ГАЗЕТА «КИЖИ»
первая музейная газета Карелии

Мастеровых людей на Руси всегда уважали, а тех, кто умеет топор в руках держать — в особенности. Славились заонежские плотники и в столицах, и в заграницах. Традиции мастерства хранит и преумножает Плотницкий центр музея «Кижи», который сегодня возглавляет Андрей Ковальчук.

— Андрей Львович, каков был Ваш путь к профессии?

— Путь был нелегок и тернист. В 1990 году после окончания петрозаводской школы № 18, которая в то время была музыкальной, а не финно-угорской, как сейчас, я поступил в Санкт-Петербургский политехнический университет, в те поры еще Ленинградский, на факультет технической информатики, специальность «автоматизированные системы управления и обработки информации», проще говоря — АСУ. Но года через полтора это мне порядком надоело, и я перевелся на второй курс факультета промышленно-гражданского строительства по специальности «реставрация» в ПетрГУ. Учеба была интересной, мы ездили в экспедиции, проходили практику в разных деревнях и в музее «Кижи», а дипломную работу я писал по приспособлению под туристский приют одного из домов в деревне Суйсарь. Там же мы собрали большой материал, часть которого вошла в известную книгу «Суйсарь», которую подготовил коллектив авторов под руководством академика Вячеслава Орфинского. Мы составляли комплексный план деревни, делали обмеры всех домов и «пытали» местных жителей, стараясь как можно больше узнать об истории каждого дома.
После окончания университета я три года работал в известной в Петрозаводске фирме «Соло»: вешал жалюзи (более 3000 — помню, потому что платили, исходя из количества) и собирал шкафы-купе. И так продолжалось до 1999 года. Да, 90-е годы простыми не назовешь, надо было семью кормить, сын был совсем маленький, но потом уж очень мне надоели эти жалюзи! … Как раз в это время Александр Любимцев, мой сокурсник, уже тогда работавший в музее «Кижи» главным хранителем недвижимых памятников, предложил мне пойти в Плотницкий центр.

— Как к решению жить и работать на острове отнеслись Ваши родные?

— Сложно. Этот выбор означал отрыв от города, от дома. Надо было очень хотеть изменить свою жизнь, чтобы уйти на зарплату в то время в четыре раза меньшую, чем мне платили в «Соло». Мише было около трех лет, но жена всегда относилась и относится к моим решениям с пониманием. У нее с моими родителями прекрасные отношения, а моя мама Татьяна Николаевна, врач-невропатолог, и отец Лев Александрович, инженер-литейщик, всегда оставляли за мной право выбора, не навязывали свое мнение. Благодаря родителям я впервые увидел Кижи в 1979 году, мне было семь лет, и мы с отцом пришли сюда на яхте. Тогда еще Преображенская церковь была открыта, и я хорошо помню ее золоченый иконостас. И мама, и папа любят остров. Они, конечно, скучают, но уже привыкли. Вообще родители очень многому меня научили.

— Кого еще Вы можете назвать своими Учителями?

— В детстве я ходил в судомодельный кружок Дворца пионеров, который вел Николай Николаевич Кучеренко — очень хороший человек, он научил меня многому: скрупулезности, аккуратности, терпению и старанию. В университете — это, конечно академик Орфинский и еще Виктор Рафаилович Рывкин, зав. кафедрой архитектуры, который был руководителем наших практик, мы с ним ездили в экспедиции. Преподаватели Евгений Всеволодович Вахрамеев, ныне покойный, и его жена Татьяна Ивановна, с которой мы продолжаем сотрудничать до сих пор. В музее — это, безусловно, Николай Леонидович Попов, он до сих пор прикладывает к моему воспитанию огромные силы.

— Как в Вашу жизнь вошел музей «Кижи»? Каковы были первые впечатления и изменились ли они с годами?

— Для меня лично Кижи — это остров исполнения желаний. Здесь иногда совершенно неожиданно сбывается то, о чем думал или читал когда-то.
С Николаем Леонидовичем Поповым мы прилетели на остров на самолете 3 февраля 2000 года. Тогда сюда еще летали АН-2 и на лыжах садились на лед. Дали мне комнатушку в доме на самом краю Кукуево: кровать, стол кривой, умывальник на стене, а под ним ржавый тазик. За домом — большая куча сырых дров. Так начиналась жизнь и работа на острове Кижи художника-реставратора Андрея Ковальчука… Николай Леонидович постепенно начал мне доверять, я исполнял обязанности начальника Плотницкого центра в его отсутствие, а с октября 2002 года стал начальником ПЦ, в котором работали восемь человек, а сегодня, вместе со мной,— шестнадцать.
За десять лет через Плотницкий центр прошло человек тридцать, а если считать временных работников на сезон, студентов и старшеклассников, то, пожалуй, наберется около полусотни. Успешную работу Плотницкого центра обеспечивают, в первую очередь, его сотрудники. Коллектив сложился дружный. Самому молодому художнику-реставратору Вадиму Кялину 20 лет, а самый старший и опытный сотрудник Плотницкого центра Сергей Николаевич Филин, ему 55 лет. Собрались кижские плотники из разных мест, например, Ян Стукалов из города Сортавала, Илья Зайцев из Беломорска, Андрей Калинов из Петрозаводска. Много сотрудников из Великой Губы. Для жителей этого заонежского села работа в музее «Кижи» — это большая удача. Здесь постоянная работа и стабильная хорошая зарплата.
Единственная женщина в нашем коллективе — инженер Нина Михайловна Жаркова.
К жизни на острове не каждый может приспособиться. Кто-то и полгода едва выдерживал. Надо прожить здесь года два, чтобы понять, принял тебя остров или нет. Те, кто прошел этот «испытательный срок», как правило, остаются надолго.

— Что, по Вашему мнению, сегодня еще необходимо Плотницкому центру для обеспечения успешной работы?

— Для того, чтобы сотрудники Плотницкого центра работали с полной отдачей, музеем сделано много — это и улучшение жилищных условий, и обеспечение спецодеждой, необходимым инструментом и оборудованием. Новое помещение в реставрационном комплексе вводится в эксплуатацию как раз к 10-летию Плотницкого центра. Для еще более оперативной работы хотелось бы улучшить положение с транспортом, ведь работают реставраторы одновременно на нескольких объектах в разных концах. Зимой сотрудники ПЦ перемещаются по острову на снегоходах, на лето есть катер, но очень нужна машина, чтобы перевозить людей, инструмент, материалы и чтобы не гонять трактор, особенно если работы идут в основной экспозиции музея.
Мы стараемся как можно меньше беспокоить туристов и экскурсоводов, очень большой объем работ выполняем в их отсутствие — с осени до весны, но и в разгар туристского сезона Плотницкий центр работы не прекращает. Многое из того, что мы делаем заметно и понятно только специалистам. Так, например, большая работа ведется в Покровской церкви, где установлены сжимы, внутри восьмерика смонтирована сложная деревянная конструкция, которая берет на себя нагрузку кровли и главок и тем самым снимает ее с четверика. В общем, в экспозиции музея, где появилась свежая доска или бревно — это все наша работа.

— Вам приходилось знакомиться с зарубежным плотницким опытом?

— Дважды побывал в Норвегии. Мы ездили туда в 2003 году с Владимиром Филимоновым и Федором Штурминым работать — участвовать в реставрации гостевого дома — памятника XIII века. В Норвегии особый климат: мягкая зима и морской воздух позволяют древесине долго сохраняться. Более сотни памятников датируются XIII веком. В деревянном зодчестве используются иные технологии, рубки сложные. В этой стране очень бережное отношение к памятникам старины, за ними старательно ухаживают. У многих — это частная собственность, для поддержания домов-памятников в хорошем состоянии, даже находящихся в частной собственности, государство выделяет средства. Вторая поездка вместе с Николаем Леонидовичем Поповым состоялась в 2006 году. Это был очень интересный и полезный опыт.

— Каким Вы видите будущее Плотницкого центра?

— Хотелось бы, чтобы Плотницкий центр музея «Кижи» развивался не только как реставрационно-ремонтный центр, а собирал, систематизировал и готовил к публикации теоретическую базу. Плотницкий центр должен не только использовать, но и сохранять и популяризировать традиционные технологии. Методическая база традиционных плотницких технологий необходима, и мы уже начали эту работу в сотрудничестве с главным хранителем недвижимых памятников Александром Любимцевым. Мы готовим материал для создания методических пособий для реставраторов и планируем выпускать их в виде тематических брошюр — именно такая форма пользуется спросом у специалистов.
Для дальнейшего развития Плотницкого центра необходимо повышать профессиональный уровень сотрудников, чтобы не только руками умели работать, а имели целостное представление о музее, хорошо знали его историю.

— Что для вас значат понятия «дружба», «семья», «родственные связи»?

— Это самое дорогое, что есть у человека. С третьего класса дружу с Владимиром Шабановым, сейчас он инженер, занимается ремонтом подъемных кранов. Я крестный отец двух его сыновей, и не только их. В числе моих крестных детей и моя родная сестра, и Николай Николаевич Бардашов из Санкт-Петербурга, который, работая на острове, решил в 55 лет принять крещение и пригласил меня в крестные отцы.
Сегодня в музее «Кижи» работают две мои одноклассницы: Даша Быкадорова и Анна Косканен, с ней мы и в университете вместе учились.
Жена Татьяна работала медсестрой в больнице БОПа, а потом поступила очно учиться на филфак ПетрГУ и каждое лето во время каникул работала на острове Кижи экскурсоводом. После окончания университета она пришла работать в музей и сейчас руководит отделом организации музейных праздников и массовых мероприятий. В 2006 году мы отметили десятую годовщину — Розовую свадьбу, а в июне нынешнего года нашему сыну Мише исполнилось десять лет, так что он ровесник Плотницкого центра. С трех лет Миша каждое лето на Кижах. Он любит остров, здесь у него своя компания друзей. На острове все друг друга знают, так что воспитание получается коллективным, и обязательно расскажут, кто и где нашкодил. А дома вечерами у нас проходит «разбор полетов».

— Хотите ли Вы, чтобы Ваш сын пришел работать в музей?

— У Миши хорошие математические способности, он любит фотографировать, освоил компьютер и уже сам делает довольно интересные презентации. Любит ходить с дедушкой на яхте. Кем собирается стать, он, пожалуй, еще и сам не знает. Поживем — увидим!