой автор прослеживает историю формирования Преображенского иконостаса на основе работ современных исследователей: Б.А.Гущина, В.Г.Светличной (Брюсовой), А.В.Ополовникова. В.А.Гущина вводит в научный оборот церковные описи имущества Кижских церквей за 1826, 1830 и 1867 гг., публикуя их в приложении данного труда [24] .

В области выяснения местонахождения кижских икон в коллекциях других музеев России В.А.Гущиной удалось выявить 15 преображенских икон, находящихся на хранении в музее изобразительных искусств Республики Карелия [25] .

В 1980 г., волею судьбы иконостас был демонтирован. Иконы и ставы поступили на хранение в фондохранилище музея Кижи.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

К моменту разборки иконостас вмещал 102 иконы, из которых только местные иконы были раскрыты. Демонтаж иконостаса и закрытие церкви на реставрацию, позволили провести реставрацию икон трех верхних ярусов. Их раскрытие в 1981–1986 гг. внесло определенную ясность относительно датировки всего иконостасного комплекса.

Неизменными (середина 18 в.) остались датировки у 5 местных икон: «Покров», «Преображение», «Богоматерь с младенцем», южная алтарная дверь «Лоно Авраамово» и северная алтарная дверь «Даниил во рву львином».

Датировки остальных икон поменялись в обратном порядке. Иконы верхних ярусов (пророческого, деисусного, праздничного), 3 местные иконы: «Зосима Соловецкий», «Савватий Соловецкий», «Никола Чудотворец, с житием» и, обрамляющую икону «Преображение» раму с изображением страстей Господних отнесли к первой трети 18 в. Остальные 7 крупноформатных местных икон: «Зосима и Савватий Соловецкие, с житием», «Успение», «Собор Богоматери», «Сошествие во ад», «Огненное восхождение Ильи, с житием», «Чудо Георгия о змие, с житием», а также рамы к иконам «Покров», «Нерукотворный Образ» и резному складню были атрибутированы третьей четвертью 18 в. («около 1759 г.»).

Исследователи – В.Г.Платонов, М.А.Витухновская, а затем И.М.Гурвич подтвердили написание этих 7 икон в мастерской «кондопожского мастера» [26] . Напомним, что Л.Петтерссон еще в 40–е годы выявил большую группу икон, которую обозначил как работы «кондопожского мастера». В.Г.Платонов обратил внимание на то, что Л.Петтерссон привел сведения об иконописце Ерофее Космозерском, написавшем в 1776 г. храмовую икону в Пегремскую часовню. Основываясь на этих данных и определив икону как близкую к рассматриваемой группе икон, В.Г.Платонов выдвинул в качестве предположения мысль о том, что «кондопожским мастером» Л.Петтерссон мог считать Ерофея Космозерского [27] .

В.Г.Платонов в кандидатской диссертации, посвященной обонежской иконописи, подробно анализирует иконы этой группы: определяет круг икон, ареал их распространения, рассматривает трактовку пространственных отношений на иконах, колористические соотношения, проясняет вопрос о происхождении стиля икон данной группы, использование этой мастерской широко распространенных в Заонежье иконографических изводов.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Исследователь выделяет в составе икон «кондопожского мастера» памятники 50–70–х годов 18 в. Иконы местного ряда из Преображенской церкви, работы «кондопожского мастера» он относит к середине – третьей четверти 18 в.

В.Г.Платонов приходит к выводу о наличии в это время крупной иконописной мастерской: «можно признать весьма вероятным, что мастерская находилась в одном из больших селений южного Заонежья, однако оснований для точной локализации пока нет» [28] . Следует оговорить, что и другие исследователи выдвигали свои предположения о существовании в 18 в. иконописной мастерской в Заонежье. Л.Петтерссон определял местонахождение мастерской в южной части Заонежского полуострова (с.Космозеро). В.Г. Брюсова, Э.С.Смирнова, С.Ямщиков предполагали в качестве варианта крупное заонежское село Типиницы. Позднее В.Г.Брюсова сделала вывод о наличии иконописной мастерской в Кижском погосте [29] .

В.Г.Платонов датировал иконы пророческого, деисусного, праздничного рядов первой половиной 18 в., хотя «в них сильно сказывается стилистика русской живописи рубежа 17–18 вв.» Исследователь отметил такие характерные черты письма, как «массивные черты ликов, чрезмерно тяжелые переносицы, такие натуралистические детали, как изображение белков глаз, ресниц, мясистых губ. Указанные особенности письма появились в средневековой живописи уже в эпоху позднего 17 в. В стилистике кижских икон эти черты сочетаются со многими вполне традиционными приемами письма» [30] .

Датировка исследователем преображенских икон первой половиной 18 в. основывается, вероятно, на том, что процесс создания иконостаса, по его мнению, включал на протяжении 18 в. не менее четырех этапов. В.Г.Платонов предложил следующую схему формирования иконостаса.

1 этап – 1714 г. С ним В.Г.Платонов связывает сохранившийся левый столбик царских врат (МИИРК И–944), северные и южные алтарные двери, раму с клеймами к иконе «Преображение» из Преображенской церкви.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

2 этап – Первая половина 18 в. Иконы трех верхних ярусов преображенского иконостаса. Иконы эти появились «несколько позднее, но еще до создания резной рамы иконостаса». В.Г.Платонов опровергает общепринятое на тот период мнение о создании данных икон для резного иконостаса. В качестве доказательства предлагает «тот факт, что число сохранившихся икон верхних ярусов превышает число гнезд для резного иконостаса».

3 этап. Хронологически связан с обновлением местного ряда, в котором появилось много новых икон – икон «кондопожского мастера». Датировка этих икон: середина – третья четверть 18 в.

4 этап – Конец 60–х гг. 18 в., когда в Преображенской церкви велись работы по созданию резной рамы иконостаса [31] . Этот период в жизни иконостаса основан на публикации Б.А.Гущина о вологодском резчике С.Афонасьеве.

И.М.Гурвич выдвинула свою версию поэтапного формирования Преображенского иконостаса. На основании сохранившихся фрагментов тябл на восточной стене и следов от врубок И.М.Гурвич обосновала последовательную смену трех иконостасов. Первый и второй определены ею как тябловые, третий как барочный.

Для первого иконостаса И.М.Гурвич предложила 10 икон. Из них 6 икон из трапезной Успенской Васильевской часовни Кижского прихода: «Патриарх Медост» (МИИРК И–954),»Никола, с житием» (МИИРК И–1956), «Алексий человек Божий» (МИИРК И–958), «Богоматерь Знамение» (МИИРК И–955), «Богоматерь Одигитрия» (МИИРК И–957), «Чудо Георгия о змие, с житием» (МИИРК И–953) и четыре из Преображенской церкви: Царские врата (Кижи 107/4) (те, что в настоящий момент находятся в иконостасе Кижской Покровской церкви), северные и южные алтарные врата (Кижи 106/7, 106/10), икона «Богоматерь с младенцем» (Кижи 106/8).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Для второго иконостаса реставратор предложила местные преображенские иконы письма «кондопожского мастера».

Третий иконостас – ордерная рама, которую И.М.Гурвич датировала периодом от 1811 до 1826 г. и иконы 3 верхних рядов иконостаса, первой третью 18 в. Рама, по мнению автора, сделана для икон трех верхних ярусов. И.М.Гурвич отрицала возможность вхождения этих икон в первый тябловый иконостас, так как их размеры не соответствуют сохранившимся тябловым врубкам, а также потому, что «стилистически эти иконы чужды иконам, бытовавшим в Заонежье в начале 18 в.» [32] . Для своего обоснования И.М.Гурвич использовала второстепенные признаки: монеты, обнаруженные в горней части храма и тябловые врубки, совершенно не соотнеся эти признаки с ремонтными работами, производившимися в храме с удивительной регулярностью, на чем мы уже останавливали внимание при обзоре архивных источников [33] .

Итак, в двух приведенных схемах мы имеем близкие варианты размещения в Преображенской церкви местных икон на раннем этапе и никаких предположений или обоснований относительно трех верхних рядов. Иконостас между тем изначально был четырехрядным, об этом напоминают остатки тябл и тябловые врубки.

Интересный вариант был предложен В.А.Гущиной. Он основан на том, что в сохранившихся и ныне экспонируемых иконах деисусного и пророческого рядов иконостаса Кижской Покровской церкви икон с левосторонним предстоянием святых значительно больше, чем с правосторонним. В.А.Гущина предположила, что изначально икон в этих рядах было больше, но часть (правосторонних – Г.Ф.) не сохранилась, поэтому они могли принадлежать иконостасу больших размеров, в частности, иконостасу Преображенской церкви [34] . Исследования последних лет опровергли это утверждение – обоснована принадлежность данного комплекса икон иконостасу Никольского придела Кижской Покровской церкви [35] .

В 1980–е годы, в связи с остро вставшей проблемой реставрации Преображенской церкви активизировался интерес к проблеме воссоздания интерьера храма. Появились новые публикации об интерьере церкви [36] , предпринимались новые попытки атрибуции внутреннего убранства и желание его изменить [37] . Эти попытки противоречивы, основаны на субъективном видении темы. Наблюдается очевидная непоследовательность суждений: храм Спаса Преображения (1714 г.) признается образцом так называемого «деревенского барокко», а «архитектура барочного иконостаса», находящегося в нем же, называется чуждым элементом данной церкви. В качестве доказательств, вместо анализа и исследования, выдвинуты абстрактные представления об эстетических идеалах народной культуры. Примечательно, что на столь решительные предложения по изменению внутреннего облика Преображенской церкви нашлись оппоненты, напомнившие, что резной иконостас, появился в памятнике не по чьей–то прихоти, а как следствие исторически обусловленной смены вкусов, и что у нас есть прекрасная возможность видеть храм в процессе его исторического развития [38] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Если с датировкой иконостасных икон наступила определенная ясность и их атрибуция, основанная на предложениях нескольких исследователей, представляется реальной в обозримом будущем, то в отношении атрибуции иконостасной рамы вопросов более чем достаточно.

Эта тема мало исследована. Напомним, что в 1926 г., иконостас обследовал И.Э.Грабарь. Затем, В.Г.Брюсова и Э.С.Смирнова определили появление иконостаса в церкви в середине 18 в., основываясь на сведениях о поновлении икон «неба» в 1759 г. В 1977 г. Б.А.Гущин опубликовал архивный документ по Кижскому восстанию 1769–1770 гг., в котором упоминается вологодский резчик Степан Афонасьев «при строительстве» Преображенской церкви [39] . На основании этой публикации стало общепринятым мнение о появлении иконостасной рамы во второй половине 18 в. (1760–1770–е гг.). Эта датировка иконостаса, подобно датировке иконостасных икон, также не подвергалась сомнению в течение двух последующих десятилетий.

Знакомство с архивными источниками по Кижскому восстанию и обнаружение нами в 1997 г. зашифрованного резного текста на последнем ставе для местной иконы, позволило усомниться в определении мастера, а следовательно и в датировке иконостаса [40] . По нашей просьбе криптограмму частично расшифровал С.П.Сергеев. Ему удалось выявить в конце текста имя – Наум.

Демонтаж иконостаса, как это ни странно, имел и положительную сторону. Разобранный на составные части он был оформлен в фонды музея Кижи и проинвентаризирован. В демонтированном виде он оказался состоящим из 53 ставов, 10 панелей под ставы, 1 царских врат, 1 напрестольного навершия и 210 накладных деталей (капителей, колонок, плакеток и баз) [41] . Детальный осмотр ставов и накладных деталей выявил наличие разновременных конструктивных узлов и соединений с применением коллагеновых клеев, деревянных шпилек–гвоздей и разнообразных по форме металлических гвоздей. Было выявлено различие в исполнении резных деталей и использование золота разного качества.

В последние годы музей выполнил выборочное технико–технологическое исследование резного иконостаса, с участием специалистов Государственного Русского музея и Баварских реставрационных мастерских. Исследование показало наличие разновременных пластов: различные типы золочения (клеевое, масляное), в ряде случаев наложение поновительских слоев поверх авторских или поверх предыдущего поновления, использование различных лаков, выявило участки с заменителем серебра алюминием и т.п.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Состав древесины, ее возраст определил И.И.Пищик, на основе разработанного им неразрушающего метода определения возраста древесины. Его заключение отражает историю жизни иконостаса. Даты, предлагаемые И.И.Пищиком для разных частей и деталей иконостаса обширны: от 1647 (±7 лет) до 1907 г. (±10 лет). И.И.Пищик не исключает возможность привоза иконостасной рамы из другой местности [42] .

Результаты предпринятых исследований и архивных изысканий по истории Спасо–Кижского погоста определили важность и необходимость их дальнейшего продолжения.

Иконами «неба» как и резным иконостасом исследователи Преображенской церкви специально не занимались. Более того, упоминая в путеводителях иконы «неба», внесли неверную информацию. По данным В.Г.Брюсовой преображенское «небо» включало 8 клиньев, центральный круглый образ и паруса [43] . Э.С.Смирнова называет 8 клиньев, с изображением архангелов [44] . Между тем в Преображенской церкви центральную икону окружали 16 икон–клиньев, а паруса на потолке не могли быть, вследствие восьмигранной конструкции храма.

Т.М.Кольцова, систематизируя иконы «небес» северных храмов отнесла преображенское «небо» к смешанному типу, определив его состоящим из ангелов и праотцев и датировала 1759 г. Основанием для чего послужило свидетельство о поновлении «небес» [45] .

Приведенные известные сведения об иконах «неба» из Преображенской церкви, их скудность и отсутствие анализа, наглядно свидетельствуют о необходимости выявления дополнительных архивных материалов.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Внутреннее убранство церкви не ограничивается храмовыми иконами. Хотя нельзя упускать из виду их преобладание и особенно в Кижской Преображенской церкви, располагавшей таким грандиозным как по масштабу, так и по содержанию иконостасом.

Кроме икон интерьер Преображенской церкви наполняла различная церковная утварь, известная нам по церковным описям: разнообразные осветительные приборы, богослужебные книги, одежды священноцерковнослужителей, престола, жертвенника и прочее церковное имущество. Эти разделы темы до второй половины 90–х гг. не исследовались.

В 1997 г. Н.М.Панова опубликовала, выявленные ею в фондах Карельского государственного краеведческого музея книги, принадлежавшие Спасо–Кижскому погосту. Среди сохранившихся книг много семейных Поминальников, принадлежавших крестьянам различных деревень погоста: Кузнецкой, Корбы, Шляминых, Егловской, Зубовых; большое количество различных по содержанию богослужебных книг: Требник, Евангелия, Триоди, Ирмологий, Минеи, Прологи, Службы на разные праздничные дни и т.д. Общее количество книг, которое удалось выявить Н.М.Пановой – 53 единицы [46] .

В 1997 г. Е.И.Яскеляйнен был составлен первый обзор церковных тканей в собрании музея «Кижи», в котором была представлена и тканевая утварь из Преображенской церкви. Среди предметов имеется плащаница, к которой были выявлены одежды, сохранившиеся в двух разрозненных частях. Сопоставив данный предмет с архивными сведениями Е.И.Яскеляйнен атрибутировала плащаницу как пожертвование 1847 г. крестьянина Спасо–Кижского прихода А.Ошевнева [47] .

Предпринятый нами обзор источников и публикаций по внутреннему убранству Преображенской церкви показал малоизученность темы, отсутствие комплексного подхода к исследованию, ограниченность предыдущих исследований восприятием Преображенской церкви только как памятника архитектуры, а его содержимого – как произведений искусства. Отсюда приоритетное изучение икон и полное игнорирование всего остального – того, что в совокупности с иконами составляет православный храм, каким являлась и Преображенская церковь Спасо-Кижского погоста.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Витухновская М.А. Экспедиция Центральных государственных реставрационных мастерских в Кижи в 1926 г. // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Российского Севера. Петрозаводск, 1991. С.156-160.
• [2] Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-1232. Л.6. (Пийронен Э. В часовенной Карелии. Пиексямяки, 1984. Перевод С.Кочнева).
• [3] Там же. Л.6-7.
• [4] Петтерссон Л. Itakirjalaisia ikonimaalauksia Ostkarelska ikonmalningar. Helsinki, 1944. С.23-29.
• [5] Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-1186. Л.24. (Материалы из фонда Л.Петтерссона. Кижский погост. Сметы, счета с 1813 г. Перевод С.Кочнева. Петрозаводск, 1989).
• [6] Музей-заповедник "Кижи". НРФ-3171/229 (Материалы из фонда Л.Петтерссона. Схемы).
• [7] Pettersson L. Aanisniemen kirkollinen puuarkkitehtuuri: Aineiston esittely / Suomen Muinaismuistoyhdistyksen аikakauskirja. Finska Fornminnesforeninggens. Tidskrift L. Helsinki, 1950. С. 324-325, 334-336.
• [8] НА РК. Ф.2916. Оп.1. Д.3/32. Л.62-66 (Материалы по охране и реставрации памятников архитектуры. 1948).
• [9] Там же. Л.63-64.
• [10] Там же. Л.63.
• [11] Орфинский В.П., Тарлер Л.Ю. Кижский погост. Путеводитель. Петрозаводск, 1957. С.30. (Текст по иконописи подготовлен В.Г.Брюсовой).
• [12] Там же. С. 30, 34.
• [13] Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. М., 1984. С.166.
• [14] Орфинский В.П., Тарлер Л.Ю. Указ. соч. С.30.
• [15] Кижи - остров сокровищ. Путеводитель. Петрозаводск, 1965. С.20-21. (Текст по иконописи подготовлен Э.С.Смирновой)
• [16] Кижи - остров сокровищ. Путеводитель. Петрозаводск, 1965. С.20-21. (Текст по иконописи подготовлен Смирновой Э.С.).
• [17] Там же.
• [18] Там же.
• [19] Кижи - остров сокровищ. Путеводитель. М.-Л., 1965. С.12. (Текст по иконописи подготовлен Смирновой Э.С.).
• [20] Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник Кижи. Каталог / Составители А.Т.Беляев, Б.А.Гущин, В.А.Гущина - Петрозаводск, 1973; Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-537. (Гущина В.А. Из истории формирования иконостасов Преображенской церкви. Петрозаводск, 1980); Древняя живопись Карелии. Фонды музея Кижи. Каталог / Сост. И.М.Гурвич. Петрозаводск, 1980; Гущина В.А. К вопросу о воссоздании первоначального интерьера Преображенской церкви в Кижах // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Петрозаводск, 1986. С.84-88; Кольцова Т.М. Росписи "неба" в деревянных храмах Русского Севера. Архангельск, 1993.
• [21] Кижи. Древняя живопись Карелии. Каталог / Сост. С. Ямщиков. - Петрозаводск, 1979. С. 7.
• [22] Там же. С. 7.
• [23] Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник "Кижи". Каталог.
• [24] Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-537. (Гущина В.А. Из истории формирования иконостасов Преображенской церкви. Петрозаводск, 1980).
• [25] Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-1269. (Гущина В.А. Приложение №5. Список икон Преображенской и Покровской церквей Кижского архитектурного ансамбля, хранящихся в фондах Музея изобразительных искусств Республики Карелия. К вопросу о частичной реэкспозиции иконостаса Покровской церкви. Петрозаводск, 1990).
• [26] Платонов В.Г. Живопись Обонежья 15-18 веков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. Л., 1987. Л.143-151; Витухновская М.А. "Небеса" Заонежья. Классификация и ареалы // Местные традиции материальной и духовной культуры Карелии: Тезисы. Петрозаводск, 1981. С.80-81, Гурвич И.М. Предложения по реконструкции иконостаса Преображенской церкви в Кижах в тябловый // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Петрозаводск, 1986. С.107.
• [27] Платонов В.Г. Живопись Обонежья 15-18 веков. Л.143.
• [28] Платонов В.Г. Живопись Обонежья 15-18 веков. Л.150.
• [29] Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. С.166.
• [30] Платонов В.Г. Живопись Обонежья 15-18 веков. Л. 71, 141.
• [31] Платонов В.Г. Живопись Обонежья 15-18 веков. Л.70-72.
• [32] Гурвич И.М. Предложения по реконструкции иконостаса Преображенской церкви в Кижах в тябловый. С.94-100.
• [33] Фролова Г.И. Обзор архивных источников по истории внутреннего убранства кижской Преображенской церкви // Кижский вестник №8. Сб. ст.; Петрозаводск, 2004. С. 28, 31-33, 35.
• [34] Научная библиотека музея-заповедника "Кижи". НРФ-622. Л.18. (Гущина В.А. Из истории одного памятника. Преображенская церковь (к вопросу о воссоздании первоначального интерьера). Петрозаводск, 1982).
• [35] Фролова Г.И. Из истории внутреннего убранства кижской Покровской церкви. Никольский иконостас // Кижский вестник №6. С.173-182.
• [36] Гущина В.А. К вопросу о воссоздании первоначального интерьера Преображенской церкви в Кижах. С.84-88.
• [37] Гурвич И.М. Предложения по реконструкции иконостаса Преображенской церкви в Кижах в тябловый. С.89-109.
• [38] Байер А.И. К вопросу о проекте воссоздания первоначального иконостаса церкви Преображения на о.Кижи // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Петрозаводск, 1986. С.110-116.
• [39] Гущин Б.А. Возмутитель из Вологды // Север, 1978. №3. С.84-86.
• [40] Фролова Г.И. Иконостасные мастера Обонежья 18 - нач. 20 веков // Кижский вестник №5. Петрозаводск, 2000. С.181.
• [41] Фонды музея Кижи. КП-2834/1-64.
• [42] Пищик И.И. Загадки иконостаса Преображенской церкви в Кижах // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Российского Севера - Петрозаводск, 1991. С.139-147.
• [43] Орфинский В.П., Тарлер Л.Ю. Кижский погост. Путеводитель. С.27.
• [44] Кижи - остров сокровищ. С.18.
• [45] Кольцова Т.М. Росписи "неба" в деревянных храмах Русского Севера. С.78.
• [46] Коллекция рукописных и старопечатных книг кирилловского шрифта. Каталог / Сост. Н.М.Панова. Петрозаводск, 1997. С. 21-25, 31-60, 84.
• [47] Яскеляйнен Е.И. Коллекция церковного убранства и священнического облачения в фондах музея-заповедника "Кижи" // Кижский вестник №5. Сборник статей. Петрозаводск, 2000. С.194-195.