Я помню...
@kizhi
Война – самое чудовищное, что может быть в жизни... Прошло 65 лет, как закончилась Великая Отечественная война.
Мне было 4 года, когда она началась. Но я не могу вспомнить конкретно этот момент. Я не могу вспомнить папу, как его провожали на фронт. Он погиб 29 октября 1941 года, защищая тракт Кочкома-Реболы, там же на 43 км трассы он похоронен.
Но хорошо помню, как услышала пугающее слово «финны», их крики. Это они на лыжах в белых одеждах пришли в нашу родную деревню Сычи, в наш дом. Хорошо помню, как нас увезли на лошадях в другую деревню. Нам ничего не разрешили взять с собой, только то, что было на себе. Мама закутала нас в большие платки, младшую — в одеяло. Помню, как везли нас на открытых грузовиках через озеро в город. Ехали стоя, а наши мамы крепко держали нас, прижимая к себе. Не было слез, причитаний, но лица у всех были окаменевшие, в глазах — ужас. Это меня очень удивило и испугало.
Нас поместили в лагерь №3, за колючую проволоку в два ряда с часовыми на вышках. Лагерь размещался в Петрозаводске на Промышленной улице. Сейчас на этом месте стоят современные коттеджи. Поместили нашу семью в большую комнату, где уже были незнакомые люди. Нам достался угол у дверей. Рядом с нами размещались старички из Подпорожья, которые умирали на наших глазах. Мы возились рядом, выдергивая из половиков тряпочки.
Мама обнаружила, что наши ноги искусаны вшами. Шерстяные, домашней вязки чулки до колена мама выбросила в печку, мы остались босые, а шел январь. Позже я тяжело заболела. Отравилась хлебом, что нам давали. Он был с зеленой плесенью. Бабушка выковыривала ее, стараясь нас уберечь, но свою любимую внучку сберечь не смогла. Нас у нее было пятеро — от 10 лет до одного года. Было очень мучительно, хотелось пить, а мне лишь смачивали губы.
Сестра позже объяснила, что давали норму воды — пол-литра на всю семью. Люди умирали, а по утрам их собирали и увозили на лошади. Помню свою первую потерю, мою подружку Надю, она была моей троюродной сестрой, потом не стало любимой бабушки Агафьи.
Мы все время боялись, что нас отнимут у мамы по причине, что она скрывает детей коммуниста. Младшую Алю мама скрывала в соседнем доме. Финны хотели ее у нее забрать.
Финны «боролись» за гигиену. Устраивали банные дни. Нас всех - детей, подростков, женщин, стариков, наголо стриженных, загоняли всех вместе в парилку с чудовищной температурой, где долго держали. Полуголодные, обессиленные взрослые лежали на полу, спасаясь от жары. Мыться приходилось очень быстро, еще быстрее надевали на себя горячую одежду, которая подвергалась обработке, а в домах, куда мы возвращались, еще долго пахло серой.
Росли мы босоногие, голодные под присмотром одинокой старенькой тети Вари из деревни Ямка и старшей сестры Нади. Маму рано увозили на работу, когда мы еще спали, привозили, когда мы уже спали. Зато мы видели ее в банный день.
Надо сказать, что взрослые всеми силами помогали друг другу и берегли детей. Мамина знакомая работала в госпитале и предупреждала маму, чтобы она скрывала больных детей и не отдавала их в госпиталь, давала ей лекарства.
Так она вылечила меня, когда я отравилась. Когда в лагере умирала кормящая мать, находилась другая женщина, которая спасала ребенка. Из нашей деревни умерла мама двухмесячного мальчика Юры Кичугина, его выкормила и воспитала другая мать, у которой умерла грудная девочка. Спасая женщину, батюшка взял ее в церковь на работу.
Положение лагерников улучшилось, когда приехал Красный Крест. Потом прошел слух, что нас хотят уничтожить. Это очень пугало, но сделать это финны не успели. Зато заминировали город. Было много жертв. Помню, как финны покидали город – они шли и шли мимо по Вытегорскому шоссе. Люди бежали, кто куда. Я была дома одна. Прибежала тетушка Тася, мамина сестра, схватила меня за руку со словами: «Бежим встречать». Мы бежали на пристань, у Ивановских островов уже показались наши корабли.
Я, семилетняя девочка, еле успевала бежать за молодой женщиной. В итоге она меня потеряла на горящей пристани. Я стояла на горящих бревнах, плакала, гарь разъедала глаза. Кто-то вывел меня, я до темноты бродила среди людей, была на митинге, но как-то пришла домой.
Финляндия и в годы войны была богатая страна, я и тогда это понимала. Она воевала со мной, но меня берегла судьба. Видимо, Господь Бог не так просто сберег меня. Значит, я нужна для выполнения возложенных на меня дел. Наша память нужна, чтобы потомки знали правду о войне, но не для мести.
Только сила любви может победить Зло на Земле.
