→ Электронная библиотека
→ Кижский вестник. Выпуск 19
→ Собиратель фольклора священник Н.Я. Тихомиров: биографический очерк

Абросимова Д.Д. (г.Петрозаводск)
Собиратель фольклора священник Н.Я. Тихомиров: биографический очерк Vkontakte@kizhi

Аннотация: В статье реконструируется биография одного из собирателей фольклора Олонецкой губернии в XIX веке, священника из Лодейнопольского уезда Н.Я. Тихомирова. В ней представлены основные вехи его жизни на фоне краеведческих сведений. Анализируется записанный священником фольклорный текст с учетом исторических особенностей территории его бытования.

В последнее время в российской фольклористике актуализировалось направление, реконструирующее биографии собирателей фольклора. Это было связано с выпуском фундаментального издания «Русские фольклористы: биобиблиографический словарь: XVIII–XIX вв.» [1] , пять томов которого вышли в период с 2016 по 2020 годы под научной редакцией Т.Г. Ивановой. Этот словарь посвящен в равной мере фольклористам, чьи имена сегодня хорошо известны, подобно П.Н. Рыбникову и А.Ф. Гильфердингу, и тем, кто остался в истории науки о народной словесности благодаря одной–двум своим фольклорным записям, которые отложились в архивах или были опубликованы на страницах региональной периодики. Герой этого очерка, священник из Лодейнопольского уезда Николай Тихомиров, принадлежит к числу последних [2] .

В 1860 году в газете «Олонецкие губернские ведомости» (ОГВ) была напечатана статья «Крестнозеро Лодейнопольского уезда в Гонгинском погосте» [3] . В этой статье содержится фольклорный текст – бывальщина, в которой повествуется о том, как священник по просьбе местных жителей силой креста и молитвы изгоняет из озера водяного, досаждавшего им своими выходками. Сюжет бывальщины объясняет происхождение названия озера Крестного, или Крестнозера, и некоторых близлежащих природных объектов: ручья Крестного, истекающего из Крестнозера, и небольшого островка на реке Ояти. Под статьей с этим текстом стоит подпись: «Священник Вин[н]ицкого погоста Николай Тихомиров».

Когда мы попытались найти упоминания о священнике с таким именем из Лодейнопольского уезда, на территории которого находился Винницкий погост, в справочных изданиях Олонецкой губернии, в публикациях самих ОГВ, а также в журнале «Олонецкие епархиальные ведомости», то оказалось, что какие-либо сведения о нем в них отсутствуют [4] . Однако наиболее существенные факты биографии Н. Тихомирова запечатлелись в документах Национального архива Республики Карелия (НАРК), а именно в ревизских сказках (результатах переписи населения, проводившейся дважды в середине XIX века) и клировых ведомостях (результатах переписи православного духовенства). Эти источники и позволили очертить канву жизни этого священника, приобщившегося к собиранию фольклора Олонецкого края.

Учеба и служба. Согласно указанным источникам, Николай Яковлевич Тихомиров родился в 1821 году [5] в священнической семье. Учился в Олонецкой духовной семинарии, которую закончил в 1843 году с аттестатом первого разряда в звании студента, то есть в числе лучших учеников. В период с 20 марта 1845 года по 1 мая 1846 года он работал учителем в школе села Кондушский погост Вытегорского уезда. Четвертого августа 1846 года Н.Я. Тихомирова рукоположили в сан священника в Олонце, в Николаевском соборе – одном из старейших храмов города, построенном в 1630 году [6] . Восьмого августа того же года его назначили служить в Винницкий погост. В конце января 1852 года Н.Я. Тихомиров был назначен благочинным шестого округа Лодейнопольского уезда. По данным на 1854 год, он служил не в главных храмах Винницкого прихода, а в приписной к этому приходу церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы, находившейся в «семи верстах» от центра села, «при упраздненной Паданской пустыни» (очевидно, при Введенском Паданском женском монастыре, закрытом еще в XVIII веке). По данным на 1858 год, Н.Я. Тихомиров числился в составе причта уже одной из двух центральных винницких церквей – летней церкви Рождества Богородицы [7] . В 1861 году при церкви в Винницком погосте открылась школа, разместившаяся, по всей видимости, в доме священника, который, вероятно, сам, как и многие его коллеги, занимался с детьми, «не рассчитывая ни беспокойств, ни трудов» [8] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Семья. Н.Я. Тихомиров был женат на Анне Антоновне (ее девичья фамилия неизвестна), которой в 1854 году было 26 лет. В этом же году в их семье было четверо детей: Александр шести лет, Виктор – трех лет, Аполинария – пяти лет и Вера – одного года [9] . Есть еще сведения о сыновьях Н.Я. Тихомирова – Викторе и Николае, родившихся в 1850(?) году [10] (возможно, близнецах).

Винницкий погост и приход. С целью дать более полное представление об обстоятельствах жизни Н.Я. Тихомирова и лучше понять опубликованный им фольклорный текст, приведем некоторые сведения о Винницком погосте и территории, где он находился. Современное село Винницы входит в состав Подпорожского района Ленинградской области. Разнообразные материалы по истории этого села, его устной истории и жизни прихода в настоящее время собраны в книге краеведа М.А. Курилова [11] .

Изначальное название погоста – Веницкий – связано с его происхождением от вепсского родового имени [12] . Центром погоста была деревня Винницы (Андроновская) на реке Ояти. Она упоминается в Списках населенных мест за 1873 и 1905 годы. Исторически Винницкий приход находился в районе компактного проживания приоятских (средних) вепсов. В 1860-е годы священник А. Никольский, благочинный округа, куда входил этот приход, отмечал, что жители округа «большей частью чудского племени, говорят между собой своим чудским языком, но хорошо понимают и русский язык» [13] . Сам же приход во второй половине XIX века представлял собой куст деревень, заселенных преимущественно русскими: согласно Списку населенных мест Олонецкой губернии 1873 года, к «чуди» относилось население лишь пятой части его поселений [14] . О Винницком погосте – центре прихода – историк литературы И.П. Хрущов в 1868 году писал, что его жители «говорят более по-русски, чем по-чудски» [15] . Результаты исследований последних лет подкрепляют наблюдения, сделанные современниками в XIX веке. И.И. Муллонен указывает, что Веницкий погост долгое время был единственным в верховьях Ояти русским селом, существующим в окружении вепсских поселений [16] .

В середине 1850-х годов в Винницком приходе насчитывалось 50 деревень, бóльшая часть которых располагалась довольно компактно вокруг церквей, на расстоянии одной–четырех верст. В этих деревнях проживало 1365 человек [17] . Винницкий погост-место в это время состоял из двух деревянных церквей: уже упоминавшейся летней Рождество-Богородицкой и зимней Никольской, которая в 1882 году была перенесена на другое место и переосвящена в честь Смоленской иконы Божьей Матери [18] . На погосте была также колокольня. Убранство церквей было, по всей видимости, довольно богатым: в ведомости о церквах 1854 года отмечается, что они «достаточны утварью и ризницей» [19] . В 1867 году на погосте началось строительство третьей церкви, во имя Василия Великого, которое было окончено к 1871 году [20] .

Необходимость в строительстве еще одного приходского храма возникла из-за многочисленности прихожан, желавших посещать церковные службы. Причина такого благочестия местных жителей указана в отчете уже упоминавшегося благочинного А. Никольского. Основным источником их дохода являлось земледелие, что обеспечивало винничанам упорядоченный ритм труда и отдыха, и возможность регулярно посещать храмы в праздничные дни [21] . На эту черту распорядка их жизни – неукоснительное «почитание праздников и воскресных дней» – указывал почти четверть века спустя оставшийся безымянным автор объемной статьи о Винницкой волости в ОГВ:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Здесь считается первейшей обязанностью каждого сельчанина, несмотря ни на отдаленность погоста, ни на распутицу, ни на другие невзгоды стремиться в храм Божий помолиться» [22] .

Помимо этих и приписной Введенской церкви к Винницкому приходу относились также 13 часовен [23] .

Духовенство прихода, всего 22 человека (священник, дьячок, пономарь с семьями и овдовевшие родственники предшествующих служителей), проживало вблизи церквей в собственных деревянных домах [24] . Одним из источников дохода для них являлись 10 десятин пахотной земли и сенокосные угодья. Как отмечает М.В. Пулькин, владение пашенными и сенокосными землями одновременно было не характерно для большинства приходов Олонецкой епархии, за исключением вепсского Прионежья [25] . Винницкий приход соседствует с вепсским Прионежьем, поэтому это исключение, по-видимому, распространялось и на его территорию.

Было ли указанное количество пашенной земли достаточным, чтобы прокормить весь причт? Для сравнения приведем сведения того же времени из соседнего с Винницким Гонгинского прихода. Согласно данным, на которые ссылается его житель, крестьянин и корреспондент Олонецкого губернского статистического комитета И. Ефимов, в Гонгинском приходе на одну ревизскую душу (то есть только на мужчин) в среднем приходилось от 0,4 до 0,8 десятин земли [26] . Для духовенства Винницкого прихода, как следует из приведенных выше цифр, оно составляло приблизительно 0,4 десятины – на каждого едока. Таким образом, этот показатель вписывался в общую ситуацию в этом районе. Священник Винницкого прихода кроме того получал жалованье в 140 рублей серебром в год [27] . Укажем для сравнения, что в тот же период священник Рыборецкого прихода (Прионежье) получал точно такое же годовое жалованье [28] .

Конфликты «винницкого священника». В уже упоминавшемся отчете А. Никольского за 1862 год о состоянии церковных приходов в Лодейнопольском уезде зафиксированы сведения о двух конфликтах, произошедших в первой половине года «у винницкого священника» с членами причта с одной стороны и прихожанами с другой [29] . Имя священника в документе не названо, поэтому твердой уверенности в том, что речь здесь идет именно о Н.Я. Тихомирове, нет. В течение двух предшествующих десятилетий, в 1840-е–1850-е годы, Винницкому погосту по штату полагалось всего одно священническое место, однако в последующие годы штат мог быть увеличен, особенно учитывая, что в погосте было три церкви, одна из которых, как уже говорилось, находилась в удалении от села. Тем не менее из отчета А. Никольского вполне можно сделать и тот вывод, что в 1862 году в Винницком погосте служил один священник, и это по-прежнему мог быть, как и в 1858 году, Н.Я. Тихомиров. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Один из конфликтов начался оттого, что младшие по чину сослуживцы обвинили священника в утаивании доходов, причем сделали это официально, что вызвало разбирательство. Во втором случае причиной размолвки местных жителей с батюшкой стало то, что он потребовал плату «рубль серебром» с каждого, кто желал участвовать в обходе деревень на Пасху в почетной роли крестоносца, то есть несущего икону или крест. Как пишет А. Никольский, в ответ на это требование прихожане «выказали себя довольно настойчивыми, грубыми и наговорили много дерзостей священнику» [30] . Ссора на месте не закончилась, а так же, как и в деле с причтом, вышла за пределы прихода и стала известна епархиальному начальству. Справедливости ради следует сказать, что, как следует из материалов, собранных М.В. Пулькиным, подобные и даже более жесткие противостояния между представителями клира и паствой, как и раздоры между самими клириками, редкостью не были [31] .

Проследить ход жизни винницкого священника после этих событий нам пока не удалось, хотя можно предположить, что дальнейшее служение в этом приходе стало для него затруднительным, если вообще возможным. Ближайшие сведения, которыми мы располагаем, о том, кто служил в Винницком погосте после 1862 года, относятся лишь к 1873 году. В это время настоятелем прихода был уже другой священник [32] .

Записанный Н.Я. Тихомировым фольклорный текст и место его бытования. Обратимся теперь еще раз более подробно к фольклорному тексту, опубликованному Н.Я. Тихомировым в губернской газете. Он происходит с территории, тоже во многом неоднородной и поэтому представляющей интерес.

Во второй половине XIX–начале ХХ века в Лодейнопольском уезде было две деревни с названием Гонгиничи. По современному административному делению, одна из них сегодня входит в состав Лодейнопольского района, другая – в состав Подпорожского района Ленинградской области. Расстояние между ними составляет по современной дороге около 110 км. Село Винницы находится между этими деревнями, примерно в 80 км от лодейнопольских Гонгиничей и примерно в 30 км от Гонгиничей подпорожских. Согласно Спискам населенных мест 1873 и 1905 годов, эти вторые Гонгиничи имели также другое название – Великий Двор. Именно эта деревня и располагалась вблизи озера Крестного, в бывшем Гонгинском погосте, где развивается действие бывальщины.

Гонгинский погост – один из древних вепсских погостов, появление которого относится к концу XVI века [33] . Уже упоминавшийся корреспондент ОГВ И. Ефимов в 1861 году поместил в губернской газете описание его местоположения: [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Гонгинский погост (деревня Великодворская) находится… в Великодворском обществе… Погост расположен близ озера Гонгинского или Оренженского, от которого отстоит только на четверть версты. На погосте одна деревянная церковь, которая находится в скудном состоянии. Гонгинский приход простирается с востока на запад на 35 верст: дальние деревни от погоста отстоят – на восток в 25, на запад в 10, на юг и север тоже в 10 верстах. Ближайшие окрестные приходы: на севере Юксовский, на западе Винницкий… Местоположение прихода гористое, с разбросанными между гор озерами и болотами…» [34] .

Далее И. Ефимов сообщает, что языком повседневного общения в деревнях Гонгинского погоста-округа был русский [35] . Согласно Списку населенных мест на 1873 год, вепсы населяли лишь четвертую часть деревень Гонгинского прихода [36] . Исходя из того, что интересующий нас фольклорный текст был записан Н.Я. Тихомировым в районе проживания смешанного русского и вепсского населения, мы предположили, что в нем могут быть следы вепсской традиции, и попытались их найти.

Так, водяной назван в бывальщине «водяным хозяином». С одной стороны, такое название могло быть русской калькой изначального вепсского названия персонажа [37] , с другой, представления о хозяине водоема были характерны также и для русских. Второй возможный признак – это чрезвычайная враждебность мифологического персонажа в тексте ко всем живым существам:

«Водяной хозяин… так был нерасположен к прибрежным жителям, что постоянно… вредил им. Придет ли… к озеру лошадь или корова, водяной тотчас их схватывал; забредет ли теленок, овца или другое животное, он тотчас подбирал их в свое жилище. [...] Ко всему этому наконец не стало пощады и людям; ибо кто только ни подходил к озерному берегу… тот всегда попадал безвозвратно в крепкие руки водяного» [38] .

С одной стороны, это соотносимо с вепсскими представлениями о водяном как злом и жестоком существе, опасном для человека [39] , однако опять-таки не является принадлежностью исключительно вепсской традиции. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В мифологических рассказах о водяном, записанных на территории Олонецкого края, не единожды встречается мотив перемещения водяного из одного водоема в другой [40] . Это вновь касается как вепсов, так и русских. Если в русских текстах поводом к передвижению водяного может быть его изгнание доведенными до крайности местными жителями [41] (также как и в бывальщине Н.Я. Тихомирова), а кроме того свадьба [42] или игра с соседом в карты [43] , то маркирующим признаком вепсских (южновепсских) поверий, является, по замечанию И.Ю. Винокуровой, сезонный ежегодно повторяющийся уход водяного, в связи с чем водоем исчезает на зиму, а весной появляется вновь. Переселение водяного связывалось у южных вепсов со сменой времен года [44] . В рассматриваемой нами бывальщине речи об этом нет. Таким образом, несмотря на то, что текст был записан Н.Я. Тихомировым от русского населения, живущего внутри обширного вепсского ареала, явных отпечатков вепсских мифологических представлений мы в нем не находим.

Текст о крестнозерском водяном в самом конце XIX века пересказал С.В. Максимов – правда, без ссылки на публикацию Н.Я. Тихомирова [45] , а еще через несколько лет, в 1904 году, вариант этой бывальщины поместил в ОГВ учитель А.Д. Георгиевский [46] . Свою запись он сделал, скорее всего, самостоятельно, поскольку в его тексте имеются такие детали, которых нет у Н.Я. Тихомирова в его записи, сделанной почти на полвека раньше.

// Кижский вестник. Выпуск 19
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2021. 338 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф